) и тарталетки с местным сыром. В этом районе сыры особенно пахучие. Над одним из них, который называется вьё булонь, проводили опыты в Оксфорде, и он был признан самым вонючим сыром на планете. Марой, другой сыр с мощным запахом, был создан монахами-бенедиктинцами в Х веке в одноименном городке. Его вымачивают в местном пиве и используют для множества блюд на севере Франции. Однажды я заказала тарталетку с расплавленным мароем в Лилле, и мне аплодировали посетители-французы – они гордятся местной кухней.
Одна вещь меня действительно удивляла, когда мы приехали, – картошка фри, или frites, как ее тут называют. Фургоны и палатки, где продают ее, встречаются по всей Франции. На дороге из Юкелье в Энновиль какой-то местный житель решил установить фургончик с frites прямо у себя в саду. Теперь Friterie Francky привлекает посетителей со всей Франции. Когда он работает, то включает оранжевые фонарики на воротах. В таком случае вы точно увидите целую очередь машин, приехавших за порцией картошки. Он даже переделал пристройку в кафе и стал включать популярную музыку во дворе. Там собираются приезжие и местные жители по вечерам в пятницу и субботу. Завсегдатаев Фрэнки и Арно, который работает с ним, целуют в щеку, и людям все равно, если им кладут не тот заказ, что встречается достаточно часто. К картошке полагаются разнообразные блюда и напитки – от фаршированного краба до бокала красного вина. Конечно, ведь это Франция, тут не может быть просто картошка!
Так как у нас не было духовки дома, когда мы только переехали сюда, ну, точнее, была одна, но мы не знали, как ей пользоваться – она топилась углем и только наполняла дом дымом, мы-то готовили на гриле, покупали картошку у Фрэнки или багеты с начинками. Ничто не сравнится со свежеиспеченным багетом из boulangerie [42], куском сыра из fromagerie [43], свежих помидоров с marché [44] и пирожного из pâtisserie [45].
– Пища Богов, – как однажды сказал мой отец.
Не важно, шел ли дождь и было холодно, солнечно и тепло, нам никогда не надоедало это простое сочетание, и мы научились наслаждаться всеми сезонными продуктами, местными и свежими.
Франция – это нация охотников и собирателей. Проезжая по сельской местности, вы увидите людей у дорог, собирающих ягоды, яблоки, дикий чеснок или грибы. Однажды я ехала домой и повстречала оленя, которого сбила машина; бедняга был почти мертв. Когда я приехала в деревню, я рассказала об этом Жан-Клоду, который был у гаража и болтал с мужчиной на тракторе. Я никогда не видела, чтобы Жан-Клод двигался так быстро – он молниеносно оборвал беседу, запрыгнул в свой фургон и помчался за бесплатным «ужином».
Собирание грибов настолько популярно во Франции, что в некоторых аптеках можно проверить их на съедобные и несъедобные. Не все осторожничают, конечно, и каждый год несколько человек умирают от того, что съели ядовитый гриб. Сейчас все меньше аптек предоставляют эту услугу, возможно, потому что боятся брать такую ответственность. И хотя Франция совсем не та страна, в которой могут засудить за содержание арахиса в еде, как в Америке или Великобритании, такой образ мысли начинает здесь быть более популярным.
В соседней деревне одна из моих подруг-британок спросила, не хочу ли я присоединиться к ней и ее соседу-французу Стефану и пособирать грибы в лесу. Конечно, я согласилась. Мы отправились в лес у Эсдана, необычного городка с интересной историей. Знаменитый мушкетер д’Артаньян научился тут читать и писать. Огромные территории Карла V на севере заканчивались здесь, и тут он построил дворец для своей сестры, Марии Австрийской – над входом красуется орел Габсбургов. Впоследствии здание стало мэрией города, когда король Испании Филипп II стал правителем местных земель Фландрии и Артуа, поэтому над балконом можно увидеть королевские руки.
В лесу, где когда-то охотились короли и прочая знать, мы провели несколько часов, гуляя там в поисках грибов. Стефан, забавный малый, наказал нам взять плетеные корзинки, чтобы споры грибов могли проваливаться сквозь дырочки – по его словам, это помогает их распространению. С его помощью мы смогли собрать внушительную кучу грибов всех видов. Он пригласил нас к себе домой проверить по книге, все ли они съедобные.
Стефан живет на небольшой улице, которая на самом деле представляет из себя проселочную дорогу, по которой гуляют утки и курицы. Его дом выглядит неухоженным и даже заброшенным. Дорожка от калитки до двери вся покрыта мхом. Внутри дом холодный, влажный и мрачный, так как занавески у него всегда закрыты, а единственная лампочка горит так тускло, что вряд ли смогла бы привлечь даже самого маленького мотылька на свете. Стефан обитал в одной из комнат, которая выполняла все функции кроме ванной, и я не расспрашивала его о ней после того, как он упомянул, что его матрасу больше ста лет.
Книга, по которой Стефан проверял наши грибы, была издана в 1896 году, и там были очень плохие рисунки чего-то, смутно напоминающего грибы. Он брал один из наших уловов, внимательно смотрел на него, а затем в книгу, переворачивал страницу за страницей и хмурился, рассматривая грибы. Затем он прокашлялся и объявил:
– Они в порядке. Никаких проблем. Будут прекрасным дополнением к ужину, если их поджарить на сливочном масле.
Мы с подругой решили на всякий случай зайти в аптеку. Нам повезло, что месье аптекарь согласился нам помочь и даже назвал себя экспертом по грибам. Он надел очки и осмотрел кучку грибов в корзине, брал каждый в руки и что-то бормотал про себя. Некоторые он откладывал в сторону, а другие возвращал обратно. Каждый раз, когда мы начинали разговаривать, он смотрел на нас. Видимо, все было очень серьезно, поэтому мы замолчали. К концу осмотра он положил все грибы обратно в корзину, кроме одного, гигантского гриба с острой шляпкой, который мы считали большой удачей.
– Вы замужем, дамы? – спросил он. Мы кивнули.
– Вы обе счастливы в браке? – продолжил он, поглядывая то на меня, то на мою подругу.
– Да, – ответили мы.
– А почему вы спрашиваете? – обратилась к аптекарю моя подруга.
– Ну, если вы любите своих мужей, вам не стоит давать им этот гриб, – показал он на нашего гиганта.
– Это бы убило моего мужа, если бы я ему его приготовила? – спросила подруга и побледнела.
– Нет, – улыбнулся аптекарь. – Но он бы провел в туалете неделю.
Охота популярна в нашей части сельской Франции, хотя чаще она используется как повод выпить пива и пообщаться с другими охотниками, а не для того, чтобы поймать что-то на ужин. В моей деревне, где живут всего 142 человека, существует не менее семи охотничьих клубов, и люди часто образуют там компании, выходят из клуба и основывают свой. Самое популярное место для встречи – это немецкий бункер времен Второй мировой войны, который находится в лесу. Когда-то это было местом запуска ракет «Фау-1» [46]. До сих пор там сохранилась взлетная полоса и множество следов пребывания на этой земле лагеря. Бункер наполовину зарыт во влажную почву, и сейчас местные охотники собираются там поиграть в карты. Жан-Клод однажды предложил Марку присоединиться, но для нас охота не представляет никакого интереса. Однако я спросила, могу ли пойти я. Жан-Клод пришел в ужас. Женщина? На охоте? Для него это было дикостью.
– Non [47], – ответил он и предложил мне присоединиться к его жене и ее подругам на время приготовления обеда, пока мужчины будут бегать по лесу с ружьями в попытке пристрелить мелких животных и диких свиней.
Иногда охота отличается от первоначальных ожиданий.
Одним весенним утром к нашему дому подошел Жан-Клод и сказал, что ему нужно «одолжить» Марка на пять минуточек, и упомянул какую-то бочку. Мы ничего не поняли, поэтому Марк отправился куда-то на тракторе Жан-Клода, совершенно не зная, что от него потребуется. Впрочем, это была обычная ситуация.
Он вернулся спустя час с абсолютно серым лицом, как будто его тошнило.
Он рассказал, что они пошли в амбар Жан-Клода, где жила его уродливая лошадь и хранилась еда для кроликов, куриц, гусей, голубей и уток. Всего у соседа, по моим подсчетам, было около 250 животных разных видов, и они жили по всей деревне – в его саду, в саду его свекрови, на полях, так что он и сам не знал их точного количества.
Так как Марк не очень хорошо говорил по-французски, а Жан-Клод совсем не говорил по-английски, они разговаривали жестами и пытались угадать, что означают слова другого. Жан-Клод попросил Марка наполнить большую бочку в центре амбара водой с помощью шланга, который лежал рядом.
Марк заглянул в бочку и увидел около десятка крыс, скребущихся на дне. Жан-Клод пояснил, что у него была проблема с крысами в амбаре, и они представляли опасность для животных. Они нападали на цыплят, переносили болезни и кусали даже людей, если были испуганы. Жан-Клод не хотел подвергать опасности животных и класть крысиный яд везде, поэтому он поднес к бочке палку, наполнил бочку разными вкусностями и сделал так, чтобы, оказавшись внутри, они не смогли бы оттуда выбраться. Он сказал, что он ненавидит крыс настолько сильно, что не мог даже подойти к бочке. Марк же посчитал, что топить крыс, попавших в ловушку, – это ужасно и нечестно, и отказался это делать. Они начали спорить с помощью жестов, гримас и вздохов. В конце концов они решили сделать это вместе.
Примерно тогда мы и поняли, что мы никогда не станем настоящими деревенскими жителями. Слишком уж крепко в нас сидели горожане.
Глава 20. Слишком много животных
Когда люди переезжают во Францию, с ними что-то происходит. Я видела это своими глазами. Они начинают обожать животных.