– Я так больше не могу. Мне надоело, что мы видимся только в выходные.
– Ребят, мы, наверное, пойдем, – сказал Гуннар.
На него никто не обратил внимания.
– Итак, ситуация тупиковая, – сказала я.
– Какого черта ты хочешь этим сказать? – выпалил Тэйлор не столько рассерженно, сколько огорченно.
Он с Рождества предлагал мне перебраться к нему, а я выдвигала всевозможные контраргументы: говорила, что еще слишком рано и что переезд влетит нам в кругленькую сумму…
– У меня нет машины. Как я буду добираться до работы, если поселюсь у тебя?
Он пожал плечами:
– Как-нибудь выкрутимся. Я могу тебя возить. Думаю, это будет поближе, чем мотаться из Эстеса сюда каждый уик-энд.
– Не обязательно принимать решение сейчас.
Одним большим глотком допив свое пиво, Тэйлор направился в кухню, выбросил пустую бутылку и достал из холодильника новую. Открыл ее, кинул крышечку в ведро, фыркнул и повернулся ко мне.
– Тэйлор… – начала я.
– Фэйлин, ты, конечно, не должна брать решение этой проблемы на себя.
– Справедливо подмечено.
– Нет, нам все-таки пора, – сказал Гуннар.
– Да чего тебе не сидится? – спросила Кёрби.
Он нахмурился:
– Когда ты соглашаешься со мной так, как Фэйлин сейчас согласилась с Тэйлором, это обычно не предвещает ничего хорошего.
Она рассмеялась и подтолкнула его локтем. Мы тоже невольно улыбнулись. Тэйлор привлек меня к себе и поцеловал в макушку:
– Все возьму на себя я, если придется. Но нынешнее подвешенное состояние мне не нравится.
– Знаю. Мне тоже. Давай пока радоваться тому, что мы вместе едем на Сент-Томас, а еще через месяц с небольшим вашу бригаду переведут сюда.
– Может быть, но не факт. Нас могут направить куда угодно.
Я посмотрела на Тэйлора, склонив голову набок. Его пессимизм несколько раздосадовал меня.
– Ты же говорил, вы работали здесь три последних лета.
– Да, а четыре года назад мы работали не здесь. Если это повторится, я окажусь еще дальше от тебя.
– Если я буду жить в Эстесе, а вас переведут в другое место, получится та же фигня!
– Не переведут! Я добьюсь, чтобы меня оставили там!
Гуннар встал.
– Дорогой! – прохныкала Кёрби.
– Если мы сейчас не уйдем, я напьюсь пива, – сказал он, нависая над ней. Она взяла его протянутую руку. – Пошли чем-нибудь займемся.
Кёрби поднялась:
– Можно покурить кальян в баре.
Мы с Тэйлором посмотрели друг на друга.
– Невероятно глупо ссориться из-за того, что мы мало бываем вместе, когда мы вместе, – сказала я.
– Вот тут-то все и дело: в отличие от тебя я не считаю, что заниматься решением этой проблемы глупо.
Я вздохнула. Тэйлор не воспринимал наш спор как препирательство из-за того, кто кому и при каких условиях должен уступить. Ему казалось, он борется за то, чтобы мы больше не разлучались. Поэтому возражать ему было трудно.
– Пойдемте вместе, – сказала Кёрби и потащила меня с дивана. – Думаю, нам всем не мешало бы развеяться.
Мы спустились, вышли из кафе и, подойдя к грузовику Тэйлора, стали смотреть, как падают крупные белые хлопья. Тэйлор вытянул руку:
– В Иллинойсе снег не такой.
Снежинки растаяли на его ладони. Он потер руки, застегнул куртку и сунул в рот сигарету.
– Я бы хотела пойти в «Ковбои», – сказала Кёрби и, усевшись вместе с Гуннаром на край кузова, подрыгала ногами для тепла.
– Тебе ведь еще нет двадцати одного? – Тэйлор затянулся и выпустил облачко густого белого дыма. – Даже если так, я мог бы тебя провести.
– Не надо, – покачал головой Гуннар.
Кёрби обхватила его за пояс:
– Мы не хотим, чтобы нас поймали, правда?
– Не хотим, – согласился Гуннар, прижимая ее к себе.
Тэйлор пожал плечами. Покурив, он щелчком сбил с сигареты тлеющий кончик, загасил ее о кузов машины и положил в карман. Потом натянул шапку до ушей и спрятал руки под мышками.
– У тебя нос красный, – сказала я, шутливо его подтолкнув.
Тэйлор только натужно улыбнулся, глядя прямо перед собой. Кёрби и Гуннар о чем-то болтали, а он погрузился в собственные мысли. Я стояла рядом, чувствуя себя неприкаянной.
– Ты сегодня очень задумчивый.
Тэйлор усмехнулся:
– Не люблю громких слов. Ты же это знаешь, Лига Плюща.
– Давно ты меня так не называл.
Он сжал губы в жесткую прямую линию, а через секунду ответил:
– Мне надоело, что мы живем порознь. Не могу больше это терпеть.
– Мне тоже тяжело.
Он повернулся:
– Тогда давай что-то менять. Давай найдем решение.
– Такое, чтобы я переехала к тебе?
Тэйлор вздохнул:
– Ладно. Поговорим об этом на неделе. Не хочу с тобой ссориться.
Кёрби с Гуннаром вели высосанную из пальца беседу и специально не смотрели в нашу сторону, чтобы нас не смущать.
– А кто предлагает ссориться? – спросила я. – Если я не соглашаюсь на то, что предлагаешь ты…
Он вытянул шею:
– Тебе известно, что дело не в этом!
– Тэйлор, вопрос серьезный. Нужно все хорошо обдумать.
– Ясно. Ты боишься съезжаться со мной.
– Я не боюсь, но, даже если бы боялась, это было бы вполне естественно.
– Нет, ты права. И все-таки меня слегка напрягает, что в Эйкинсе ты пела о том, как неслучайно мы встретились, а теперь ведешь себя так, будто боишься поспешить.
Я выгнула бровь:
– И ты можешь бросать мне в лицо такие упреки?
Отойдя от Тэйлора, я села рядом с Кёрби. Он начал что-то говорить, но осекся, услышав хруст снега: к нам шла небольшая группа подростков. Они шатались, то и дело падая друг на друга, на стену ближайшего дома или просто на обочину.
– Привет! – улыбнулся один. – Травка есть?
– Нет, – ответил Гуннар и снова заговорил с Кёрби.
Тэйлор хотел что-то сказать мне, но в этот момент парень стукнул кулаком по машине.
– Эй! – рявкнул он Гуннару. – Я с тобой разговариваю!
Наши ребята переглянулись.
– Не трогай мой грузовик, пацан, – сказал Тэйлор, окинув грозным взглядом всю компанию.
Парень выпятил грудь, решив сделать устрашающий выпад, но был так пьян, что даже прямо поглядеть на Тэйлора не сумел. Совсем хлюпиком он не казался: на физиономии темнела щетина, под фланелевой рубашкой угадывались мускулы.
– Обдолбанный, что ли? – спросила Кёрби.
– Вряд ли, – покачал головой Гуннар. – Тогда бы драться не лез. Наверное, просто бухой.
Парень качнулся. Кёрби, нисколько не испугавшись, стала ждать, что он еще скажет.
– Чеши отсюда, – посоветовал Тэйлор.
Парень был дюйма на два ниже, но, видимо, не отдавал себе в этом отчета. Он посмотрел на нас с Кёрби:
– Лучше я присоединюсь к вашей вечеринке.
Его друзья загоготали и принялись хлопать друг друга по плечам. Держаться на ногах им было не легче, чем их бородатому главарю. Когда Гуннар слез с бортика кузова и встал над ними, как скала, они попятились.
– Так у вас есть великан! – сказал заводила, вздернув подбородок.
Тэйлор, сойдя с боевой стойки, рассмеялся:
– Как видишь. Теперь кончайте нас доставать и валите откуда пришли.
Фыркая, они побрели дальше, но бородатый вдруг остановился:
– Ты работаешь в «Пиле»?
Кого он спрашивает, было неясно. Никто не ответил. Пытаясь придать своему тону игривость и вместе с тем не упасть, он проговорил:
– Я зайду тебя повидать!
Тэйлор напряг челюсти:
– Не зайдешь!
Хохоча, пьянчуга согнулся пополам и схватил себя за колени, а потом выпрямился и указал на меня пальцем:
– Это твоя девчонка? Извини, старик, я ее не украду.
– Я этого и не боялся.
– А по-моему, ты перетрухал.
Парень привалился к кузову и хлопнул ладонью рядом с тем местом, где сидела я. Тэйлор свирепо уставился на его руку:
– Мне не нравится, когда ты трогаешь мой грузовик. А если тронешь мою девушку, то сам угадай, что я с тобой сделаю.
– Убьешь?
Парень с трудом принял вертикальное положение и сделал шаг назад. Тэйлор улыбнулся:
– Нет. Я так тебя отметелю, что ты сам на себя захочешь руки наложить.
Мальчишка побледнел, но, вспомнив, что у него есть зрители, попытался скрыть страх и разинул рот. Я его оборвала:
– Слушай, Джек Дениелс, тебе твоя морда совсем не дорога?
Он нахмурился – скорее озадаченно, чем рассерженно.
– Топай отсюда. А то у этих ребят терпение не резиновое.
Я посмотрела на Тэйлора: казалось, он вот-вот взглядом просверлит парню дырку во лбу. Тот вздрогнул, будто только сейчас заметив, что наш великан никуда не делся, и без единого слова заковылял следом за своими друзьями.
Гуннар расслабился:
– Кёрби, поехали домой. Я слишком устал, чтобы еще куда-то идти.
– Мы с тобой уже как старая супружеская чета, – хихикнула она и обняла меня на прощание: – До понедельника.
Я проводила их взглядом, а Тэйлор все смотрел на пьяных мальчишек, ковылявших по улице. Наконец он закрыл бортик кузова и прошел за мной в «Пилу». Поднимаясь по лестнице, я трясла волосами и потирала руки. Тэйлор молчал, по-видимому стараясь привести себя в лучшее расположение духа. Я болтала, тщательно избегая темы переезда в Эстес-Парк. Он кивал и улыбался в нужных местах, но чем дольше я говорила, тем более вымученными казались его улыбки, и это меня только бесило. Заметив мое раздражение, он перестал скалиться:
– Не надо, Фэйлин. Я же сказал: не хочу, чтобы мы все выходные ссорились.
– Если ты притворяешься, будто все нормально, это еще не значит, что ты не расстроен.
Он посмотрел перед собой, сделав заметное усилие, чтобы не взорваться:
– Мне вчера пришла посылка.
Я продолжала сердиться и потому промолчала. Тэйлор встал и взял со столешницы свою сумку:
– Я сказал папе, что у тебя есть старый магнитофон, и он прислал кассету. «Космические яйца»[6]. Это был любимый фильм Томми. В детстве мы с братьями смотрели его почти каждые выходные.
– Ладно, – сказала я. – Давай поглядим.