Таким же был и ответ:
– Спрашивай.
– Мне действительно нужно попасть в Эйкинс. И я надеялась, что ты мне в этом поможешь. На билет я накопила, но мне негде остановиться.
Тэйлор сделал глубокий вдох и медленно выдохнул:
– Так я и думал.
– Нет, это совсем не то, – поморщилась я. – Совпадение странное, я согласна. Но про твоего брата я ничего не вынюхиваю.
– Тогда расскажи, в чем дело.
– Если я просто докажу тебе, что речь идет не о твоем брате, тебя это успокоит?
– Да, наверное. – Тэйлор растерянно пожал плечами.
Я встала, пошла в спальню и взяла из шкафа коробку с письмами. Вернувшись на диван, я бросила Тэйлору конверт:
– В твоем водительском удостоверении указана та же улица.
Прочитав обратный адрес, он нахмурился:
– Откуда ты знаешь Оливьеров? Это же соседи моего отца!
– Соседи? – я усмехнулась, и мои глаза наполнились слезами.
– Да.
Тэйлор вернул мне конверт. Я вынула оттуда небольшую фотографию (десять на пятнадцать) и протянула ему. Он посмотрел на снимок: маленькая девочка стояла на тротуаре, прижимаясь к своему брату Остину. Ее длинные светлые волосы были убраны с лица заколками. Она смущенно улыбалась, глядя в объектив огромными зелеными глазами. Остин, опекая сестренку, положил руку ей на плечо. Он казался гордым и сильным, как и положено старшему брату.
– Это дети Шейна и Лайзы. – Тэйлор отдал мне фотографию. – Откуда ты их знаешь?
Я покачала головой и вытерла слезу, которая скатилась по моей щеке.
– Не важно. Важно, чтобы ты поверил, что в Эйкинс я хочу попасть не из-за твоего брата.
– Фэйлин, я тебе верю, но… – произнес Тэйлор, потирая шею. – Шейн и Лайза – наши соседи и друзья нашей семьи. Им многое пришлось пережить.
– Конечно, – сказала я, стараясь обуздать волну горечи, поднявшуюся внутри. – Все нормально. Я понимаю.
Лицо Тэйлора словно потяжелело от чувства вины. Он хотел обнять меня, но опустил руки.
– Просто… дай мне немного времени. Я боялся, что тебя ко мне подослали, чтобы выудить сведения про моего брата. А сейчас на меня свалилось много новой информации, и я ее пока не переварил. – Помолчав, он спросил: – Так какой у тебя план?
Я сделала глубокий вдох:
– Сама точно не знаю… Не хочу снова причинить этой семье боль. Зато очень хочу начать все сначала, а это у меня не получится, пока я не закруглю ту историю.
Тэйлор побледнел и отвернулся:
– Можешь больше ничего не говорить. Кажется, я начинаю понимать, почему ты не водишь машину и живешь здесь одна, в отрыве от семьи.
– Все не так, как ты думаешь. – Я покачала головой.
Пока я убирала фотографию в конверт, а конверт в коробку, Тэйлор смотрел на меня. Вдруг он дотронулся до моей щеки. Я отпрянула.
– Извини, – сказал он, отдернув руку.
В его глазах читалась досада – не на меня. На себя.
– Я на все готова, чтобы попасть в Эйкинс. Если поможешь, ты сделаешь мне огромное одолжение.
Тэйлор вздохнул, не сумев скрыть разочарование:
– У тебя есть приоритеты. Я это ценю. Я сам бросил бог знает сколько девушек ради того, о чем мечтал.
– А о чем ты мечтал?
Он скривил рот:
– Стать героем.
– Послушай. Я жалею, что не была откровенна с тобой. Ведь теперь я тебя узнала…
– Ты меня узнала? – повторил Тэйлор.
– Я увидела, что спасать людей – это для тебя естественно. Но не прошу, чтобы ты спасал меня. Мне просто нужно немного помочь, и тогда я спасу себя сама.
Тэйлор рассмеялся и отвел глаза:
– Как будто это не со всеми так! – Сглотнув, он кивнул: – Ладно.
Я выпрямилась:
– Что «ладно»?
– Когда я здесь отработаю, возьму тебя с собой.
– Ты серьезно? – спросила я, шмыгнув носом.
Судя по выражению глаз, Тэйлор задумался над ответом.
– Если ты пообещаешь быть осторожной, – наконец сказал он. – Я не хочу, чтобы тебе стало больно. И чтобы больно стало им, тоже не хочу. Мы не можем просто так явиться и нарушить жизнь семьи.
– Я и сама этого не хочу.
Он пристально на меня посмотрел и, убедившись, что я сказала правду, удовлетворенно кивнул.
– Тэйлор? – Я почувствовала, что опять вот-вот заплачу. – Ты надо мной не смеешься? Действительно возьмешь с собой?
Он внимательно изучил мое лицо:
– У меня есть еще одно условие.
Я помрачнела. Ну конечно! Тут подвох! Сейчас предложит заняться сексом. Он уже сказал, что отношения ему не нужны. Тогда что еще может ему от меня понадобиться?
– Какое условие? – проговорила я сквозь зубы.
– Хочу подняться на Пайкс-Пик. Никто из парней со мной не идет.
– Пайкс-Пик? – облегченно фыркнула я. – И это твое условие?
Тэйлор пожал плечами:
– Ты же говоришь, что была там. Несколько раз.
– Да. Может быть, во всем городе я одна такая.
– Поэтому я и прошу тебя со мной пойти.
– Правда? – Я недоверчиво наморщила нос.
– А что? – Он смущенно огляделся по сторонам. – Звучит очень глупо?
– Нет. – Покачав головой, я крепко обняла Тэйлора и прижалась щекой к его щеке. Там, где не кололась щетина, кожа была мягкая. – Звучит очень даже разумно.
Он обвил меня руками, и его мускулы напряглись.
– Вообще-то, не очень. Ты себе не представляешь, что устроят мне братья, когда я приведу в дом девушку. Да еще и ту, с которой не спал.
Я отстранилась и заглянула ему в лицо:
– До меня ты не приводил в дом девушек?
– Нет, – хмуро ответил он.
– Мы им просто скажем, что мы друзья. Тоже мне проблема!
Я снова прислонилась к Тэйлору. Он укутал меня одеялом и вздохнул:
– Ага. Чувствую, что в итоге придется кому-нибудь из них навалять.
– Насколько мне известно, тебе не впервой, – произнесла я задиристо.
Тэйлор легко ткнул меня в ребро. Я взвизгнула, заставив его прыснуть со смеху. Затихнув, он проговорил:
– Мне жаль… что ты попала в беду. И что не удалось спасти Дона. Я старался. Я видел твое лицо, и мне не хотелось, чтобы ты потеряла этого человека.
– Хороший был дедушка, – вздохнула я и положила голову Тэйлору на плечо.
Глава 9
– Нет. Мест на фуникулере нету. – Я поглядела на Тэйлора: он стоял, наклонившись и упершись руками в колени. – Посмотри!
Под нами на многие мили тянулись горы и долины, укрытые зеленым одеялом, которое у горизонта становилось синим. Мы были выше облаков. Выше всего.
Тэйлор отхлебнул из фляжки и отпустил ее: она повисла у бедра на толстой лямке, перекинутой через плечо. Черный флисовый пуловер бо́льшую часть пути был обвязан вокруг талии. Теперь Тэйлор надел его и опустил на глаза солнечные очки.
– Вид обалденный, но Лайтнинг-Поинт был не хуже. – Он оглянулся на здание позади нас: – С ума сойти! Сувенирный магазин! – Он по-прежнему тяжело дышал, и ему пришлось опять сделать глоток воды. – Сувенирный магазин есть, а нормального спуска нету!
– А еще есть ресторан. Я думала, вы, ребята из межведомственной службы, должны быть в хорошей форме.
– Я в хорошей форме! – Он выпрямился. – Просто не каждый день прохожу тринадцать миль по скалистому склону и дышу разреженным воздухом.
– Может, тебе курить бросить? – спросила я, выгнув бровь.
– А тебе, может, начать?
– Курение вредно для здоровья.
– Как и тот энергетический батончик, который ты умяла час назад. Там же сплошной насыщенный жир да кукурузный сироп с повышенным содержанием фруктозы.
Я указала на седоволосого мужчину: он фотографировался с женой возле таблички с надписью «Верхняя точка»:
– Этот джентльмен не стонет.
Тэйлор скривился:
– Поди, на машине сюда подъехал. – Он уперся руками в бока и оглядел пейзаж: – Вот это да!
– Вот именно, – согласилась я.
Раньше я два раза поднималась сюда с родителями. В городе нашлось бы очень немного людей, которые проделали этот путь – тем более дважды. Уильям и Блер были помешаны на том, чтобы «не упускать возможностей». Они не могли не пройти по известной горной тропе, которая начиналась почти что на их заднем дворе и ради которой сотни тысяч путешественников приезжали в наши места.
Тогда я еще была «их Фэйлин». Та девочка как будто умерла для них в тот день, когда они нашли меня в ванной: корчась и обливаясь потом, я молилась о помощи, которой не могла попросить. Но на самом деле «их Фэйлин» не умирала. Ее просто никогда не было, и, видимо, именно этого они никак не могли понять. Не могли понять, что никогда не знали меня. И уже не узнают.
Мы с Тэйлором неторопливо бродили по вершине горы. Люди разговаривали, но негромко. Сначала мы сами сфотографировались на телефон Тэйлора, а потом он попросил пожилую пару снять нас тоже на фоне таблички.
– Тебе надо купить сотовый, – сказал Тэйлор. – Сейчас же есть очень выгодные тарифы.
– Я откладываю все, что не идет на оплату жилья.
– Зато подумай, сколько фотографий ты могла бы сделать! – Он поднял свой телефон. – Эти я тебе не отдам!
Я пожала плечами:
– Люди разучились пользоваться собственной памятью. Смотрят на мир через объектив фотоаппарата или экран мобильного, вместо того чтобы запоминать, как вещи выглядят, как пахнут, – я сделала глубокий вдох носом, – как звучат, – мой голос, отраженный более низкими скалами, разнесся эхом, – какие они на ощупь. – Я дотронулась до плеча Тэйлора.
В его глазах загорелось что-то знакомое, и я спрятала обе руки в карман-кенгуру.
– Вот это я хочу сохранить, а не фотографии.
– Когда мы доживем до их возраста, – Тэйлор указал на седого мужчину с женой, – ты и фотографиям будешь рада.
Я постаралась сдержать улыбку. Возможно, он не вкладывал в свои слова того смысла, который я в них усмотрела. Тэйлор тронул мою ступню своей:
– Хороший получился день. Спасибо, что притащила меня сюда.
– Тебе это вполне под силу – я и не сомневалась.
– Я рад, что поднялся на эту гору вместе с тобой.
Наши глаза встретились. Не знаю, сколько секунд мы смотрели друг на друга. Было странно и неловко, и я понимала, что надо перевести взгляд, но не могла придумать куда. Хотелось видеть только его. Он переступил с ноги на ногу: