Лиззи кивнула.
– Держу пари, ты такая же храбрая, как она.
Я убрала с ее лица длинный локон, прилипший к мокрой щечке. Браслеты на моем запястье звякнули, привлекая ее внимание.
– Тебе нравится?
Она снова кивнула.
– Я – Рэйчел, подруга твоего дяди Кейна. Хочешь поносить?
Ее глаза загорелись, и она снова кивнула, только на этот раз быстрее.
Я сняла с запястья два браслета и протянула ей. Малышка улыбнулась и позволила мне надеть их на себя. Тогда-то я и разглядела поближе, что было надето на бедняжке.
– М-м-м… Кейн? Почему ее подгузник приклеен скотчем?
– Я никак не мог заставить эту чертову штуку держаться на нужном месте.
Я едва сдержала смех. Было очевидно, что этот образец совершенства, обычно такой невозмутимый, оказавшись в непривычной для него ситуации, был совершенно сбит с толку, растерян и полностью измотан.
Протянув руки, я ласково улыбнулась Лиззи.
– Можно взять тебя на ручки? Возможно, я смогу починить тебе подгузник и правильно надеть маечку.
Кейн, нахмурившись, посмотрел на свою племянницу. Очевидно, для него было новостью, что ее рубашка была надета неправильно. Лиззи сначала испугалась, но, в конце концов, потянулась ко мне, и я взяла ее из рук дяди.
– У вас есть сумка с подгузниками?
– Нет. Я выскочил из дома так быстро, что даже не подумал о подгузниках. – Он посмотрел на голые ноги племянницы. – И про штанишки, видимо, тоже.
Я улыбнулась.
– Ничего страшного. Уверена, мы можем попросить подгузник у медсестры.
Вторая девочка вдруг села на каталке и посмотрела на меня.
Кейн представил нас друг другу.
– Это Элли. Ей бы тоже не помешало надеть подгузник так, чтобы он на ней остался.
Мы с Лиззи зашли на пост медсестры, и одна из санитарок была настолько любезна, что сходила в педиатрическое отделение и принесла нам несколько подгузников и небольшой пакет салфеток. Еще она захватила нам пижамные штаны детского размера. Приведя Лиззи в порядок в ванной, я вернулась к Кейну и Элли.
– Все улажено. – Лиззи теперь улыбалась. – И, как мне кажется, сыпь у нее уже начала проходить.
Кейн внимательно осмотрел племянницу.
– Вы правы. – Он запустил пальцы в волосы. – Слава богу! Последнее, что нужно моей сестре сегодня, это ехать к ребенку в больницу. В двадцать лет у нее был рак, ей удалили щитовидную железу. На прошлой неделе она обнаружила опухший лимфатический узел под мышкой. Доктор не думает, что это что-то серьезное, но она все равно напугана. Ей сейчас делают биопсию в качестве меры предосторожности.
– Мне жаль это слышать. Надеюсь, все будет хорошо.
Кейн кивнул.
– Спасибо вам.
Доктор зашел проверить Лиззи, которая все еще была у меня на руках. Он задернул раздвижную штору, прикрепленную к потолку, превратив открытый уголок в отдельную процедурную комнату.
– Как тут наша маленькая принцесса?
Ответил Кейн:
– Похоже, сыпь начинает понемногу исчезать.
– Давайте посмотрим. – Он осмотрел лицо, живот, ноги и руки Лиззи. – Бенадрил начинает действовать. Позвольте мне через полчаса осмотреть ее еще раз, а потом мы отправим вас домой. Она очень быстро заснет от лекарства. – Прежде чем выйти из-за занавесок, он добавил: – Или не заснет. Иногда бенадрил может оказывать на детей противоположный эффект.
Менее чем через час нас выписали с кучкой бумаг. Я проводила Кейна до машины, помогла ему расположить девочек на сиденьях и пристегнуть их.
– Моя сестра настояла, чтобы я взял эти штуки на тот случай, если мне придется куда-то ехать с детьми. Я сказал ей, что она чокнутая и что я никуда не собираюсь ехать, но она все равно засунула их в мою машину.
– Похоже, ваша сестра приняла верное решение.
– Похоже, – проворчал Кейн, – она будет командовать мной до тех пор, пока нам не стукнет восемьдесят.
После того как я еще раз проверила, хорошо ли девочки пристегнуты, Элли спросила, не могу ли я поехать вместе с ними к дяде Кейну, чтобы поиграть с ней. Я уже начала произносить, что никак не могу, но тут вмешался Кейн:
– Я сделаю макароны с сыром, если вы голодны. Может быть, я все же смогу убедить вас? У нас снова могут возникнуть инциденты с подгузниками, а у меня почти закончилась клейкая лента. Боюсь, мне тогда придется воспользоваться мгновенным клеем Krazy Glue.
Я улыбнулась. Искушение было велико, но, когда Кейн, уже не шутя, с серьезным выражением лица посмотрел мне в глаза и сказал: «Я прошу вас», я не смогла сказать «нет».
– Я поеду за вами.
Его лицо просияло, и мое чертово сердце радостно забилось в ответ.
«Успокойся, – сказала я себе. – Он приглашает тебя вовсе не на романтический ужин. Он только хочет, чтобы ты помогла ему с племянницами. Надевать подгузники, а не раздеваться самой».
Всю поездку до дома Кейна я пыталась справиться со своими эмоциями, успокаивая сердечко, разволновавшееся от неожиданного приглашения. Разумом я понимала ситуацию, но сердцу до этого не было никакого дела, и оно продолжало биться в радостном предвкушении.
Глава 17. Рэйчел
Огромный черный лабрадор радостно бросился ко мне, чуть не сбив с ног. Я наклонилась, чтобы поприветствовать его.
– Привет, большой парень. Ты такой милый. Как тебя зовут?
– Это Мёрфи, – ответил Кейн. Он обратился к псу, пытаясь говорить строгим голосом: – Сидеть.
Но пес его проигнорировал, пытаясь зарыться в мои колени своей лобастой башкой.
Я почесала Мёрфи за ухом, пока он продолжал меня судорожно обнюхивать.
– Вижу, он вас не слушается.
– Это все из-за вас. Он не будет слушаться, когда от вас исходит такой запах.
– Запах? – Я не поняла, на что он намекал.
– Нюх у собак в тысячу раз острее, чем у человека.
– И чем же я, по-вашему, пахну?
Пес по-прежнему наскакивал на меня, и Кейн, подойдя к нему, резко дернул его за ошейник.
– Хватит, Мёрфи. Дай девушке передохнуть, приятель.
В конце концов ему удалось оттащить от меня собаку настолько, что я смогла уверенно стоять на ногах.
Кейн наклонился ко мне и с закрытыми глазами демонстративно обнюхал мою шею.
– Летом. Вы всегда пахнете летом. – Потом он отстранился и подмигнул мне. – Мое любимое время года.
Мое сердце предательски заколотилось. Все аргументы, которыми я увещевала себя, пока мы ехали в машине, улетучились. Кейн усмехнулся, возможно, при виде выражения на моем лице.
– Прошу, проходите. Я дам Мёрфи лакомство, чтобы отвлечь его от вашего умопомрачительного запаха.
Я прошла за Кейном, и при виде обстановки его квартиры все сразу вылетело у меня из головы.
Здесь оказалось все совсем не так, как я ожидала.
Квартира Кейна была просто невероятной. Я предполагала, что там будет что-то потрясающее, но не настолько. Не успели мы войти, как маленькие племянницы Кейна побежали за дисками с мультфильмами, которые они хотели посмотреть, а я стояла, благоговейно осматривая все это великолепие. Гостиная была больше, чем вся моя квартира. Не говоря уже о том, что имелась просторная прихожая. Только представить себе – прихожая в манхэттенской квартире! Она одна стоила, наверное, не менее пятисот баксов в месяц. Кейн заметил мое удивление.
– Мой прадед основал инвестиционную компанию. Каждое последующее поколение Уэстов увеличивало состояние на порядок. За исключением меня. Но я все же унаследовал двадцать пять процентов акций компании от моего деда. И это приносит мне чуть больший доход, чем зарплата преподавателя.
– М-м-м… чуть больший? У вас тут вид на этот чертов парк. – Я подошла к панорамному окну. – Здесь просто потрясающе.
Когда я обернулась, Кейн стоял на кухне, представлявшей собой часть гостиной, и смотрел на меня.
– Спасибо, что согласились сегодня прийти, – произнес он.
– Не забыли, что вы мой должник?
– Вам следовало бы уяснить, что вы помогли мне всего один раз, а я уже выручал вас раз десять. Так кто чей должник?
– Почему вы это говорите?
– Потому что вы такой человек – вечно попадаете в неприятности.
Девочки вбежали в гостиную с рюкзачком в руках и принялись радостно скакать по комнате.
– Можно мы поиграем в чаепитие? – спросили они нас.
– По всей видимости, на нее бенадрил подействовал как раз наоборот, – пробормотал себе под нос Кейн.
– Конечно, – улыбнулась я малышкам. – Я очень люблю пить чай.
Элли расстегнула рюкзачок и вывалила все его содержимое на диван. Там оказалось множество крошечных керамических чашечек и блюдец, которых хватило бы, чтобы напоить чаем человек двадцать.
Девочки начали расставлять посуду на кофейном столике, а я направилась на кухню, всю сверкавшую нержавеющей сталью.
– У вас найдутся травяные чаи?
– Думаю, да.
Было очень забавно видеть Кейна сидящим на полу и распивающим чай из игрушечной чашечки. Видя, как девочки общаются с ним, я поняла, что он, видимо, проводит с ними довольно много времени, хотя так и не научился менять памперсы.
– Насколько я понимаю, вы уже не в первый раз играете в чаепитие?
– Меня заставляют распивать чаи из кукольных чашек дважды в месяц, когда сестра приглашает меня к себе на обед.
– Девочки живут в городе?
– Нет. Они живут в Чаппакуа. Я тоже вырос там. Сестра там поселилась, чтобы быть поближе к матери.
– А я жила в округе Уэстчестер. В Плезантвиле.
– Вы учились в средней школе Плезантвиля?
– М-м-м… Нет. Я переехала в Нью-Йорк задолго до того, как окончила среднюю школу.
Во время чаепития мне так нравилось наблюдать, как Кейн исполняет любые команды племяшек. «Оттопырь мизинчик, когда держишь чашку, дядя Кейн. Не надо так громко прихлебывать. Ложку надо класть на блюдечко, а не на стол».
Наконец малышки немного угомонились. Лиззи откровенно позевывала.
– Ты устала, Лиззи? – спросил Кейн.
В ответ она опять широко зевнула.
Кейн встал и поднял сонную девочку на руки.