Орленок оказалась петухом. А я – не самым умным фермером. Но несмотря на это, Орленок продолжил забираться в курятник, как и курицы, громко кричал «кудах!» и выходил оттуда.
Однажды Орленок сломал ногу. Я очень привязалась к нему и не хотела, чтобы он страдал. Я собиралась отвезти его к ветеринару, но Жан-Клод заверил меня, что лучше не продолжать его мучения и что мне пора познать, что делают с больными птицами. Я не могла этого сделать и доверила это Марку, который, хоть и ненавидел каждую секунду этого действа, но принял, что по-другому никак нельзя.
– Вы должны его съесть, – разумно сказал Жан-Клод, и я отчасти была согласна с ним, что нам нужно хотя бы попробовать жить согласно нашим принципам самообеспечения. Поэтому Марк ощипал его, а я приготовила coq au vin [34].
Блюдо потрясающе пахло, пока готовилось в мультиварке. Оно аппетитно смотрелось на тарелке. Марк попробовал его и объявил, что на вкус оно отвратительно. Нам нужно было это оправдание, так как мы оба привязались к Орленку.
Позже Жан-Клод зашел к нам проверить, как все прошло, и отчитал за то, что мы не сильно старались.
– Это только в вашей голове, – заверил он. – Поэтому и не стоит давать птицам имена.
Нам было все равно, насколько жалко мы смотрелись, но так мы поняли, что никогда не сможем съесть ни одну из наших птиц – мы все еще были горожанами.
Одним воскресным утром мы пошли на блошиный рынок в Монкарвель, деревушку недалеко от Мотрёй-сюр-Мэр. Когда-то это было важным местом, владельцами которого были великие лорды Пикарди. Русский царь Петр I останавливался там в замке в 1717 году, но, к сожалению, от шато осталось всего две башни. Помимо этого там есть еще шато поменьше, в котором вроде как останавливался король Луи-Филипп во время побега после свержения.
Сейчас это тихая и сонная деревушка с симпатичными садами и пустыми улочками. Но по воскресеньям на этих улицах появляются прилавки и люди приезжают издалека, чтобы изучить широкий ассортимент секонд-хенд товаров.
На одном из прилавков было написано «Петух Нагасаки 5 евро».
Мы с Марком переглянулись.
– Нет, – сказала я. – Я не могу… У нас уже достаточно животных, да и с петухами у нас не заладилось, – мне все еще не хватало Орленка.
– С другой стороны, Нагасаки… – ответил Марк, который увлекается боевыми искусствами и вообще всем японским, и потом добавил: – Пять евро. – Он очень любит выгодные предложения.
Я решила поговорить с женщиной, продающей петуха, но она не знала ничего о птицах. Она написала мужу, который находился в доме за прилавком, и он пришел с четырьмя детьми и парой друзей.
Я сказала, что мы подумываем купить петуха для своих девяти молодых куриц, которых мы недавно купили. Они были очень послушными и милыми, жили в курятнике и никогда до этого не видели петуха.
Теперь уже все, кто был на дороге и услышал наш разговор, все – продавцы и покупатели – бросили свои дела и стали смотреть на нас.
– Без проблем, – сказал месье продавец петуха. – Следите, чтобы он был в углу курятника, чтобы курицы видели его, но только через забор. Через неделю выпустите его, и они сами разберутся во всем. – Он помедлил немного и добавил: Он хороший, просто очень сильно нервный.
К тому моменту толпа уже окружила нас.
Поговорив еще немного, мы решили взять петуха Нагасаки домой, и жена продавца приготовила картонную коробку.
Все отошли немного назад.
Мужчина наклонился, чтобы взять петуха, и я услышала, как он сказал жене: «Аккуратно с этим ублюдком».
Я посмотрела на Марка, но он не услышал… Возможно, я не расслышала?
Петух был в ярости, что его побеспокоили и поместили в коробку: он кудахтал, кричал, бил крыльями, бился головой о стенки, в общем, был не очень доволен. Продавцам пришлось перемотать всю крышку коробки скотчем. Хорошо, что наш дом был всего в 15 минутах оттуда, мы были уверены, что петуху будет достаточно нескольких дырочек по бокам коробки. Также мы понимали, что, если он вырвется в машине, нам не поздоровится.
Я отдала 5 евро, и мы пошли по дороге с коробкой в руках. Все смотрели на нас, что было неудивительно после того, как петух устроил такую суматоху.
– У тебя нет ощущения, что все смотрят на нас и думают, что сумасшедшие англичане купили самого жестокого, нездорового и проблемного петуха на планете? – спросила я Марка.
Казалось, что люди сейчас начнут нам аплодировать.
По дороге домой я чувствовала, как петух бьется о стенки коробки. Я даже не представляла, что у птицы может быть такое яростное желание вырваться на свободу. Обычно они достаточно спокойно ведут себя в темноте. Я пыталась успокоить его словами. Но с ним это не работало. Разговоры как будто только раззадоривали его.
Мы привезли его домой и поместили в небольшой загон для одного, оставив еды и воды.
Через пару минут петух смог пролезть через забор в загон для остальных куриц, первых, которых мы купили. К тому моменту они уже были взрослыми и уверенными в себе.
Он оказался не таким большим, как нам сначала показалось.
Курицы мгновенно окружили его, возмущенные присутствием мужчины. Марк побежал в курятник, чтобы поймать петуха, но они начали клевать его. Он смог выбраться сбоку и выбежал на поле.
Марк перепрыгнул через забор и побежал за ним. Обычно на поле пасутся коровы, но не сегодня. Однако они оставили после себя следы своего присутствия, в которые Марк неоднократно наступил, пока бежал за петухом, рискуя переломать ноги в глубоких кротовых норах.
Смотреть на то, как Марк пытается сачком поймать молодого петуха, как он ругается в минуты передышки, было лучшим развлечением за последние несколько месяцев. Ему повезло, что это было воскресенье и все соседи обедали или отдыхали, иначе бы они вышли понаблюдать за этой картиной.
В конце концов петух забежал в аллею около поля, которая с одной стороны ведет к деревенской дороге, а с другой стороны переходит в огромное поле. Марк крикнул мне, чтобы я встала с другой стороны аллеи. Так мы могли бы окружить его.
Как можно скорее я побежала через наш сад, дом, выбежала на дорогу и наконец встала на аллее, но не увидела там ни Марка, ни птицу. Пока я переводила дыхание и думала о том, что мы никогда больше не увидим петуха, вдалеке появился Марк. Он шел через поле и держал что-то в руках.
Мы отнесли птицу в сад и в этот раз поместили его в клетку с мелкой сеткой рядом с молодыми курочками, и он провел там несколько недель до тех пор, пока не вырос настолько, чтобы не выбежать из загона. Мы назвали его Кендо в честь Кендо Нагасаки, британского чемпиона по борьбе, популярного в 70-х годах. Он стал красивой птицей с шикарными перьями, приходил и уходил, когда ему заблагорассудится, так как умел легко карабкаться по заборам.
У птиц появился необычный друг. Генри Купер (названный в честь британского тяжеловесного боксера), бело-серый котенок с пятнышками вокруг глаз, немного похожий на енота. Тощий бродяга, он просто зашел к нам через открытую дверь, и мы решили взять его к нам в семью. Ему очень нравилось проводить время в курятнике, а курочки носились вокруг него и любовно поклевывали. В ответ он играючи гонялся за ними.
Часто я нигде не могла его найти, так как он не откликался на мой зов. Однажды я собирала куриные яйца. Когда я подошла к очередному насесту, я увидела, как Генри Купер спит на теплой соломе. Он лениво потянулся и сощурил глаза. Я провела под ним в поисках яиц. Они все были целыми и, к моему удивлению, когда я закрыла дверь, кот снова заснул. Мы прозвали его куриным охранником.
Глава 17. Форрест Гамп от мира блогинга
В конверте с деньгами и картинкой курочки лежало также послание от моих друзей: «На покупку куриц, ведь вы как будто герои из сериала «Хорошая жизнь».
Я рассмеялась. «Хорошая жизнь» – это ситком из 70-х о паре из Сербитона, района на юго-западе Лондона, которые решили переехать в деревню. Кризис среднего возраста вынудил их покинуть город и перестать думать о финансах. Они стали полностью обеспечивать себя, выращивать овощи и разводить куриц в пригороде. Этот сериал был очень популярен в Великобритании, а в США его показывали под названием «Хорошие соседи».
Действительно, как в «Хорошей жизни», подумала я про себя и поддела палкой мышиное гнездо в углу комнаты, не желая трогать его руками.
Позже тем вечером, когда мне позвонил третий друг, чтобы узнать, как идут дела с ремонтом, выяснить, выросли ли мои помидоры, не замерзли ли мы насмерть и приготовила ли я уже луковый суп, фраза из письма опять всплыла у меня в голове.
– Мы из сериала «Хорошая жизнь», только живем во Франции, – сказала я Марку, который пытался поменять окно в коридоре, несмотря на то что за окном уже было темно и шел дождь. Было поздно, но нужно было доделать дело, иначе бы у нас осталась дыра в стене.
– Не жизнь, а мечта, – ответил он после того, как ударил себя по пальцу. – Передай мне баллон с пеной, уже почти все сделали, осталось заделать щели, – сказал он, и вдруг опять зазвонил телефон. – Мне кажется, тебе стоит сделать почтовую рассылку, чтобы они прекратили звонить каждый чертов вечер, – проворчал он. – Это просто бред – ты говоришь людям одни и те же вещи каждый раз.
Как все смеялись, когда я рассказывала, что сломала палец, пока носила кирпичи. Их очень веселил тот факт, что я сломала палец на ноге, когда уронила на нее баллон газа. Но также всем хотелось узнать, стоит ли того то время, что я трачу на выращивание семян, и прав ли мой милый сосед-француз Жан-Клод в том, что овощи лучше сажать согласно лунному календарю. И как идет дело с укладкой паркета и не научилась ли я уже готовить.
– Возможно, мне стоит начать вести страницу на фейсбуке с названием «Хорошая жизнь во Франции»? Или, может, даже блог?
– Блог? Ты же понимаешь, что для этого нужен собственный сайт? – сказал Марк. – Ты же самый далекий от технологий человек из всех, кого я встречал в своей жизни. Как ты можешь сделать свой сайт и еще туда писать что-то?