Я попытался заорать, но голоса не было. Всё происходило, как в ужасном сне. Клыки вампирши приблизились ко мне.
— Персифона, ты выбрала неподходящий момент для перекуса. — Из компании вампирш вышла невысокая личность, лицо которой скрывали поля шляпы и поднятый ворот куртки. — На сытый желудок ход мысли замедляется, пропадает стремление к цели и страсть. Оставь его!
— Послушай, Орса. — Упыриха, сжимавшая моё плечо, повернулась к говорившей. — Этот гад сопротивлялся! Его нужно прикончить за то, что он перечил воле вампирши! Мне его кровь не нужна — это вопрос послушания.
— На нас пялятся. Отпусти мальчишку!
Действительно, парни с собакой, стоявшие на тротуаре с противоположной стороны улицы, внимательно следили за нами и о чём-то перешёптывались.
— Мы встретимся после часа перемен!
Персифона толкнула меня в гору прелой листвы и пошла следом за остальными вампиршами. Не веря своему счастью, я вскочил на ноги и мигом помчался к дому Панкратова.
— На тебе нет лица! — вместо приветствия воскликнул Тимофей, открывший дверь.
— Встретил знакомую. Побазарили маленько. Она тут?
— Едва уговорил зайти, — прошептал Тима. — Пришлось проявить волшебство красноречия. Пошли в зал.
Кристиана сидела на диване около старого торшера, и золотистый отсвет скрадывал её неестественную бледность.
— Здравствуй. Очень рад увидеть тебя опять.
— Здравствуй, — Кристиана улыбнулась. — Могу сказать то же самое.
Странная гостья так и не притронулась к еде — раскрытый Тимой пакет печенья остался нетронутым, чай остыл, а с мандаринами безжалостно расправился взволнованный и смущённый хозяин дома.
— Кристиана, что происходит? Надвигается какое-то событие? Признайся, ты приехала в город не для встречи с нами?
— Должна признаться, да. Появление в сквере Тимофея стало неожиданным для меня.
— Приятно? — уточнил он.
Вампирша вежливо улыбнулась.
— Вам известно, что сегодня за день?
— Каникулы ещё не скоро наступят, праздников впереди нет. — Рассуждал Панкратов. — Наверное, родилась какая-либо знаменитость?
— Это Хэллоуин, по-другому День Всех Святых. Хотя он имеет поверхностное отношение к традициям христианства. Церковь католиков не сумела искоренить языческий древний обычай и превратила день празднования Нового года в день прославления мучеников и святых.
— Стоп, стоп, мы про этот день отлично наслышаны и фильмы смотрели, — перебил Кристиану Панкратов, — и в курсе, что его выдумали американцы, а к нам он никакого отношения не имеет.
— Американцы сделали из Хэллоуина превесёлый праздник и на нём зарабатывают неплохое бабло, но приверженцы языческой веры помнят его истинное значение. В ночь смены старого года на новый Самхэйн начинает свою жатву…
— Самхэйн?
— Бог смерти кельтов. Его урожай — души всех, умерших на протяжении года. В эту ночь почти стирается грань между мирами живых и мёртвых, и тени усопших приходят на землю. Они умеют вселяться в тела живых и поэтому от духов старались откупиться обильными подношениями…
— Да ты осведомлена в мифологии кельтов не хуже дяди Лёни, — снова перебил её Тимофей. — Но какое отношение к этому волшебству имеет наш скромный и провинциальный город?
— Непосредственно прямое. Когда грань между мирами будет хлипкой, не только дух, но и существо из плоти сумеет перейти эту границу, зайти и возвратиться из мёртвого царства. Прошедший через врата будет властителем двух миров и обретёт возможность переделывать реальность на своё усмотрение. Но такое путешествие может быть лишь при определённых условиях. Нужно знать, где расположены врата, и иметь ключ, отворяющий их. Помните старинный кристалл, принадлежавший мне? Если соединить кулон с шестью другими осколками камня, он обретёт свою силу и сумеет открыть проход между мирами. Касательно вашего города… — вампирша помедлила, раздумывая, как сказать то, о чём я и так догадывался. — Милые парни, вы не имеете представления, около какой бездны живёте. Некоторые называют это место пересечением особых поток энергии, которые опоясывают Землю, некоторые — перекрёстком миров, а кто-то считает, что тут чересчур истончилась реальность. В общем, проход в неизвестное располагается очень близко, на том месте, где сейчас разбит сквер…
— Мы знаем. Как-то мы глянули в глаза бездны.
— Да?
— Точнее, проход нашёл один наш друг, — пояснил я, — а у нас из-за этого произошло много проблем.
— Тогда вы воображаете, о чём ведётся разговор. Я тут, потому что хочу помешать той, кто попытается обрести абсолютную власть над миром.
— А если она всё-таки своего добъётся? — в тоне Тима прозвучала тревога.
— Как-то эта попытка почти вышла. Врата были открыты лишь на миг, но мироздание пошатнулось, и бездна породила нас, вампирш. Несостоявшаяся властелинша мира задумала подчинить себе мёртвых, наделила их тела подобием жизни и обрекла души на вечное проклятие. <<Первые ласточки нового мира>> — так нас называли в давние времена. Каждая попытка открыть врата оставляет неизгладимые шрамы, реальность искажает.
— Кто бы не заимел все части кристалла, Кровавая Алекса не отдаст ей последний осколок, а значит, ключ не собрать.
— Камнем завладела Орса. Она надеется, что даже разбитый кристалл позволит открыть врата.
Я хотел задать Кристиане некий вопрос, но тут почувствовал слабость и погрузился в темноту.
На дне сознания появилась яркая точка. Разрастаясь, она превращалась в искрящуюся и подвижную каплю. Сияние ослепляло и притягивало, завораживало, заставляя забыть про всё…
***
— Я сумасшедший! Сумасшедший! — В нос ударил нашатырный спирт, а ледяные руки Кристианы держали мою башку.
— Ты не безумен, — мягко проговорила она.
— Ошибаешься. Я мучаюсь от кошмаров, руки рисуют против моей воли, а посреди дня преследуют видения. Это разве нормально? Папа сказал, что это переходный возраст и реакция на похищение, но я знаю, что попросту чокнулся.
— Про что твои кошмары?
— Про вампирш, которые не боятся солнца, про вылезающих из могил мёртвых, про город вверх-тормашками. Буквально сейчас мне привиделась капля, похожая на сгусток жидкого пламени. Ты думаешь, это нормально, Кристиана?
— Да. Ты видишь будущее. То, что идёт за часом перемен.
— Все лишь и болтают про загадочный час перемен и новом времени, а разъяснить, что это такое, не хотят.
— Новое время настанет, когда врата между мирами раскроются.
— Выходит, беды не миновать?
— Нет. Такие видения не врут, но я сделаю всё, чтобы властелиншей мира не стала Орса. Пускай это выпадет другой.
— Орса — самая плохая?
— Просто я поклялась убить её.
— Но почему?! — воскликнул заинтригованный Панкратов, ничего не знавший о трагедии, пережитой Кристианой. — Вампирши не должны убивать своих.
Наша собеседница помрачнела и упёрлась взором в осеннюю серость мглы за окном:
— Я не так молода, как выгляжу, но и не так стара, как вы можете предполагать. Останься я жива, сейчас мне бы было чуть за 40. Незадолго до смерти я встретила парня, преобразившего всю мою жизнь. Мы друг друга любили, как безумные наслаждались счастьем и не думали о предстоящей расплате. Обращение в вампиршу было для меня настоящей катастрофой. Привычный мир рухнул, я вынуждена была отречься от всего, что было дорого, отречься от любви. Россия представлялась мне краем Земли, от остального мира её отделяла железная преграда, и казалось, что, находясь тут, я никогда больше не увижу любимого, не нарушу его покой. Только времена меняются, и однажды, спустя около 20-ти лет, мы встретились в Ленинграде. Он приехал туда по делам, а я оказалась там случайно, бродяжничая в поисках еды. Ему показалось, что он встретил мою дочь…
— Ты осталась такой же молодой, как и в годы его молодости. Наверное, вышла романтически-возвышенная сцена!
— Можно и так сказать, Тима. Он узнал правду и принял меня такой, как я есть. Эти шесть месяцев стали слишком сложными, но по-своему счастливыми. Мы возвратились в Европу и, казалось, воскресили прошлое. — Кристиана смахнула слезу на ресницах. — Во всём виноват проклятый кристалл, который притягивает несчастья. Мой возлюбленный любил старинные изделия, и однажды, зайдя в лавку антиквариата, я увидела необычную и древнюю вещь, поразившую меня. Вампирши кожей ощущают реальный возраст вещей, и мне подсказала интуиция, что этот камень хранит тысячелетние тайны. Достойный подарок для любимого мужчины… Тем же вечером мы направились в театр. Старинный камень искрился на его руке… Взор незнакомки опалил пламенем, но я не поняла, что участь моего возлюбленного уже предрешена. Мы расстались с приходом утра, и он забыл кристалл у меня. Следующей ночью я узнала, что кто-то вторгся к нему домой и грохнул всех, кто там был… Орса искала осколок камня.
В глазах вампирши искрились слёзы, растроганный Тимофей вытирал нос рукой, и мне захотелось шмыгнуть. Нужно срочно поменять тему.
— Представляешь, Кристиана, Кровавая Алекса теперь работает учительницей у нас в школе. Правда, странно? Она спрашивала о тебе, но я промолчал, не поддался на провокацию.
— Охотница тут? — Вампирша подняла взволнованное лицо. — Ты мог бы сказать об этом в начале беседы.
— Подумал, что информация не так существенна, ведь Алекса тебя считает неплохой девушкой.
— Для охотницы хорошая вампирша — мёртвая вампирша. Пожалуй, парни, мне не нужно так длительно злоупотреблять вашим вниманием.
Она спешно встала и тут же замерла, встревоженная звоном дверного звонка. Она метнулась к окну и распахнула его.
Панкратов вздрогнул и выронил из рук очередной мандарин:
— Кристиана, мы живём на 4-ом этаже!
Проигнорив замечание Тимы, она вспрыгнула на подоконник.
— Погодите! — Я стремглав ринулся в коридор и глянул в глазок. — Это свои.
— Привет, Акуличев, — в квартиру вошла Полина Толкачёва. Она сняла куртку, не дожидаясь приглашения, и достала из кармана тетрадь. — Я к Тимофею… Вернуть конспект по химии. У меня к нему несколько вопросов по теме. А что так дует? Вы что, разбили окно?