– Не глупи, – сказала я, но когда машинка зажужжала, все мое тело напряглось.
– Что это за шум? – спросила Америка, явно закипая от ярости.
– Мы в салоне татуировок.
– Трэвис на этот раз решил набить твое настоящее имя?
– Не совсем…
Трэвис покрылся испариной.
– Детка!.. – Он нахмурился.
– Я смогу. – Глядя на пятна под потолком, я вздрогнула, когда ощутила прикосновение пальцев Гриффина, но постаралась не напрягаться.
– Голубка!.. – проговорил Трэвис, в его голосе послышались нотки отчаяния.
– Хорошо. – Я покачала головой, успокаивая его. – Я готова.
Я отстранила телефон от уха, вздрагивая от боли и от неминуемой лекции.
– Я убью тебя, Эбби Эбернати! – закричала Америка. – Убью!
– Технически я уже Эбби Мэддокс, – улыбнулась я Трэвису.
– Это нечестно! – простонала Америка. – Я должна была стать подружкой невесты! Я должна была выбирать с тобой платье, устроить девичник и нести твой букет!
– Я знаю. – Я снова вздрогнула, и улыбка Трэвиса померкла.
– Ты не обязана этого делать, ты ведь знаешь, – сказал он, сводя брови.
Я обхватила его пальцы.
– Знаю.
– Ты уже говорила это! – резко сказала Америка.
– Я это не тебе.
– Нет, ты разговариваешь со мной, – закипела она. – Ты, без всяких сомнений, поговоришь со мной. Я тебе это еще припомню, ты меня слышишь? Я никогда, никогда не прощу тебя!
– Простишь.
– Ты! Да ты!.. Эбби, да ты просто вредина! Ты самая ужасная лучшая подруга!
Я засмеялась, заставив дернуться сидящего рядом Гриффина. Он сердито выдохнул через нос.
– Извините, – сказала я.
– Кто это? – фыркнула Америка.
– Гриффин, – непринужденно ответила я.
– Она закончила? – спросил он Трэвиса.
Тот кивнул.
– Продолжай.
Гриффин улыбнулся и вернулся к работе. Все мое тело вновь напряглось.
– Кто такой этот Гриффин, черт побери? Дай угадаю, ты пригласила на свадьбу какого-то незнакомца, а не лучшую подругу? – Я поморщилась из-за ее пронзительного голоса и вонзающейся в мою кожу иглы.
– Нет, он не ходил на свадьбу, – сказала я, вбирая носом воздух.
Трэвис вздохнул и нервно поерзал на стуле, сжимая мою руку. Выглядел он несчастным. Я не смогла сдержать улыбки.
– Я должна это тебе, не забыл?
– Извини, – проговорил он взволнованным голосом. – Но вряд ли я смогу принять это. – Он ослабил руку и посмотрел на Гриффина,
– Поторопись, ладно?
Гриффин покачал головой.
– Весь в тату и не может пережить простейшую надпись у своей подружки. Закончу через минуту, приятель.
Лицо Трэвиса стало суровым.
– У жены. Она моя жена.
Америка ахнула не менее пронзительно.
– Ты делаешь татуировку? Эбби, что с тобой случилось? Ты надышалась дыма при пожаре?
– У Трэва на запястье мое имя, – сказала я, глядя на черное пятно внизу живота. Гриффин вновь прикоснулся иглой к моей коже, и я стиснула зубы. – Мы женаты, – процедила я. – Я тоже хотела что-нибудь в этом духе.
– Не стоило, правда… – Трэвис покачал головой.
– Не начинай. – Я прищурилась.
Уголки его губ приподнялись, и он посмотрел на меня с непередаваемым обожанием.
Америка истерично хихикнула.
– Ты сошла с ума.
Уж она-то знала!
– Когда приедешь домой, отправлю тебя в психушку.
– Не так уж это и безумно. Ведь мы любим друг друга. Мы прожили вместе почти весь год. Почему бы и нет?
Ну не совсем год, конечно… но теперь это и не важно. Лучше не упоминать про это и не давать Америке оружие в руки.
– Потому что тебе всего девятнадцать, глупая! Потому что ты сбежала и никому ничего не сказала, а меня нет там, с тобой! – закричала подруга.
Всего на долю секунды в мои мысли закралось чувство вины и сомнения. Всего на долю секунды я позволила панике просочиться на поверхность – вдруг я совершила огромную ошибку? Но как только я посмотрела Трэвису в глаза и увидела, как сильно он любит меня, все прошло.
– Мерик, извини, мне нужно идти. Увидимся завтра, хорошо?
– Не знаю, захочу ли видеть тебя завтра! И вряд ли я вообще захочу видеть Трэвиса!
– До завтра, Мерик. Я уверена, что ты захочешь увидеть мое кольцо.
– И татушку, – сказала она, вмиг подобрев.
Я сунула Трэвису телефон. Гриффин вновь пронзил мою воспаленную кожу тысячами кинжалов. Трэвис положил мой телефон к себе в карман, сжал обеими руками мою кисть и прислонился лбом к моему.
Помогло то, что я не знала, чего ждать, но боль перешла в жжение. Когда Гриффин заполнял краской самые широкие участки в буквах, я вздрагивала, а когда отстранялся, чтобы стереть излишки краски, то расслаблялась.
После еще нескольких жалоб со стороны Трэвиса Гриффин заставил нас подпрыгнуть на месте.
– ГОТОВО! – прокричал он.
– Слава богу! – сказала я, откидывая голову на кресло.
– Слава богу! – воскликнул Трэвис и облегченно вздохнул. Затем с улыбкой на лице погладил мою руку.
Я опустила взгляд и с восхищением посмотрела на изящные линии, скрытые под черными пятнами.
«Миссис Мэддокс».
– Ух ты! – приподнялась я на локтях.
Хмурое выражение на лице Трэвиса сменилось торжеством.
– Она прекрасна.
Гриффин покачал головой.
– Если бы мне доплачивали по доллару за каждого новоиспеченного мужа, который привел сюда свою жену и еле перенес это, в отличие от нее, я бы бросил эту работу ко всем чертям.
Улыбка исчезла с лица Трэвиса.
– Сколько с меня, умник?
– Чек на кассе, – усмехнувшись, сказал Гриффин.
Мой взгляд снова и снова возвращался к изящной надписи на моем теле. Мы женаты. Я теперь Мэддокс, как и все эти чудесные мужчины, которых я полюбила всей душой. У меня появилась семья – пускай из вспыльчивых, сумасбродных, привлекательных мужчин, но все они были моими, а я их. Я принадлежала им, как и они мне.
Трэвис вытянул руку, глядя на свое обручальное кольцо.
– Мы сделали это, детка. Я все еще не могу поверить, что ты моя жена.
– Придется поверить. – Я улыбнулась.
Я протянула руку к Трэвису, указала на его карман, потом повернула кисть ладонью вверх. Он передал мне телефон, и я сфотографировала еще свежую татуировку. Трэвис помог мне встать с кушетки, и я постаралась беречь правый бок – двигалась как можно осторожнее, чтобы джинсы не задевали раздраженную кожу.
После короткой остановки на кассе Трэвис отпустил мою руку лишь для того, чтобы открыть для меня дверь, а затем мы вышли к ожидавшему нас такси. Снова зазвонил мой телефон. Америка.
– Теперь она будет давить на чувство вины, так? – проговорил Трэвис, глядя, как я выключаю звук на телефоне. Мне не хотелось выслушивать сейчас ее нотации.
– Подуется сутки после того, как увидит фотографии, а потом переживет это.
– Уверена, миссис Мэддокс?
– Ты перестанешь меня так называть? – Я усмехнулась. – Как мы ушли из часовни, ты это уже раз сто повторил.
Трэвис покачал головой и открыл мне дверцу такси.
– Я перестану тебя так называть, когда наконец осознаю, что все это наяву.
– Наяву, поверь мне. В доказательство у меня есть воспоминания о брачной ночи.
Я передвинулась на середину, а Трэвис забрался рядом.
Он прислонился ко мне, провел носом по нежной коже на шее и добрался до уха.
– Это точно.
Глава 11Дорога домой
Трэвис
Эбби смотрела, как за окном мимо нас проносится Лас-Вегас. Из-за одного ее вида мне хотелось прикоснуться к ней, а новый статус в качестве моей жены только усиливал это желание. Но я изо всех сил старался сделать так, чтобы она не пожалела о своем решении. Напускное равнодушие – вот в чем раньше был мой конек. Теперь я на опасной скорости несся к тому, чтобы стать Шепли.
Не в силах совладать с собой, я накрыл ее ладонь своей и слегка прикоснулся к мизинцу.
– Я видел свадебные фотографии моих родителей. Мне казалось, что мама самая красивая на свете невеста. Потом я увидел в часовне тебя и изменил свое мнение.
Она опустила взгляд и переплела наши пальцы, потом вновь посмотрела на меня.
– Трэвис, когда ты говоришь нечто подобное, я снова влюбляюсь в тебя. – Она прижалась ко мне и поцеловала в щеку. – Жаль, я ее не знала.
– И мне жаль. – Я помедлил, засомневавшись, стоит ли спрашивать то, что крутилось у меня в голове. – А что с твоей мамой?
Эбби покачала головой.
– Она и до переезда в Уичито была не в лучшем состоянии. Потом ее депрессия лишь ухудшилась. И она просто уехала. Не встреть я Америку, осталась бы совсем одна.
Я и так держал ее в объятиях, но мне захотелось обнять шестнадцатилетнюю Эбби и Эбби-ребенка. С ней уже произошло столько всего, от чего я не мог ее уберечь.
– Я… я знаю, что это неправда, но Мик столько раз твердил мне, что я разрушила его жизнь. Вернее, их. В моем подсознании сидит этот страх, что я сделаю то же и с тобой.
– Голубка, – сердито сказал я, целуя ее волосы.
– Странно, да? Когда я начала играть, его удача куда-то испарилась. Он сказал, что я забрала его удачу. Будто у меня была над ним какая-то власть. Противоречивые мысли для подростка.
Увидев в ее глазах боль, я ощутил знакомый прилив гнева, но тут же заставил себя остыть, делая глубокий вдох. Вряд ли страдания Эбби когда-либо перестанут приводить меня в бешенство, но ей совершенно не нужен неуравновешенный бойфренд. Ей нужен отзывчивый муж.
– Будь он в своем уме, то сделал бы тебя не врагом, а своим счастливым талисманом. Голубка, это лишь его проигрыш. Ты самая удивительная женщина, которую я знаю.
Она поковырялась в ногтях.
– Он не хотел, чтобы я стала его талисманом.
– Тогда ты можешь быть моим. Я уже чувствую себя чертовым везунчиком.
Она игриво толкнула меня локтем в бок.
– Пускай так и будет.
– У меня на этот счет никаких сомнений. Ты сама еще не знаешь, но ты меня спасла.
Глаза Эбби на секунду вспыхнули, и она прижалась щекой к моему плечу.