Я решила, что ни за что не увязну в мелких мирских заботах и проблемах, таких как беспокойство о будущем, деньгах, работе, бытовых неурядицах и неприятностях дома. Они казались мне все настолько ничтожными, особенно по сравнению с тем, что должно было произойти, насколько я это чувствовала, в очень скором времени.
Я поняла, насколько это важно – быть радостным и веселым. Я чувствовала невероятную, незнакомую мне ранее легкость и без труда могла рассмеяться над любой мелочью. Мне нравилось проводить время с людьми, которые испытывали аналогичные ощущения.
Каждый раз, когда разговор заходил о болезнях, политике или смерти, мои эволюционировавшие под воздействием пережитого взгляды настолько радикально отличались от точки зрения окружающих, что мне даже и не хотелось поддерживать беседу. Я обратила внимание, насколько «притупилась» моя способность осуждать окружающих или делать между ними различия. Я больше не могла провести четкую грань между добром и злом, правильными и неправильными поступками, и все из-за того, что во время своего путешествия в загробный мир почувствовала, насколько прекрасно это поглотившее меня ощущение всепрощения и признания. Не было ничего, кроме абсолютной любви и сострадания. Я до сих пор испытываю это чувство по отношению к себе и ко всем остальным.
Итак, ко всем общественным отбросам, преступникам и террористам по всей планете я не испытывала ничего, кроме жалости и сочувствия, как и ко всем их жертвам. Я поняла, что на подобные поступки человека может подтолкнуть только глубочайшее чувство смятения, боли и ненависти к самому себе. Самодостаточному и счастливому индивиду и в голову бы никогда не пришло предпринять что-нибудь подобное! Люди, которые любят себя, не перестают наслаждаться красотой окружающего мира и безвозмездно делятся с окружающими своею любовью. Чтобы быть способным на подобные ужасные преступления, человек должен быть глубоко болен (в душе) – чрезвычайно болен даже по сравнению с раковыми пациентами.
Печально наблюдать, с каким презрением относятся в нашем современном обществе к подобным людям, страдающим от душевного «рака». Им практически никогда не оказывают необходимую помощь, чем только усугубляют их и без того жалкое состояние. Обращаясь к этим несчастным подобным образом, мы только способствуем росту этих «раковых клеток» нашего общества, членам которого не гарантировано не только физическое, но и душевное здоровье.
Я хочу сказать, что перестала разделять весь мир на «них» и «нас» – на жертв и преступников. Нет никаких «они»; есть только «мы». Мы все – одно неделимое целое, результат деятельности нашего коллективного сознания, всех наших мыслей, поступков и идеалов. Даже преступники являются жертвами ненависти к себе и своих внутренних непреодолимых страданий.
Помимо прочего, понятия жизни и смерти также перестали быть для меня прежними, и для меня оказалось слишком тяжело заставить себя по-настоящему оплакивать чью-то смерть. Конечно, если из жизни уходил кто-то из моих близких или друзей, то мне было грустно, ведь я скучала по этому человеку. Однако горевать о покойниках я полностью перестала, ведь теперь доподлинно знала, что они никуда не пропадают, а просто переносятся в другую реальность, где их ждет счастье и любовь! Там нет места для грусти. Также я знала, что их смерть – это нормально, что все совершенно и происходит в соответствии с глобальным планом, задуманным свыше.
Из-за своих кардинально поменявшихся взглядов я стала чрезвычайно осторожна в высказывании своей точки зрения, опасаясь быть неправильно понятой. Я осознавала, что другим будет чрезвычайно сложно свыкнуться с мыслью о том, что после смерти нас никто не осуждает за совершенные при жизни поступки, будь ты хоть серийным убийцей или террористом. Даже к таким личностям я не испытывала ничего, кроме чувства жалости и ясного понимания причин, заставивших их сотворить нечто подобное. Также я убедилась, что после смерти никто не будет меня преследовать или осуждать, если в своей земной жизни я откажусь от религиозных или культурных традиций и верований, которые мне не подходят.
Таким образом постепенно я перестала видеться практически со всеми, за исключением Дэнни, присутствие которого придавало мне ощущение тепла и безмятежности. Я знала, что он меня не осудит. Мой муж проделал со мной весь этот путь и был одним из немногих, кто понимал меня с начала до самого конца. Он всегда терпеливо выслушивал меня, когда я делилась с ним своими мыслями и переживаниями, и всегда помогал мне понять мои собственные эмоции.
Меня не покидало желание выговориться, рассказать другим о своем опыте, понять произошедшее и разобраться в нем, и Дэнни посоветовал мне начать об этом писать, чтобы дать выход своим чувствам и эмоциям. Так я начала делать записи и продолжила этим заниматься на регулярной основе. Я стала писать на форумах и в блогах, и это действительно начало мне помогать приспосабливаться к новому, неведомому для меня ранее миру.
Глава 13 Путь найден
Мои новые взгляды на жизнь разделяли или хотя бы понимали единицы, если вообще кто-нибудь, из моего окружения. Но теперь я ничего не боялась. Мне были отныне неведомы страхи болезни, смерти, банкротства или какие-либо другие, известные человечеству. А если и смерть не вызывает никаких опасений, то тогда вообще больше нечего бояться, ведь что может быть хуже смерти? А когда вас не тревожит самое страшное, что может случиться, что вообще способно вас беспокоить?
Заново приспособиться к жизни было сложно для меня еще и потому, что мир вокруг казался ненастоящим, искусственным. В другом измерении все выглядело намного более реалистичным. И, как я уже упоминала, особенно сложно мне было свыкнуться с тем, насколько большое значение придают люди любой мелочи – к примеру, как сильно они заморачиваются из-за денег, несмотря на то что вокруг так много всего прекрасного, чем можно наслаждаться и за что нужно быть благодарным. Также я никак не могла взять в голову, почему люди с таким пренебрежением относятся к таким важным понятиям, как любовь, дружба, талант, творчество, индивидуальность – список можно продолжать бесконечно. Как люди могли позволить деньгам взять верх над собственными мечтами и желаниями, дать им поработить свои души, заставить их так много времени проводить на работе, от которой они даже и удовольствия не получают. Все это мне казалось в корне неправильным, я не понимала, почему люди так относятся к данному нам великому дару жизни. Ценности и идеалы были проданы, все словно встало с ног на голову. Конечно, раньше я была в точности такой же, но теперь точно знала, что никогда не позволю себе вернуться к подобной жизни.
Я больше никогда из-за потребности в деньгах не пойду на работу, которая мне не нравится, – думала я. – У меня теперь совсем другие критерии насчет работы и всего остального. Жизнь и свободное время стали для меня слишком ценными.
Оказалось, что у Дэнни также поменялись взгляды на жизнь после того, как он прошел вместе со мной через страшную болезнь и чуть меня не потерял. До того как я заболела, он работал в крупной международной компании, занимающейся продажами и маркетингом, и отвечал за распространение товаров в азиатском регионе. Теперь же, после того что мы пережили с ним, старая работа казалась Дэнни слишком скучной и однообразной. Мы оба так изменились, так сильно продвинулись вперед и так многому научились!
Дэнни всегда мечтал о своем собственном бизнесе, и именно тогда я настояла, чтобы он воплотил свою идею в реальность. Я поддержала его, сказав, что он должен осуществить свою мечту. Раньше, до пережитого мною ОВТ, мне бы никогда не хватило на это смелости, я до смерти боялась бы неудачи; одна мысль о том, что если ничего не получится, то мы останемся без средств к существованию, не давала бы мне покоя.
Однако мои взгляды претерпели катастрофические изменения. Исполнение его мечты теперь казалось для меня особенно важным, да я и не хотела провести остаток жизни, сожалея об упущенной возможности. Так что я поддержала его в решении организовать свое собственное дело: заняться разработкой и сопровождением программных продуктов для оценки перспективы карьерного роста для студентов и корпораций, – о чем он так давно грезил.
Когда все было решено, бросить работу на чужого дядю и начать работать на самого себя ему не составило большого труда, так как из компании его решили уволить из-за долгого отсутствия во время моей болезни, когда Дэнни перестал ходить в офис, чтобы иметь возможность круглосуточно ухаживать за мной. Раньше я бы сильно расстроилась по этому поводу, однако теперь, после всего пережитого и испытанного мною, я смотрела на его увольнение только как на очередной хитрый ход Вселенной, действующей исключительно в наших интересах. Это ведь только открыло возможность для чего-то более интересного и нового!
Но чтобы отправиться в это волнительное путешествие, мы были вынуждены значительно снизить свои расходы. Нам пришлось переехать в маленькую квартиру и сократить большую часть повседневных издержек. Итак, мы перебрались в очень спокойный пригород, расположенный достаточно далеко от суетливых городских районов Гонконга. Наш новый дом располагался в одной отдаленной деревушке рядом с границей, здесь мы оказались вдалеке от индийской коммуны, что дало нам возможность пересмотреть и перестроить свою жизнь. Все здесь сильно отличалось от того, к чему мы привыкли, и мы чувствовали, что начинаем жить заново, что положено начало чему-то абсолютно новому для нас.
Ранее я бы восприняла увольнение Дэнни и необходимость сокращения расходов и переезда в пригород как нечто плохое и нежелательное. Это событие вызвало бы у меня неописуемый страх, так как поставило бы под угрозу привычный мне образ жизни. Однако теперь слова: Возвращайся назад и проживи свою жизнь с гордостью! – не переставая, крутились у меня в голове, и меня наполняло чувство уверенности в том, что все будет хорошо. Среди всех прочих посланий, которые я принесла с того света: что мы все едины, что мы прекрасны и пропитаны любовью, – это было самым сильным и не прекращало свое раскатистое звучание в глубине моего разума. Мне казалось, что оно пришло одновременно и от Сони, и от моего отца, поэтому каждый раз, как эта фраза была произнесена в моей голове, это обязательно был голос кого-то из них двоих, в зависимости от обстоятельств. Благодаря этому все, что бы ни происходило в моей новой жизни, воспринималось мной как часть некоего более значительного приключения, происходящего прямо здесь и сейчас, что придавало мне ощущение начала новой эпохи, в которой все будет так, как надо.