Меня представили милой паре, Гэри и Аннетт из Англии. Когда французы узнают, что вы англичанин, они сразу вас представят всем британцам, которых знают, – они, конечно, думают, что помогают таким образом, но это не всегда так. Только потому, что вы иностранец, вы не сможете подружиться со всеми, кто в такой же ситуации, как и вы.
Гэри и Аннетт, конечно, являлись исключением. Они веселые, добрые и немного безумные.
Аннетт держит курочек. Она рассказала, что начала с пяти цыплят из магазина и быстро подсела. Она стала покупать их каждый раз, когда ходила за покупками. В определенное время года в сельской Франции цыплят и утят можно купить в обычных супермаркетах, как в Великобритании, например, можно купить сезонные овощи и фрукты. Гэри и Аннетт повезло с большим садом, в котором можно легко было разместить такое количество птиц.
Курицы Аннетт живут бок о бок с утками, гусями, цесаркой, перепелками, крупной индюшкой, четырьмя кошками, двумя собаками и двумя козами. Хайди и Герти, козы, никогда не дают заскучать. Каждый раз, когда Аннетт и Гэри куда-то уезжают, я захожу вечером накормить животных и проверить, все ли в порядке. Каждый раз козы что-то вытворяют. Они жадные, злые и, честно говоря, очень страшные. Они любят сбегать и переворачивать все вверх дном.
Аннетт отлично ладит со своими животными. Однажды я приехала к ним, прошла сквозь птичью стаю, гуляющую у них в саду, к входной двери и постучала. Я прождала целую вечность и уже думала уезжать, как вдруг дверь медленно отворилась и Аннетт затащила меня внутрь. Она осторожно прошла по коридору и направилась в кухню. Все ее движения были очень медленными, как будто она была в гигантском мыльном пузыре, который мог лопнуть при малейшем неосторожном движении. Она аккуратно села.
– Ты поранилась? – спросила я.
– Нет, – засмеялась она. – У меня яйцо в лифчике.
Я даже не знала, что ответить. Оказалось, что во время сбора яиц утром Аннетт заметила, что одна из курочек, сидевших на утиных яйцах, сдалась. Аннетт проверила кладку – все яйца кроме одного уже остыли. Когда она подняла его и поднесла к уху, она услышала писк из яйца. Ее первой мыслью было: «Его надо положить в тепло. О, я знаю, я положу его в лифчик».
– Не уверена, что мне бы в голову пришло то же самое, – сказала ей я, пока заваривала чай на кухне. У Аннетт и Гэри целая куча чашек, блюдец, мисок, кастрюлей, кулинарных книг и прочей кухонной утвари. Они просто обожают искать и торговаться за всякие сокровища на блошиных рынках, и почти каждые выходные возвращаются домой нагруженные своими приобретениями. В результате их кухня до потолка забита всякой всячиной. Чтобы сесть, приходится убирать что-то со стула; чтобы приготовить еду, с плиты надо снять посуду; а чтобы поставить чашку с чаем на стол, придется двигать все, что там стоит.
– Ну, – ответила Аннетт, как будто оправдываясь, – я помню, что в детстве у нас были курицы, и, если одна из них бросала почти высиженное яйцо, моя бабушка клала яйцо в варежку и относила в тепло, например, на печку. Я же испугалась, что так оно приготовится.
Она мне рассказала, что прошлым вечером они с Гэри ужинали дома у друзей. Вместе с яйцом. Весь ужин парочка хихикала, когда слышала писк, доносящийся из груди Аннетт, пока хозяйка постоянно поправляла свой слуховой аппарат, не понимая, откуда исходит странный звук.
На следующий день Аннетт позвонила мне и сказала, что утенок вылупился этим утром. Она сидела за столом на кухне с кружкой чая, как вдруг услышала хруст, исходящий из лифчика. Яйцо начало двигаться. Она вынула его и положила на стол. Моя подруга завороженно смотрела на то, как клювик стучал по скорлупе, а потом показался пушистый желтый утенок.
Теперь Аннетт – гордая мать Титании, которую она назвала в честь королевы фей из «Сна в летнюю ночь» [48].
Другая пара, которую я знаю, переехала в Дордонь из Великобритании по причине здоровья. Они любили собак. Когда они переехали, у них уже было две. Когда одна из них умерла, они поехали в SPA, местный приют, чтобы найти друга для оставшейся собаки. Они хотели взрослого пса, чтобы второму было легче. И с ужасом узнали, что взрослых особей усыпляют, так как шансы, что их заберут, очень малы. В тот день они уехали домой с семью собаками. Теперь у них уже 35 псов. Многие из них болеют, почти все очень старые, часто живут недолго и требуют заботы. Каким-то образом они справляются со стрессом и грустью постоянных потерь. За многими из животных, за которыми они ухаживают, никто не следил или их избивали. Леанн и Майк называют себя «Домом престарелых для собак», и за эти несколько лет вокруг них образовалась группа друзей, мыслящих так же, которые помогают им собирать деньги на уход за животными. Они не богатые, просто пара старичков, живущих на пенсию, но живущих очень необычной жизнью в окружении любящих питомцев.
Я встречала много людей во Франции, которые взяли себе домой животных. Не все из них вышли на пенсию и могут посвящать все время питомцам. Многие, как и я, считают, что, имея большой сад и немного больше времени, чем раньше, они могут позволить себе несколько животных.
Я все подвожу к тому, чтобы сказать, что у нас каким-то образом оказалось 15 уток, два гуся, еще четыре курицы и еще три кота спустя год после появления в нашей жизни Генри Купера.
Лулу, крошечного котенка, мы взяли на блошином рынке. Какие-то дети держали ее в коробке и умоляли взять ее, потому что мама не разрешила им ее оставить. Они сразу заприметили нас, дураков. В общем, в тот день я вернулась с рынка с корзинкой, куском масла и мяукающим котенком черепахового окраса.
Тень – угольно-черный котенок, она выбрала Марка своим хозяином, когда мы поехали к друзьям в соседнюю деревню. Она сидела на его коленях и не отходила от него. Наши друзья уговорили нас взять ее, потому что у них было и так очень много кошек. Когда мы поехали домой, нас было уже трое.
Рыжий Роджер – абсолютно глухой рыжий кот. Он был жутко голодным и боялся всего, когда я нашла его у нас в саду. Несмотря на это, я ему приглянулась, и, хоть он и побоялся заходить в дом, я построила ему небольшой домик снаружи и стала кормить его каждый день. Я отвезла его к ветеринару, и мне сказали больше никогда его не привозить, так как он напал на помощника врача. Он неплохой кот, просто из-за того, что он не может слышать, он постоянно боится.
– Мне все равно, – сказал ветеринар. – Он не домашний кот, а дикий, так что мы не сможем вам помочь.
Одним утром я пошла к загону с птицами. Как всегда, за мной ходили семь утят – Чихун, Сопелка, Ворчун, Проныра, Чуи, Соня и Клювик. Им уже было десять недель, поэтому у них уже почти не осталось желтого пуха. Они были очень любопытными, голодными и почти ручными. Их родителей нам подарила соседка. Мы ничего не знали о том, как следить за ними, но быстро поняли, что они любят есть, плескаться в пруду и высиживать яйца.
Тем утром, когда я выходила из курятника, покормив надоедливых птиц, я почти наступила на маленького утенка. Он лежал на боку, голова свисала и не двигалась. Я подняла его – ножки и клювик уже были холодными, при этом его точно не заклевали другие птицы. Это одно из ужасных открытий, которое я сделала о содержании цесарок. Они далеко не всегда милые. Конечно, некоторые из них достаточно приятные, но они могут быть злыми и агрессивными. Я взяла утенка и попыталась согреть его ладонями. К нему не подошла мать, а я была уверена, что он умрет у меня на руках. Я видела, как жизнь покидает его.
Марк тогда уехал в магазин, и я с нетерпением ждала его возвращения. Он вернулся и увидел меня, заплаканную, с утиным пометом на руках и футболке. Он спокойно нашел коробку, лампу с подогревом и крышку от банки, которую он наполнил водой. Я положила утенка в коробку, и он тихонько пискнул. Я обняла Марка. Одна из вещей, которые я узнала о нем, когда мы переехали во Францию, – это то, что он был таким же чувствительным, как и я, когда речь заходила о животных.
Потом мы обошли курятник и проверили, не было ли где-то еще утят. Мы нашли скорлупу от яйца и утку, все еще сидящую на яйцах. Она была там все лето, и до этого ничего не происходило. Я подумала над тем, чтобы сдвинуть ее, но в итоге просто почистила все вокруг, потому что она была в состоянии стресса. Было ясно, что утенок вылупился раньше времени, и она решила остаться с остальными яйцами. Это означало, что нам необходимо было периодически проверять кладку и смотреть, не вылупился ли еще кто-то. Я ставила будильник на рассвет, на время, когда обычно вылупляются птенцы.
Жан-Клод думает, что у меня совсем поехала крыша. Зачем спасать утенка? Их можно купить в магазинах или на фермах за евро, а если попросить соседей вежливо, так вообще можно достать их бесплатно.
Марк сказал мне:
– Ты не сможешь их всех спасти.
Но я пробовала, и пока что мне очень везло, кроме одного случая, когда я взяла у соседа уток, которые ему были не нужны. К сожалению, они чем-то болели, и вирус забрал всех их и еще несколько наших.
На удивление, к вечеру утенок уже бегал и вовсю попискивал. Я назвала его Рокки в честь фильма с Сильвестром Сталлоне, потому что малыш был настоящим борцом. Он думал, что я его мама, и сходил с ума каждый раз, когда видел или слышал меня. Я проводила с ним много времени, чтобы ему не было одиноко. Ему нравилось проводить время в коробке у меня на коленях и смотреть телевизор или спать, пока я читала книгу. Когда ему было около трех недель, соседка пришла с еще одним утенком, чтобы у него была компания во время знакомства с другими птицами. За несколько недель они отлично интегрировались в общество других уток. Рокки каждый раз бежит к воротам, когда я их кормлю, и любит есть из моих рук.
Когда у нас уже было пять кошек, две собаки и множество птиц и все они требовали разного внимания – от объятий до похлопываний по голове, – мне не хотелось больше заводить животных.
Честно говоря, идеальная жизнь на небольшой ферме включает в себя определенное количество обязанностей, которые б