— Я вам дома, мальчики, такое сообщу, та-а-а-ко-о-ое!
Очутившись в комнате, толстяк принялся за вторую полочку.
— Вы слыхали когда-либо о деревьях-убийцах? — спросил он.
— Вообрази себе, что слыхали, — я повёл плечами, — устаревшая сказка.
— Сказка! Изредка эти деревья подходят настолько близко к ферме, что слышно, как ветки над башкой шелестят. Их и вампирши боятся.
— Это вас Иран запугивает или сама Хозяйка?
Я раздражался от толстого лица Натана с его непоколебимой уверенностью. Он почувствовал мою неприязнь и отложил молоток, встав со стула.
— Не хотите слушать, могу смолчать, только поверьте моему слову — тут, на ферме, жизнь сытая и спокойная, а вокруг — хаос, зло и беспредел! — Помолчав, он примирительным голосом добавил: — Поспите маленько. График работы у нас необычный — от заката до рассвета, потому после <<соляризации>> все укладываются дрыхнуть и отдыхают до вечера.
Я лежал, пялясь глазами в бревенчатый потолок и думал о произошедшем. Стало понятно — пути назад со скотобазы нет, и мы навечно будем тут рабами мерзкой кровососущей паразитки. Сон пришёл незаметно, унеся меня на кладбище. Очутившись в знакомом кошмаре, я попытался применить советы дяди Лёни и поменять ход сна. Не вышло. Во сне и наяву события развивались не так, как я бы хотел. (За голые ветки деревьев цеплялись облака, моросил мелкий дождик. От неожиданного порыва ветра облака разошлись, и я увидел ослепительно белое и злое солнце. От света этого солнца всё вокруг стало другим, каким-то мёртвым, ледяным. Понемногу до меня дошла суть ужасной подмены — от окружающего осталась лишь скотобаза, а сущность каждого изменилась. Этот мир уже не принадлежал людям. Затем показались они — серые, чуть прозрачные силуэты, которые скользили между могилами и деревьями… Я почувствовал, что могу двигаться и заторопился к выходу, с кладбища, видневшемуся за церквушкой. Но спасительный путь мне отрезали — навстречу, неспеша, шли двое. С виду это были типичные вампирши, их белые мёртвые лица заливало злое солнце. В зловещей ухмылке блеснули острые клыки — теперь вампирши больше не боялись солнца.
— Мертвецы хоронят живых, жизнь стала смертью, смерть — жизнью.
Холодные руки вампирш сдавили мне руки, опять блеснули в свете солнца мерзкие клыки…)
— Проснись! Проснись! Иран не говорил, что ты орёшь во сне. — Около койки стоял расстроенный Натан. — Это скверная привычка. Из-за тебя у меня будет недосып и качество моей крови может ухудшиться.
— Благодарю, что разбудил. — Я отвернулся к стене и засунул башку под подушку.
***
В медкабинете было уютно по-своему — тут свет горел ярче, на стенах висели календари с щенятами, на столе стояли забавные безделушки. Мы с Панкратовым сидели на скамье и следили за взбешённым Ираном.
— Нет покоя ни на минуту! Мало того, что я ежедневно делаю эту проклятую работёнку, так теперь должен заниматься ею даже днём!
Гнев медбрата вызвал приказ Хозяйки о <<всеобщей диспансеризиции населения>> и вызванной этим надобностью делать повторные анализы. Иран, не в силах унять раздражение, смахнул со стола штатив с колбочками. Наверное, испугавшись своего поступка, он на миг застыл, затем смело грохнул об пол микроскоп.
— Довольно! Достало! Думаете, легко каждую ночь работать с тёплой живой кровью, а самому пить мерзость и всегда недоедать! Я отупел от такого питания!
Занятый своими мыслями медбрат, видимо, не замечал ничего вокруг.
Я захотел покинуть кабинет, но Панкратова, как обычно, обуяло любопытство.
— Иран, зачем вы тут работаете?
— Думаете, я постоянно был ободранным котом, который прозябает у чужой миски? Виновато во всём моё расколотое сердце… — Он вздохнул. — Раньше я умел наслаждаться жизнью. Как до обращения, так и после, когда стал вампиром. Бессмертие даёт мужчине свои преимущества — не нужно часто брить лицо и мазаться дезодорантами. Скоро вы, мальчики, поймёте, каково быть взрослым! Став вампиром, я осознал суть своего предназначения — в моей власти было дарить избранным вечную юность! Само собой, не каждому выпадет такая почесть, и я много ездил по миру, отбирая претенденток на бессмертие. С появлением кинематографа, а затем и телевидения, работать стало легче — красивые личности были на виду, к ним можно было приглядываться, рассматривая крупные планы, и неспеша отбирать тех, кто лучше.
— Получается, вы по фильмам и фоткам красивых людей выбирали тех, кого превратите в вампиров?
— Да, Тимофей. Я дарил им вечную юность. Благодаря моим усилиям вампирский род стал более привлекательным. Некоторые из знаменитостей — те, которые умерли юными и красивыми, — мои подопечные. Некоторые из них до сих пор с нами.
— И какова была их реакция на это?
— Разная. Но теперь важно не это. — Иран фыркнул и провёл рукой по волосам. — Как-то я просматривал очередной журнал и увидел её. Я словно оказался на солнце — моя кровь в венах закипела, мысли и чувства забурлили, будто водоворот. Нужно было любой ценой сберечь это тело и я отправился за обладательницей этого тела чуть ли не на край земли.
— Вы встретились? — прошептал любивший романтические рассказы Тима.
— Конечно. Она не сумела избежать моих объятий и стала одной из нас. О, как она ненавидела своего благодетеля, как проклинала! Но новообращённые такие одинокие, такие беспомощные, они не могут обойтись без мудрого и любящего их наставника. Я стал ей нужен. Мы прожили совместно около десятилетия, поверьте, это не мало даже для вампира. Затем она бросила меня. Думаете, из-за мужчины? Нет. Ей не нравилось жить полной жизнью, наслаждаться ею. Я любил упиваться юной горячей кровью, пьянящей, как шампанское, а она всё чаще называла меня убийцей. Словно сама была иной. Как-то она просто ушла и забрала моё сердце. Радость ушла… Я опустился, впал в депрессию, а это худшее, что может произойти с вампиром. От верной смерти меня спасла та зануда, что ныне зовут Хозяйкой. Теперь я вынужден целыми ночами вошкаться с пробирками. Глупо? Но и тут, в этой яме, я круглосуточно думаю о своей возлюбленной. Жива ли она? Как обходится без советов опытного вампира? С такими принципами жизни даже года не протянешь, а со дня нашей последней встречи прошло много времени.
Иран обхватил голову руками.
Панкратов впечатлился рассказом и немного приуныл — повести о разбитых сердцах никогда не оставляли его равнодушным.
— Иран, когда ваша подруга узнает, что вы питаетесь лишь кровью доноров, она обязательно возвратится.
— Я думал также, но теперь боюсь другого. Я боюсь, что её грохнут. Страшные сны лишили меня покоя. Недавно я проснулся с жутким чувством…
Только разговор зашёл про сны, я не преминул поделиться с Ираном своими ночными кошмарами. Он внимательно слушал, сохраняя на лице серьёзное выражение.
— В последнее время много кто видит знамения и вещие сны. Я не астролог, не колдун, но сам ощущаю приближение… — Иран осёкся на полуслове, затем пояснил: — Эти кошмарные сны, наверное, обычные козни проживающих в тебе демонов. Подобное случается почти с каждым.
Иран потёр своё лицо, пригладил рукой волосы и посмотрел на разбитый микроскоп.
Поморщившись, он пробормотал некий матерок и выпроводил нас <<досыпать перед ночью труда>>.
***
С самого детства я не любил копаться в огороде, а теперь вот вынужден был каждыми ночами перекапывать чужую землю и делать это в свете луны со звёздами. Взявшийся за обучение новичков Натан с полной серьёзностью пояснил, что фонарь использовать запрещено и все работы необходимо проводить на ощупь. Допустим, при копании нужно следовать вдоль грядок.
Скорее всего, это был вообще идиотский способ ведения хозяйства, но все на скотобазе делали именно так, как требовала Хозяйка. После инструктажа меня и Тима направили на картофельные грядки, а девчонок — на морковные. Уже третью ночь мы так трудились. Перед тем, как взяться за лопату, я потянулся и, вздохнув, посмотрел вокруг. Мы работали у самого края огорода, около леса, и отсюда отлично виднелась вся территория скотобазы (для кого-то ферма, для меня скотобаза, потому что пахали там, как скоты). Темнели развалины хутора, под которым и находилось вампирское логово, была видна размытая просёлочная дорога, а оставшееся пространство, ограниченное с каждой стороны лесной стеной, занимали огороды. Над унылым пейзажем висела в небе тяжёлая луна, а со стороны запада пока теплилась закатная полоса. Когда мы в первый раз вышли из подземелья, я тут же захотел убежать в лесную чащу, раскинувшуюся неподалёку. Но своевременно понял, что ночь является союзницей вампирш и попытка побега завершилась бы неудачей. Минуло немного времени, но, понемногу привыкая к своему странному положению, мы с Тимофеем больше не помышляли о рискованных авантюрах. Я посмотрел на тёмные фигуры людей, склонившихся над землёй и взялся за лопату, окучивать картошку. Я отвлёкся от окучивания, услышав тихий, чёткий звук удара и шорох тела, сползающего на землю. Я замер, сжимая лопату в руках и прислушался.
— Стас, — послышалось в кустах, — сюда…
Я приблизился к работавшему недалеко от меня Панкратову и потянул его за руку. Он удивился, но послушно последовал за мной, притворяясь, что усердно окучивает каждую лунку картошки, понемногу приближаясь к кустам.
За зарослями, где только начинался лес, валялось на земле тело. Видимо, это была одна из вампирш-надсмотрщиц. Около стояла высокая, одетая в тёмное личность. Она поманила нас за собой и скрылась в тёмных кустах.
Стараясь не шуметь, мы с Тимой пошли за ней. Сначала шли медленно, но затем, когда отдалились от огорода на пару метров, ускорились вперёд на предельной скорости для этих дебрей. Наша спасительница вышла на маленькую поляну, освещённую луной и остановилась, прислушиваясь.
— Тише. Выходит, погоня пока далеко, — вместо приветствия сообщила Кристиана. — Если не заплутаете, до полудня будете дома.
— Я знал, что ты нас спасёшь, как воительница из сериала! — Панкратов ринулся вперёд, намереваясь обнять её.