– Не просто глупость. Мы же дружили, Эм. Почему ты решила, что я имею отношение к их исчезновению?
Я смотрю на него в изумлении. Он спрашивает о причине, и я снова вспыхиваю гневом. Да, возможно, он ничего с ними не сделал, но он не невинная пташка. Да и кто тут безгрешен?
– Ты прекрасно знаешь, почему, – говорю я и снимаюсь с места.
Поблуждав немного и зацепившись за еще один корень, я выхожу к лагерю и иду к коттеджам, дымясь от негодования. Я злюсь на Френни и убила бы Тео. И я ужасно, ужасно сержусь на себя. Возвращаться было дурной идеей.
Я захожу в «Кизил». Внутри что-то поднимается с пола и начинает летать. Я вижу темные силуэты на фоне окна, слышу, как хлопают крылья.
Три птицы.
Вороны, понимаю я мгновение спустя по черному оперению.
Они мечутся по коттеджу, ударяются о потолок и каркают. Один летит ко мне и цепляется когтями за волосы. Другой почти врезается мне в лицо. Он смотрит на меня черными глазами и враждебно щелкает клювом.
Я падаю на пол и прикрываю руками голову. Вороны летают, каркают и бьются о стены. Я растягиваюсь на полу, дотягиваюсь до двери и широко ее распахиваю. Вороны летят в противоположную сторону и шмякаются о стекло.
Я ползу к ним, прикрывая глаза правой рукой, и пытаюсь выгнать их левой. Браслет скользит по запястью. Вороны все еще летают, но у меня наконец что-то получается. Один из них видит дверь и вылетает. За ним уносится прочь второй.
Третий каркает, пролетая под потолком, и тоже уносится прочь. В коттедже становится тихо.
Я лежу на полу и постепенно успокаиваюсь, пытаясь привести в порядок дыхание. Я осматриваю коттедж в поисках еще одной птицы, готовой атаковать. Конечно, они не хотели нападать на меня. Просто они были заперты и испугались. Думаю, они залетели в окно в поисках еды, а потом не смогли выбраться.
Такое случается, по себе знаю.
Но потом я вспоминаю, как они бились о стекло. Ужасный звук. Я сажусь и смотрю на окно. Оно закрыто.
15
На то, чтобы собрать все перья, у меня уходит десять минут. Перьями усыпаны пол и кровати Саши и Миранды. К счастью, я не вижу следов помета. Я намерена расценивать это как удачу.
Я раздумываю о том, как птицы могли попасть внутрь. Окно ведь было закрыто. У меня есть два объяснения. Первое заключается в том, что они залезли в дыру на крыше. Она в углу, ее трудно заметить. Второе – и более логичное – кто-то из девочек забыл закрыть дверь и птицы залетели внутрь. Потом, должно быть, зашел еще кто-то и закрыл дверь, не подозревая о том, что запирает птиц в коттедже.
Я выношу горстку перьев за коттедж и думаю, что есть и третье объяснение. Кто-то нарочно поймал птиц и запустил их внутрь. Их было трое, как на моем браслете. Символично.
Я мотаю головой. Глупости. И кому такое придет в голову? Подобная мысль мне кажется слишком мрачной, как и идея, что за мной следили в душе. Кто подозреваемый? Какой у него мотив? Я говорю себе, что смысл имеют только самые невинные версии.
И все-таки, вернувшись в коттедж, я начинаю сомневаться. Что-то здесь не так. Камера, душ, птицы… Ужасный день. Я чувствую, что мне надо пройтись. Может быть, даже забраться куда-то. Физическая нагрузка поможет прочистить голову.
Я открываю ящик, чтобы достать ботинки. И сразу вижу лист бумаги из ящика Вивиан. Пальцы у меня дрожат. Я говорю себе, что у меня стресс, но я знаю правду.
Я нервничаю из-за страницы и фотографии.
Я снова смотрю на женщину и снова узнаю ее взгляд. Мне интересно, о чем думала Элеонора Оберн, когда делали снимок. Она боялась, что сходит с ума? Она видела призраков?
Я откладываю фотографию и принимаюсь рассматривать карту. Лагерь. Озеро. Набросанный резкими штрихами лес на том берегу. Мой взгляд притягивает крестик, грубо разметивший бумагу. Вивиан не зря поставила его. Там что-то находится.
А узнать, что именно, можно только сходив туда.
Этим я и собираюсь заняться. Я и прогуляюсь, и начну серьезный поиск информации. Двух зайцев убью. Так себе метафора, конечно.
Я собираю запасы и упаковываю их в рюкзак. Солнцезащитный крем, гель для рук. Телефон. Бутылка воды. Карта. Я закрываю молнию и выхожу на улицу. Смотрю в камеру, надеясь, что Тео и Френни увидят мой взгляд.
Перед уходом заворачиваю в столовую, чтобы наполнить бутылку, взять банан и батончик мюсли – на случай, если проголодаюсь. Снаружи стоят две женщины и один мужчина. Все понятно, повара курят в перерыве между обедом и ужином. Одна из них вяло машет рукой. В мужчине я узнаю парня с козлиной бородкой, пялившегося на меня утром. На бейджике написано, что его зовут Марвин.
Сейчас Марвин таращится на озеро вдали. Там в разгаре урок плавания – и куча девушек в купальниках разной степени скромности. Он видит, что я смотрю на него, и на его лице появляется улыбка. Такая масляная, что мне хочется достать из рюкзака гель для рук.
– Смотреть закон не запрещает, – говорит он.
Марвин мгновенно оказывается на первом месте в списке подозреваемых в подглядывании за мной. На самом деле, он в этом списке единственный. Впрочем, едва ли его можно в этом подозревать. Когда я пошла в душ, Марвин работал в столовой. У него, конечно, был шанс, но маловероятно, что его никто не заметил.
Кроме того, возможно, за мной вообще никто не подглядывал.
Это не исключено.
– Не запрещает, Марвин, – я делаю особое ударение на его имени, чтобы он понял, что я его знаю. – Но эти девочки тебе в дочери годятся.
Марвин бросает сигарету, наступает на нее и заходит в здание. Женщина начинает смеяться. Вторая кивает мне, благодаря без слов.
Я двигаюсь дальше к озеру с рюкзаком на плече и вижу Миранду, которая ошивается у спасательной вышки. Ее бикини почти ничего не прикрывает.
Сегодня дежурит Чет. Теперь понятно, что тут забыла Миранда. Чет прекрасно выглядит – очки «Рейбан», свисток. Миранда пялится на него и слишком громко смеется над какой-то его фразой. Накручивает прядь волос на палец и рисует ногой круг на песке. Похоже, с тем парнем покончено. Но хорошо бы ее не увидела Минди. Подозреваю, что флирт с Четом – точно не в правилах хорошего тона лагеря «Соловей».
Неподалеку Саша и Кристал лежат на большом пляжном полотенце. Они растянулись поперек, так и не раздевшись, и листают книжки комиксов. Я подхожу к ним.
– Вы оставили дверь в коттедж открытой?
– Нет, – говорит Саша. – Так можно запустить насекомых, а они распространяют болезни.
– Даже щелочки не было?
– Нет, – отзывается Кристал. – А что?
В коттедже нет и следа воронов, так что и рассказывать бессмысленно. Еще напугаю Сашу. Я решаю сменить тему:
– Вы почему не купаетесь?
– Не хочу, – говорит Кристал.
– Не умею, – отвечает Саша.
– Я могу тебя научить, если захочешь.
Саша морщит нос, по нему забавно двигаются очки.
– Вот в этой грязной воде? Нет уж, спасибо.
– А вы куда собрались? – спрашивает Кристал, поглядывая на рюкзак.
– На каноэ поплавать.
– В одиночку? – уточняет Саша.
– Да.
– А это точно хорошая идея? Каждый год во время походов на каноэ и каяках погибает в среднем восемьдесят семь человек. Я специально проверила.
– Я хорошо плаваю. Со мной все будет нормально.
– Наверное, будет лучше, если вам составят компанию.
Кристал со вздохом закрывает книгу:
– Мисс Википедия пытается сказать, что мы хотим пойти с вами. Нам скучно, и мы ни разу не плавали на каноэ.
– Ага, – говорит Саша. – Я про это.
– Я думаю, что это плохая идея. Я собираюсь надолго, кроме того, я хочу пройтись пешком.
– Ой, я никогда не была в походе, – говорит Кристал. – Пожалуйста, мы можем отправиться с вами?
Саша хлопает глазами, и ее ресницы дрожат:
– Пожа-а-алуйста?
Я собиралась пересечь озеро, найти место, отмеченное на карте Вивиан, а дальше действовать по обстановке. Саша и Кристал мне только помешают. Но меня мучает чувство долга. Френни сказала, что девочки должны познавать новое, это цель лагеря. И это правда, несмотря на то, что я на нее ужасно злюсь.
– Хорошо, – говорю я. – Надевайте спасательные жилеты и помогайте с каноэ.
Девчонки быстро собираются, берут грязные жилеты, натягивают их на себя и помогают мне снять каноэ с реек. Оно тяжелое и жутко неудобное, так что мы почти его роняем. До озера мы его доносим с трудом и смотримся, наверное, очень смешно. Кристал держит спереди, я сзади, а Саша идет посередине, внутри каноэ, так что видны только ноги, спешащие к воде.
Видимо, наша возня слишком привлекает внимание. Миранда даже отлипает от Чета. Она подходит к нам и спрашивает:
– Вы куда?
– На каноэ кататься, – говорит Саша.
– И в поход, – добавляю я, все еще надеясь их разубедить.
Вместо этого Миранда устремляет на меня суровый взгляд:
– И меня не позвали?
– А что, ты хочешь присоединиться?
– Да не особо, но…
Она не заканчивает предложение, но смысл ясен. Ей не хочется оставаться одной. Я знаю, что это неприятно.
– Переодевайся, – говорю я. – Мы подождем здесь.
Теперь нам нужно два каноэ. Пока Миранда бежит в коттедж за шортами и кроссовками, мы с Кристал и Сашей тащим к воде еще одно. В итоге мы с Сашей оказываемся в паре, а Миранда садится вместе с Кристал. Мы отталкиваемся веслами и плывем вглубь озера.
У нас гребу в основном я. Я сижу сзади и погружаю весло с разных сторон. Саша сидит спереди и держит весло на коленях, опуская его в воду, когда нужно поправить курс.
– Там глубоко?
– Местами – очень.
– Метров тридцать?
– Возможно.
Саша широко распахивает глаза и свободной рукой затягивает жилет.
– Но ты же хорошо плаваешь?
– Хорошо. Но не как некоторые мои знакомые.
Мы пересекаем озеро за полчаса. Мы замедляемся, когда в воде начинают отражаться сосны, которые растут вдоль берега. Выглядят они мрачновато. Под гладью воды заметны остатки затопленных деревьев. У них нет листьев, они добела отмыты временем. Их ветки тянутся к свежему воздуху и никак не могут его получить. Между скрюченными сучками плавают рыбки грязно-коричневого цвета. Озеро обмелело из-за засухи, и самые высокие деревья царапают днища каноэ. Звук такой, будто покойник пытается выбраться из гроба, скребя по крышке ногтями.