Не знаю, сколько я просидел там в такой позе, но звук чьих-то шагов заставил меня поднять голову, и я увидел, что ко мне направляется пожилой священник. Я не слышал его, пока он не оказался за несколько рядов от меня и не произнес скороговоркой:
– Как пш-шваете, шин мой?
Мне потребовалась минута, чтобы сообразить, что он говорит с ирландским акцентом и просто спрашивает, как я поживаю.
Я улыбнулся.
– Хорошо. Надеюсь, вы не возражаете, что я сижу здесь?
– Эти двери всегда открыты. Вам повезло. Немногие церкви сейчас могут этим похвастаться. Можете приходить сюда в любое время.
– Благодарю вас.
– Может быть, вы хотите о чем-нибудь поговорить?
– Не думаю.
– Вы уверены? Мои прихожане считают, что я хорошо умею их слушать.
– Никоим образом не хочу обидеть вас, святой отец, но речь идет о женщине – не думаю, что такие отношения относятся к вашей компетенции.
Священник улыбнулся и сел передо мной в соседнем ряду. Он повернулся ко мне боком, положил колено на сиденье, а руку – на спинку, чтобы лучше видеть меня.
– Пусть моя жизнь посвящена Господу, но у меня все же есть мать и четверо сестер. – Он поднял вверх четыре пальца. – Только представьте – четверо. И, черт меня возьми, все они без умолку болтали о своей личной жизни, так что о женщинах я знаю предостаточно.
Я усмехнулся.
– Никогда раньше не слышал, чтобы священник произносил слово «черт», если только не говорил о вечных муках грешников в аду.
Он улыбнулся.
– Так ведь третье тысячелетие на дворе, сын мой. Надо идти в ногу со временем. Я даже смотрю этот сериал – как его? – «Отчаянные домохозяйки», когда приезжаю в гости к своей сестре Мэри. Она на нем просто помешана.
– Вы говорите об этом как о наказании.
– Наверное, так оно и есть. Ведь пути Господни неисповедимы.
– Вот в этом я с вами полностью согласен.
– Итак, что же привело вас сюда в этот прекрасный вечер? По-моему, я вас не видел во время службы в церкви. Вы недавно появились в этом приходе?
– На самом деле я здесь вырос. Ходил в церковь Святого Киллиана в детстве.
– Понятно. – Он кивнул. – Значит, вы приехали в наш городок навестить семью?
– Нет. Отец умер несколько лет назад. А мама здесь больше не живет. Я просто… просто… – Не стоит лгать священнику. – Решил прокатиться немного, чтобы освежить мозги, и каким-то странным образом оказался здесь.
– Иногда пути наши создаются для нас Господом, а нам надо лишь следовать им.
– Может быть, вы и правы.
– Итак, расскажите мне о вашей девушке. Как ее зовут?
– Рэйчел.
– Прекрасное библейское имя. Помните, из Книги Бытия?
– Ну, если вы так говорите, то, наверное, так и есть.
– И что же происходит между вами и Рэйчел, из-за чего вы так переживаете?
– Боюсь, это долгая история, отец.
– Что ж, чего-чего, а уж времени-то у меня в избытке.
– Вам не понравится то, что я расскажу. Я проявил неуважение к церкви. Да и к священнослужителям, если на то пошло.
Его улыбка оставалась доброжелательной, и на его лице я не заметил ни капли осуждения, несмотря на мое признание.
– Мы все совершаем ошибки, сын мой. Иногда надо рассказать все и снять груз с души – это может облегчить страдания.
Терять мне было нечего – кроме его уважения. Тем более что сам я уже давно потерял уважение к себе. Может быть, давно надо было покаяться в содеянном.
Поэтому я сделал глубокий вдох и произнес:
– Хорошо. Только потом не говорите, что я вас не предупреждал.
Священник снял очки и протер глаза.
– Да, это просто потрясающая история, сын мой.
– И что вы обо всем этом думаете?
– Давайте начнем с самого начала. Когда вы все это проделывали много лет назад… причины поначалу были весьма сомнительные – вы увиливали от работы, прятались в исповедальне, но потом вы продолжали приходить сюда, когда вам уже не нужно было этого делать.
– Именно так.
– Скажите, почему вы приходили сюда каждую неделю?
– Я знал, что происходит что-то ужасное. Эта маленькая девочка… я имею в виду, Рэйчел. Она была так напугана. Было видно, что ей надо с кем-нибудь поговорить о том, что с ней происходило.
– Значит, вы хотели ей помочь?
– Да. – И это была сущая правда. Я действительно хотел помочь. – Но я сделал все неправильно. Я должен был в первый же день сообщить об этом кому-нибудь, обратиться в полицию, как только у меня зародились подозрения. Вместо этого я продолжал изображать из себя детектива, и в результате она пострадала.
Священник какое-то время пребывал в задумчивости.
– Почему вы не обратились ни к кому из взрослых? Для этого были все основания.
– Она была такая пугливая и настороженная. Я не был уверен, что мои подозрения верны. Боялся спугнуть ее, ведь после этого она бы уже никогда никому не стала доверять.
– Возможно, если бы вы после первого разговора с ней побежали в полицию, Рэйчел и ее сестра оказались бы слишком напуганы, чтобы рассказать правду, и отрицали бы все, что происходило с ними.
Я покачал головой.
– Но, возможно, они рассказали бы правду, и их быстрее забрали бы из этого ада.
– В этой жизни иногда невозможно избежать боли, сын мой. Но мы делаем все, чтобы ее предотвратить. Мне кажется, что вы довели ситуацию до завершения. Если бы вы тогда, после первого разговора с ней, больше не вернулись в церковь, эти мучения длились бы годами. Большинство мальчиков-подростков не стали бы утруждать себя и приходить в церковь по субботам, чтобы завоевать дружбу маленькой девочки.
Я в отчаянии запустил пальцы в волосы и принялся ворошить их.
– Не знаю, что и сказать.
– Вы верите в Бога, сын мой?
Я уже очень давно не ходил в церковь, но это никак не влияло на мою веру. Каким бы презренным человеком я ни был, какими бы запутанными ни были мои отношения с церковью, я все же верил в высшие силы.
– Да, – уверенно ответил я.
– Вот и прекрасно. Надо верить в судьбу, которую Господь уготовил для вас. Единственный путь исполнить свое предназначение – это принять его со всей искренностью и благодарностью.
– Не уверен, что я понял смысл ваших слов.
– В этом мире нет такого понятия, как совпадения. Они лишь кажутся чудесным стечением обстоятельств, которые никак не связаны друг с другом. Но связующее звено между ними есть всегда. И это Бог.
Но я был полон скептицизма.
– Значит, вы думаете, что это Всевышний сделал так, что мы с ней оказались в этой исповедальне в одно и то же время?
– Именно так я и думаю, – уверенно ответил священник. – И что еще важнее, думаю, Господь снова не без причины соединил вас.
– И что же это за причина?
– А вот это, – он указал на меня пальцем, – вам придется выяснить самому. Похоже, Он дает вам второй шанс. А уж как вы с этим поступите, решать вам.
Я покачал головой. Может быть, он и прав. Возможно, мы снова встретились, чтобы я смог во всем признаться Рэйчел, а возможно, в этой встрече было нечто большее. Но, чтобы поступить справедливо и рассказать ей всю правду, понадобилось пятнадцать лет.
– Благодарю вас, святой отец.
Он наклонился ко мне и протянул руку.
– Я, пожалуй, оставлю вас, чтобы вы могли заняться тем, ради чего пришли, – размышлениями.
Мы пожали друг другу руки.
– Еще раз спасибо вам.
Он поднялся и сделал несколько шагов к алтарю, но потом снова повернулся ко мне.
– И еще – не забудьте прочитать четыре молитвы «Аве, Мария», две «Отче наш», и «Символ веры». – Видя недоумение на моем лице, он объяснил: – Это нужно для вашего покаяния и смирения. Впрочем, я не верю, что только молитвой можно добиться искупления грехов. Иногда я советую заняться благотворительностью, подарить кому-то надежду… Я не слишком строг с вами в отношении молитв, просто хочу, чтобы вы таким образом укрепились в вере.
Я еще целый час просидел на заднем ряду в церкви, погрузившись в глубокое раздумье. В конце концов я решил, что пора идти. Но, направляясь к выходу, я не удержался и обернулся, чтобы еще раз взглянуть на «место преступления».
Я улыбнулся, когда дверь в старую исповедальню скрипнула, как и раньше. Внутри она выглядела точно так же, разве что показалась мне еще более обветшалой. Усевшись в то же самое кресло, как и в те времена, когда началась наша история, я осмотрел кабинку. Ее скромное убранство тоже практически не изменилось. На стене по-прежнему висело позолоченное распятие. Я некоторое время смотрел на него, а потом опустил голову на руки, и мои глаза закрылись сами собой.
В голове крутилось множеств вопросов.
Могло ли быть так, что Рэйчел и ее сестра отрицали бы все, что с ними происходило, если бы я сразу сообщил об этом в полицию? Сможет ли Рэйчел простить меня за все, что я натворил, за всю ложь в то время и сейчас? И даже если она меня простит, возможно, она уже начала новую жизнь с кем-то другим? Когда я увидел Рэйчел в баре с Дэвисом – смеющуюся, со счастливым лицом, – мне стало просто невыносимо больно. Как бы я хотел быть тем мужчиной, который вызывал улыбку на ее лице! Но, может быть, это было ниспосланное мне испытание, и я должен был принести эту жертву во искупление греха.
Я понятия не имел, что делать. Возможно, в тот момент я был даже более растерян, чем тогда, когда вошел в церковь.
«Господи, я знаю, я был паршивым христианином, но, молю, дай мне знак, что делать дальше».
Чувствуя себя полностью раздавленным и опустошенным, я открыл глаза и посмотрел на потертый ковер. Там лежала блестящая монетка, лицевой стороной вверх. Я рассмеялся, наклонился и поднял ее. Даже спустя столько лет у меня в ушах все еще звенел ее тоненький голосок:
«Видишь пенни – подними, ждет удача впереди».
Я все еще чувствовал ее присутствие. Даже после всех этих лет и всех испытаний, через которые нам с ней пришлось пройти. Как я мог отпустить ее?
А потом на меня вдруг снизошло откровение.