— Смотри сюда.
Через секунду, закрыв телом ковши, я пересыпал весь свой рис ему, и накрыл куском ткани.
«Ты что делаешь? Ван, ты что⁈»
З аткнись! Что надо, то и делаю.
Хань порывался что-то сказать, но я заткнул его.
— Сейчас ты идешь вместе со мной. И чтобы ты даже не смел пикнуть, что ты что-то там не собрал, ясно? Ты собрал нужное количество риса, ясно⁈
— Но мастер Цзянь…
— Он ничего не видел.
— Он видел, что я рассыпал рис…
— Поверь мне, Хань, он ничего не скажет.
Потому что Цзянь, стоящий сверху, прекрасно всё видел, и как только я отсыпал рис толстяку, он победно ухмыльнулся, словно всё пошло по его плану.
— Почему ты так уверен, Ван? Что он ничего не скажет? Это же нарушение правил Испытания? — сжал ковш с рисом Хань.
— Ты серьезно считаешь, что этот молодой говнюк придерживается правил? И ты разве не слышал, что он мне сказал? Он же специально сказал, что его работа не в ковши заглядывать, а следить за сбором риса на Испытании, и что мы можем хоть выбросить рис, хоть пересыпать его другому — это его не волнует.
«Так вот оно что… Вот зачем он сказал пересыпать другому…он не хочет тебя видеть в Школе, на Ханя ему плевать!» — только дошло до Бессмертного.
Именно!
«Вот мелкий завистливый сученок! Да такого надо драть и драть железным прутом!»
— Пошли, — взял я словно отупевшего от ситуации толстяка за руку, и мы начали подъем.
Через пять минут мы были наверху, и, ожидаемо, Цзянь не сказал нам ни слова — только заговорщицки подмигнул мне.
«Ну и подлец этот Цзянь».
Ты сам говорил, что мир культиваторов именно такой, подлый, хитрый, беспринципный, — напомнил я ему.
«Путешествуя с Праведником, этот Бессмертный, видимо, окончательно размяк, раз реагирует на такие детские шалости… Эх…»
☯☯☯☯
Цзянь был не просто доволен — он был счастлив. План его был примитивен до крайности, но сработал безотказно.
Молодой мастер знал, что дружба — штука тонкая, и он чувствовал, что этот талантливый красавец не сможет бросить в беде друга-толстяка. Ведь толстяки, когда плачут и хнычут, так беспомощны. Ну прямо невозможно им не помочь. Ну а еще то, что не достается трудом, не ценится. И если толстяк гонялся за каждой рисинкой, то его друг собрал весь рис походя, и ценности ни в нем, ни в поступлении он не видит.
И его расчет оправдался. Красавчик по имени Ван отдал свой рис толстяку. Правда, пришлось прямым текстом сказать этому идиоту, что делать, и что последствий за это не будет. А то еще вдруг бы он засомневался и зажал бы рис….Но нет, всё прошло как надо. Как надо Цзяню.
На душе Цзяна стало хорошо и спокойно. Нечего таким талантливым красавчикам делать в секте, где столько хорошеньких девушек, с которыми всегда может позабавиться молодой Мастер. И конкурентов у него не будет. Потому что Цзянь был самым красивым в Школе Небесных Наставников.
Он с радостью наблюдал, как испытуемые поднялись на площадь и выстроились перед суровым стариком.
У кого-то были полные ковши, у кого-то — нет, но главное — у красавчика Вана был пустой ковш, и этого не изменить, а Цзянь с удовольствием подтвердит, что этот красавчик ничего не собирал, никакого риса, только сидел и медитировал… Вот и не успел ничего собрать. И девушки кое-какие тоже в случае чего это могут подтвердить. А чье слово весомее, молодого Мастера Школы или какого-то паренька и так понятно.
Ну а толстяк…. Что ж, толстяк заслужил свое место в Школе. Ничего нечестного не произошло. Он ведь действительно сам собрал рис.
Совесть Цзяня была чиста, как слеза младенца, потому что он был из таких людей, которые сделают гадость, а на душе покой и благодать.
☯☯☯☯
Все молчали.
Ряд поступающих практиков ждал. Ждал вердикта этого старика с метлой.
— Пришли, значит… — погладил он бороду и подошел, закинув метлу на плечо, — Что ж, посмотрим, что вы там наскребли, немочи бесталанные.
Заглянув первой девушке в кувшин, он покачал головой и поцокал языком.
— Пустота… Давайте так: у кого ни одной рисинки в ковше — отойдите сразу назад, не мешайте. Всё равно в ваших кувшинах чудесным образом рис не появится.
Нехотя и ругаясь, отступило больше половины поступающих.
— Ну вот, другое дело. Так, посмотрим-ка на остальных.
Дед заглядывал в каждый ковш, качал головой, приговаривая:
— Не добрал…
И шел дальше.
— Ну это позор… — сказал он глядя на парня, у которого было всего три рисинки. Тот покраснел, и чуть сквозь землю от стыда не провалился, так как на него мигом устремились все взгляды. Он быстро отступил к тем, у кого были пустые ковши.
Оставшихся четыре десятка молодых практиков старик обошел довольно быстро. Большинство слышали слова:
— Не справился… Не справился… Не справился…
И реже было долгожданное:
— Справился.
Остановился он у одной из девушек, если не ошибаюсь, у той самой, которая плюнула в Ханя.
— Справилась, — обрадованно взглянул на нее старик, — Проходи, красавица, двери Школы Небесных Наставников открыты для тебя. Жди остальных у ворот.
Девушка поклонилась и, виляя сочным задом, гордо вскинув голову, пошла вперед, к вратам.
«О боги… Какая сочная.Кхм… Поразительных достоинств девушка, надо только разглядеть их».
Их разглядели все.
«Тоже верно. Вижу учишься замечать прекрасное в мире. У тебя хороший учитель».
После еще шести счастливчиков, которые набрали достаточно риса, очередь дошла до меня и Ханя. Вначале был порыв сказать этому старику о произошедшем, вот только мелькнула одна мысль: «А что если нас тогда турнут обоих, и Ханя и меня? Так не лучше ли чтоб он поступил, чем кричать о несправедливости? Тем более….мне уже начинала сильно не нравится Школа где вот такие вот Молодые Мастера, которые должны следить за честностью Испытания делают все наоборот. И раз не боятся, то делают, очевидно, не в первый раз».
Взгляд старика, казалось, пробуравливал меня насквозь, словно просвечивая рентгеном.
— Я помню тебя, с лисой.
Лиса хрюкнула не раскрывая рта.
— Хорошая девочка, и эти четки…
Он пристально посмотрел на четки, словно бы что-то вспоминая, и этот взгляд мне не понравился, а потом заглянул в ковш.
— Неожиданно… — сказал он, — Я думал ты соберешь… Было такое ощущение…
Потом посмотрел на меня еще раз и сказал уже для всех:
— Мало! Не справился!
А потом добавил:
— Но ты стой тут, мы с тобой еще не закончили. Разговорчик нам предстоит.
«Чую, пахнет каким-то очередным дерьмом», — поделился со мной мнением Бессмертный, не скупясь на выражения.
Я чую примерно то же самое. Этот старик обо мне не забыл.
— Так, теперь толстяк.
Хань сглотнул.
Старик заглянул в его ковш и удивленно приподнял брови:
— Глядите, а толстячок-то справился. В этих телесах спрятаны, оказывается, таланты, просто их скрывает жирок, надо как следует поглядеть — и отыщешь сокровище.
Он ткнул Ханя в пузо метлой.
— Да выше нос, мы с тебя весь этот жир сгоним — будешь первым красавцем.
Он посмотрел на меня, потом на Цзяня.
— Ну, не первым, — поправился он. — Может, и красавцем не будешь, но толстым точно перестанешь быть. Давай-давай, иди к остальным, тряхни жирком, свинья.
— Можно я скажу пару слов ему? — спросил я у старика.
— Давай.
Я зашептал ему на ухо о том, о странным сгустках в его теле, которые обнаружила нейросеть, и прямосказал, что пилюля дяди с ним действительно что-то сделала, и ему бы надо решить эту проблему, и, скорее всего, в Школе с подобным ему точно помогут.
Он только кивал и кивал, а глаза его были на мокром месте, думал он совсем о другом, надеюсь он не пропускал мои слова мимо ушей.
— Ну ты еще поплачь, толстяк! — рявкнул старик. — Хватит, наболтались дружки, давай, вперед!
Хань, сквозь слезы, хотел что-то мне сказать, но получил метлой по заду и пулей полетел вперед, постоянно на меня оглядываясь, и благодаря щенячьим взглядом.
С остальными дед быстро разобрался. Всего поступивших было одиннадцать, из которых половина — девушки.
— Итак… — обратился дед к непоступившим, — ваших способностей оказалось недостаточно, чтобы пройти вступительное Испытание, поэтому, увы, вы не подходите нашей Школе, бездари. Возможно, вам удастся развить духовное чутье, и в следующий раз ваш результат будет не столь печальным. Теперь вы можете покинуть это место. Когда вы спуститесь вниз, вас будут ждать младшие мастера, которые отвезут вас обратно в Синий Чжан. На этом всё. Прочь, бездари!
«Неудачники и слабаки, прочь! Будь я на месте этого старика, то скинул бы метлой с откоса всех этих бездарей, чтоб больше никогда сюда не приходили. Ну, или отметелил бы, чтоб дорогу забыли навсегда. Они позорят всех практиков! За неделю не наловить риса! Это позор…самый настоящий позор!»
Я вообще-то тоже не поступил.
« Ой, ладно тебе прибедняться, у тебя особая ситуация: ты того риса сожрал полмешка, они столько и за всю жизнь не соберут. Ты бы мог уже в первый день завершить Испытание, если б не выделывался и не решил играть в благородство. Чем это закончилось мы видим. Ничем хорошим. Толстяк там, с сочными девушками, а ты один с дряхлым стариком».
— А теперь поступившие… — старик перевел взгляд на одиннадцать человек у ворот. — Мне вам нечего сказать, кроме того, что вы теперь часть Школы Небесных Наставников. Это великая честь, и, надеюсь, вы не опозорите имя этого славного места. Цзянь? — он позвал молодого Мастера.
— Да, Старший.
— Проведи их внутрь и всё покажи.
— Сделаю, — он поклонился, и довольно ухмыльнулся, глядя на меня.
— Чего улыбаешься, говнюк, пошел быстро, — махнул метлой старик.
Цзянь сразу рванул к вратам, к новичкам.
— Теперь ты, — взгляд старика резко посуровел.
Наши взгляды пересеклись, и пока отбракованные практики уходили вниз под наблюдением младших Мастеров, мы смотрели друг в другу в глаза.