– Мне нравятся англичане, – сказал доктор. – Вы спокойно готовы ждать несколько часов до приема. Мои французские пациенты начинают кричать, если им приходится ждать более получаса.
В тот раз он отправил Марка сдавать кровь и какие-то другие анализы. Результаты пришли через пару дней. Мы позвонили доктору, и несмотря на то что ситуация была не очень понятна, ничего страшного не было. Позже мы узнали, что у Марка появилась аллергия на некоторые загустители в полуфабрикатах, которыми он питался во время моего отъезда в Лондон.
Это был знак.
Всем моим друзьям хорошо известно, что я не лучшая хозяйка, когда речь идет о приготовлении еды. Мне совершенно неинтересно готовить. Когда я работала в Лондоне, я постоянно заказывала еду и не только потому, что у меня не было времени готовить что-то сложнее бутербродов, но и потому, что мне не хотелось этого делать. Марк говорит, что дело не в том, что я не умею готовить, а в том, что я бы с удовольствием занялась чем-нибудь другим в это время. Это правда. Я начинаю, потом захожу на свою страницу в фейсбуке или читаю почту, и это мне кажется намного более интересным, так что я засиживаюсь и совершенно забываю о том, что должна была делать на кухне. Большинство людей используют будильник, который напоминает им, что блюда готовы, я же останавливаюсь только тогда, когда чувствую запах гари.
Конечно, мы все слышали о французской кухне и национальной любви к еде, о том, что готовка – это не хобби, а необходимый навык. Тем не менее я была абсолютно не готова к тому ужасу, в который приходили мои французские друзья, когда речь заходила о моем отношении к кулинарному мастерству.
Насколько британцы помешаны на разговорах о погоде, настолько французы без ума от еды.
В моей деревне все, и когда я говорю «все» – это значит абсолютно каждый, выращивают овощи и фрукты в саду. Многие покупают или арендуют участок поля, обрабатывают землю. Почти у каждого есть курицы и иногда утки, гуси, перепелки и другие птицы. У Жан-Клода даже какое-то время жил павлин, которого он нашел на дороге у местной церкви.
Павлин стал предметом обсуждения для всех, и наконец новость об этом дошла и до его первоначального владельца, эмигранта из Южной Африки, проживающего в 5 километрах от нас. Все в деревне выдохнули с облегчением, так как птица была ужасно шумной и кричала без остановки.
Еда становится здесь первой темой для разговора, так что, когда мы только приехали в этот район, каждый человек, с которым мы знакомились, считал своим долгом поделиться какими-то советами: например, на каком рынке лучше всего покупать рыбу (в Этапле), на каком овощи (в Сэнт-Омэр), где лучший мясник, лучший пекарь, кондитер, сырная лавка, винный магазин, ресторан, бар, кафе, свиная ферма, коровья ферма, куриная ферма… Список можно продолжать бесконечно. Конечно, я благодарила их и записывала все советы. Сложности начались, когда меня начали спрашивать: «Вы видели великолепную спаржу на рынке в Монтрёй-сюр-Мэр сегодня? Мы решили приготовить asparagus à la roi [29], а вы что из своей сделаете?» – или же: «Месье Т. приготовил потрясающий риет. Я могу подсказать, где купить все ингредиенты».
В конце концов мне пришлось признаться, что я не умею готовить. Когда я впервые сказала соседке Клодетт об отсутствии у себя кулинарных навыков, она пришла в ужас и сочувственно посмотрела на Марка. Он совершенно не похож на заморенного голодом человека, так что, конечно, ее сочувствие было излишним.
– В вашем возрасте? Не умеете готовить?
Мне стало ясно, что благодаря своему признанию я стала настоящим разочарованием и неудачницей в глазах французов. Они также приняли это как личный вызов.
Клодетт тогда было 84 года, она была невероятно независимая и очень упрямая. Каждый день она готовит обед из трех блюд. Ее дочь Бернадетт не может все это съедать, так как работает целый день в офисе, а после любит проводить время с друзьями, поэтому ее зять Жан-Клод каждый день приезжает к ней около 12 часов, чтобы отобедать с ней. Они едят суп, горячее и десерт.
Клодетт готовит все с нуля. Однажды она сказала мне, что в жизни не была в супермаркете и даже не собирается. Она, правда, призналась, что Бернадетт покупает ей иногда шампунь, так как она больше не делает свой собственный.
У двери Клодетт лежит коврик, о который надо вытирать ноги перед тем, как сесть за стол или войти в кухню. Коридора там нет, так что вы сразу попадаете в гостиную. Почти во всех деревенских домах стол находится в первой комнате. Именно сюда вас пригласят поболтать и выпить чашку кофе, какао или бокал вина. Клодетт каждый день надевает передник, который застегивается на пуговицы и не дает одежде испачкаться. Кажется, они есть у каждой хозяйки здесь, и я даже наказала Марку отвести меня к психиатру, как только у меня возникнет желание приобрести себе такой же. Клодетт находится в прекрасной форме, и энергия из нее бьет ключом, что не перестает меня удивлять. Однажды, сидя у нее с бокалом красного вина, я спросила, в чем ее секрет.
– Он в этой плите, дорогая. Каждое утро я готовлю себе кусочек свинины на завтрак, – ответила она.
Она сказала, что использует одну и ту же плиту уже больше шестидесяти лет. Это был свадебный подарок, и не прошло ни дня, чтобы она не использовала ее. Печь выглядит очень красиво, она похожа по форме на нос лодки, выкрашена в голубой цвет и покрыта разноцветными эмалированными цветками. Кажется, что она отлично бы смотрелась на винтажной ярмарке. Топится печь углем и деревом, что является неудобством для ее семьи, так как им приходится круглый год колоть для нее дрова. Она используется не только для приготовления еды, но и для того, чтобы нагревать воду, так что печь горит круглый год.
– Затем я наливаю себе стакан домашнего сидра. Вот что дает мне силы двигаться дальше.
Домашний сидр очень популярен в этих местах. Везде растут дикие яблони, и осенью сараи и гаражи окрестных деревень окутывает запах бродящих яблок.
– Не стоит усложнять жизнь. Я вот стараюсь быть как можно проще, и это молодит меня, – добавила она, а затем сказала, что никогда не летала на самолете. Она даже никогда не была дальше 30 километров от деревни.
– Вы никогда не хотели посмотреть мир? – спросила я. – Я люблю путешествия, – объяснила я ей, – и езжу по Франции на поезде. Вы не жалеете, что никогда не были в Париже, Риме, Лондоне или Венеции? Не хотели бы побывать в более экзотическом месте или в большом городе? Узнать, каково это – летать на самолете?
– Нет, – ответила она с чувством. – Все, что я люблю, все, что мне нужно, находится в этой деревне. Моя семья, мои друзья – все, что мне дорого, тут.
И добавила:
– Ну, возможно, мне бы было интересно только одно… увидеть Королеву. – Она просто обожает британскую королевскую семью. Когда принц Уильям женился на Кейт Миддлтон, Клодетт словно прилипла к экрану черно-белого телевизора в своей уютной (но жаркой и душной) кухне.
На самом видном месте на плите висит кухонное полотенце с инициалами Уильяма и Кейт. Мне кажется очень странным, что, как только французы отрубили головы своим монархам, они полюбили британскую корону.
Клодетт решила, что отсутствие кулинарных навыков у меня совершенно недопустимо, и она начала попытки научить меня основам деревенской кухни.
И она была не одна. Очень скоро по всей деревне распространился слух о том, что англичанка не только городская, так еще и ни черта не смыслит в готовке и нуждается в помощи.
Хлеб доставляет нам откуда-то мужчина на фургончике. Магазины находятся далеко от этого места, и для многих стариков передвижные лавки являются единственным способом получать продукты, а для остальных экономят уйму времени; к тому же такой способ достаточно экологичен. Я оставляю сумку висеть у ворот, и Хлебный Человек оставляет в ней буханку трижды в неделю. Но однажды он постучал в дверь.
– Бонжур, месье Хлебный Человек.
– Бонжур, никудышная повариха.
– Пардон?
Нет, конечно же, он меня так не назвал, но, безусловно, мог бы. Он узнал о том, что мадам Кака не умеет готовить, от кого-то в соседней деревне.
– Готовить очень просто. Любой может это делать.
– Я не очень хочу готовить.
– Но вы должны готовить! Так устроена жизнь.
Нет, этого он тоже, конечно, не сказал, но мог бы.
Он протянул мне листок бумаги с какой-то надписью.
– Это рецепт хлеба.
Хлеба? Я? Печь хлеб? В конце концов, он же Хлебный Человек, о чем он вообще думает? Я поблагодарила его, и он ушел восвояси.
После этого он стал каждую неделю класть какой-нибудь рецепт мне в почтовый ящик. Как приготовить ванильное мороженое, запечь говядину, масляные печенья, простые пироги (конечно же, никто не думал, что я могу освоить что-то сложное), в общем, абсолютно случайный набор блюд. Так продолжалось несколько месяцев до тех пор, пока у пекаря, который готовил хлеб, не случился инфаркт и поставки прекратились на время его выздоровления. Хлебный Человек получил новую работу, и я никогда больше не видела его. У нас появился новый, который не оставлял мне рецептов.
К тому времени Клодетт поняла, что я не смогу стать прилежной ученицей и оставила попытки обучить меня азам, таким как ее собственная вариация французских гренок. В конце концов, я сама уступила ей и смогла приготовить посредственный луковый суп, так что она немного от меня отстала и прекратила свои занятия.
На самом деле я никогда и не училась готовить этот суп. Оказалось, что у Марка, который до этого никогда не готовил, настоящее природное чутье. У него просто получалось. Он понял, как нужно смешивать ингредиенты, он ценил сочетания вкусов и, закатав рукава, начал готовить. Когда Клодетт отправила меня домой с рецептом лукового супа, который передавался в ее семье из поколения в поколение, я передала его Марку.
– Клодетт сказала, что лук – это афродизиак, – доложила я ему, желая подогреть его интерес. – Думаю, можно попробовать.