Вот они — «генераторы» праведной Ци, из которой и выросло всё это.
Но меня интересовали не тела, а души — что с ними, насколько они «распались»?
Ощутить это было намного сложнее.
Мои глаза были закрыты, а мир словно стал черно-белым. Я сосредоточил всё свое восприятие на «цветнике» перед собой. Через минуту-другую я начал различать распадающиеся души по цветам. Некоторые были чуть светлее, белее, некоторые просто полупрозрачными и зыбкими. Одни почти распались, другие еще сохраняли подобие целостности, но таких было меньшинство. Вот только они были настолько прочно сплетены с цветами и пчелами, которых я тоже видел в особом перламутровом цвете, что я бы ни за что не рискнул пытаться их «отпустить» используя Изгнание или Очищение. Интуиция подсказывала мне, что это будет не просто лишним, а может даже навредить тем процессам, которые сами Праведники тут и «придумали».
Удивительно, но я не видел в этом «распаде» душ тлена или угасания, и тем более негативных эмоций. Наоборот, перламутровую частицу воспоминания нефритовые пчелы несли внутрь храма. И куда они это все складывают? В какие-то особые соты, превращая в мед воспоминаний?
Через полчаса я заканчивал ускоренное восстановление Ци. Хрули и Джинг меня не тревожили, только иногда они тихо и недовольно сопели, а потом убегали обнюхивать всё вокруг. Им было откровенно скучно.
Я поднялся и посмотрел на храм. Именно там, очевидно, лежало тело той Просветленной девушки. Очень сомневаюсь, что она покинула это место. Хотя я в теории представлял, как возможно прожить на этом участке земли очень долго: засади тут картошку или что-то другое съестное и всё — сиди, медитируй, совершенствуйся. Еды ведь нам, Практикам, нужно не так много, а со ступени Просветленного, которая был у этой девушки и того меньше.
Ну да ладно, это мои мысли, в жизни всё обычно намного сложнее, чем кажется. Та же вода — тут ее в свободном доступе нет, а без нее любой Практик загнется.
«Намедитировался?» — спросил Ли Бо.
Вроде того.
— Ван, наконец-то! — воскликнули лисы и рванули ко мне.
Ло-Ло не спеша ползла, как будто обидевшись на что-то. На что, интересно?
— Возвращаемся, — сказал я и через минуту мы всей компанией были на площади.
«Ты так и не сказал, что увидел в воспоминании». — напомнил Бессмертный.
Ничего хорошего. Еще многое предстоит узнать и увидеть, — вздохнул я, — Слишком разрозненные воспоминания у этих пчел. Нужно еще…
— Ван, сколько дней мы тут планируем задержаться? — спросила Ло-Ло, «подплывая» справа.
— Как минимум пока я не выучу эту технику, да и мы вроде бы уже об этом говорили — это место слишком хорошо для тренировок, чтобы бежать из него. Во-первых, тут нас не выследит цзянши-вампир, а во-вторых еду добудут Хрули и Джинг, а вода у нас есть — вон у Лянга еще запас Жемчужин Воды бесконечный.
— Это кто такое сказал⁈ — возмутился карп, — Там осталось всего ничего! Нет, Ван, ты не подумай, я не дам умереть тебе от жажды, но это последняя жемчужина.
Я вздохнул и улыбнулся — конечно Лянг соврал. Во всем, что касалось вопросов его «трофеев» и его имущества он проявлял жадность, по большей части ему несвойственную. Даже более того — эта жадность казалась теперь напускной, потому что я видел как Лянг неоднократно жертвовал своими сокровищами во имя общего дела.
— Не волнуйся, никто твои жемчужины не отберет.
— Жемчужину. — поправил он меня.
— Ага, — кивнул я соглашаясь.
Первым делом я, конечно, снова попытался войти в храм, но меня ожидала та же «теплая встреча», что и раньше. Не хотели меня, в общем, впускать внутрь.
Что ж, я сел на максимально близкое расстояние к нему и попытался «прощупать» его, как делал с триграммами-цветниками.
Ничего.
Я не ощущал ничего. Храм был будто закрыт от моего восприятия и взора. Вот я вижу духовным зрением как пчела залетает внутрь и тут же она исчезает из моего поля зрения. Вот как значит? Неприятно. Но что поделать — либо защита слишком хорошая, либо я пока слаб.
Я открыл глаза. Раз уж внутрь меня не пускают, то пора начинать то, ради чего я тут теперь — тренировки. И первым делом снова попробую освоить новую технику шага Восьми триграмм.
— Ван, а нам что делать? — спросил почти одновременно Хрули и Джинг, увидев, что я приступил к изучению техники.
— МЕДИТИРОВАТЬ! — рявкнула Ло-Ло, — Хвосты что, сами по-вашему вырастут? Идеальное место! В позу лотоса — и накапливать Ци!
Голос у улитки был сейчас командирский, и лисы чуть не вытянулись по струнке.
— И не обязательно так кричать, — буркнула Хрули усаживаясь неподалеку от меня.
— Кто кричал, — хмыкнула Ло-Ло, — Это ты еще крика не слышала.
Лянг перепрыгнул обратно в большой котел и…скучал.
☯☯☯☯
Понимание новой техники улучшалось. Особенно дело пошло быстрее, когда у меня впервые вышел полноценный шаг восьми триграмм, пусть и рассыпался он остатками Ци уже через пару секунд. Контроля не хватило. Зато после этого я окончательно понял как и для чего создана эта техника. По сути это была мини-тюрьма.
Когда я впервые сделал технику правильно, вокруг моей ноги образовалась круглая печать-темница во весь рост. Как именно это применять в бою я еще не знал, но думаю, если в такую «клеточку» попадет шаг вампира, ему будет очень больно и это обездвижит его. Надеюсь…
Одно было хорошо: эту технику не нужно было поддерживать и шагать с ней — она буквально состояла из одного шага. Как я понял из своих «опытов», она использовалась в ближнем бою. Сделал шаг, сковал противника. Ну а что уж ты там дальше будешь делать — уже дело десятое. Главное, что противник не убежит от тебя. В отличие от моей обычной тренировки, разучивание новой техники сжирало запас моей Ци очень быстро.
Но это было необходимо. Едва я увидел для чего именно нужна эта техника, то осознал, как сильно она может пригодиться мне в будущей схватке с цзянши и это в том числе добавило мотивации моим тренировкам.
После того как я истощил запасы Узла Меридиан, я восстановил незначительную часть Ци и приманил к себе очередную пчелу. Я решил, что пока отдыхаю-восстанавливаюсь, буду просматривать воспоминания. Времени было и так немного. Двигал мной как банальный интерес, так и попытка узнать что-то новое.
Все произошло точно так же как в прошлые разы. Укус. Погружение. Воспоминание.
Теперь я легче воспринимал увиденное, мозаика событий прошлого постепенно складывалась в одно целое. Воспоминания от разных лиц дополняли друг друга.
В новом воспоминании я увидел как создавались те самые триграммы. Несмотря на защиту, которая трещала по швам, Праведники с горем пополам удерживали купол. Вот только враги не ослабляли натиск и самые слабые из защитников были буквально поражены отдачей от этих ударов по куполу. Им приходилось восстанавливаться, и поддерживать защиту они не могли.
Вот только это было обманным ходом: темные техники в прямом смысле проникли «под» купол, который не защищал землю «вглубь», и поразили самых слабых и истощенных защитников прежде, чем кто-либо успел понять это. Я увидел их смерти и увидел как начали создавать первые могилы.
Это был фрагмент прошлого, который наглядно показывал, насколько безжалостно уничтожались праведники. Никто не собирался брать их живыми.
Однако… к моменту смерти, каждый из Праведников носил «метку», которую нанесла на них девушка-Просветленная, и благодаря этому их души даже после смерти остались в телах.
В этом воспоминании символ был смазан, но в последующих я надеялся увидеть его в деталях. Я не знал, пригодится ли мне подобный символ, но знать я его хотел.
Когда фрагмент памяти закончился, я вытянул руку и приманил следующую пчелу.
Я был готов увидеть следующее воспоминание. Я сознательно пытался не сопереживать, сознательно «гасил» эмоции, которые начинали вспыхивать после увиденных смертей. Особенно ярко сверкало слово «месть», за которое меня несколько раз ударила проснувшаяся нейросеть, на что я никак не отреагировал. Больно — да, но изменит ли это мои мысли? — Уже нет. Есть пределы того, на что может повлиять нейросеть, и они явно отодвигались. Не знаю, от какого-то углубившегося понимания собственного пути или просто из-за роста моего уровня.
Сейчас на мне не было одежды Святого, так что я был сами собой, а контролировать себя было тяжелее. Хорошо, что паук Инь-Ян тогда намекнул мне, что нужно надолго снимать одежду.
Воспоминание, увиденное следующим, было, пожалуй…самым неприятным. Потому что небольшая группа Праведников, осознав бесповоротно грозящую им гибель приняла решение среди ночи прорваться к выходу и…сбежать.
Не мне судить насколько вообще соотносился с праведностью этот поступок, но судил не я, а их собратья. Никто их не проклинал, не ругал, не убеждал остаться ибо видели в их глазах решимость поступить именно так. Ну а взгляды, брошенные в их спины, были красноречивее всех слов — все понимали, что чем меньше было Праведников внутри купола, тем тяжелее было держать оборону и тем меньше дней жизни оставалось у каждого из них. Однако, некоторые люди просто ломаются в тот момент, когда осознают, что выхода нет; они пытаются найти даже самый отчаянный идиотский выход и Праведники не исключение. Хотя, как мне кажется, дело было не в том, что они были «плохими» или приняли «неверное» решение.
Они просто не хотели ждать. Они были готовы умереть поскорее, лишь бы не растягивать этот процесс на недели.
И они попытались бежать.
Почему попыталась?
Потому что у них не удалось. Их убили, а тела оттащили подальше от купола. В праведников-защитников летели насмешки, призывы сдаться и обещания долго не мучить их, а убить быстро.
И вновь лишь девушка-просветленная сумела внушить всем остальным, что не всё потеряно, и что они должны продолжать борьбу. Борьбу не за их жизни, а за их души.
На этом воспоминание закончилось, а я сидел в странном состоянии и это была не грусть, и не сожаление, а что-то посредине. И ведь как будто бы то, что я видел, свершилось давно и ничего в этом изменить было нельзя, и все равно было горько от увиденного.