– Счастливого Рождества, – пожелал он нам на французском, на что мы ответили ему таким же пожеланием, но на английском.
Вернувшись внутрь, мы оба согласились с тем, что, хотя замерзнуть и промокнуть в доме – это невесело и неприятно, мы все же будем стараться наслаждаться Рождеством. Это было как будто обещаним того, что мы все-таки создадим тут свой райский уголок.
Глава 7. Узнавая поближе
Следующие четыре года мы несколько выходных проводили в нашем французском доме – но это было не сравнить с тем первым летом. Мы влюбились в жизнь во Франции. Спокойствие и природа привлекали нас, особенно в сравнении с Лондоном. Каждый раз было все сложнее и сложнее возвращаться домой, иногда в буквальном смысле. В этой части Франции часто идет дождь, и иногда наша машина застревала в садовой грязи. Одним воскресным вечером мы собрались возвращаться в Лондон и поняли, что машина не собирается двигаться.
– Я буду толкать, ты садись за руль, – сказал Марк, и его тут же покрыло грязью из-под яростно вращающихся колес. Машина все глубже погружалась в лужу, дождь лил стеной, а воздух дрожал от грома.
Мы подумали, что надо попросить одного из фермеров приехать сюда и вытащить нас трактором, но было темно, а воскресенья с семьей во Франции священны, и мы не хотели никого отвлекать.
– Ужасно глупая идея, – сказал Марк, когда я предложила высыпать мешок цемента под колеса машины и подождать ночь, пока засохнет. Но после часа попыток придумать что-нибудь получше мы именно это и сделали. Утром, к моему облегчению, моя «глупая идея» сработала и мы смогли добраться до Лондона вовремя и успеть на работу.
Основная идея покупки дома заключалась в том, чтобы наслаждаться новым домом под лучами солнца, но на самом деле большую часть времени мы проводили, сражаясь с травой и сорняками. Отец обычно ехал с нами, чтобы помочь, но только летом. На самом деле его помощь заключалась в том, что он говорил нам, что именно мы сделали неправильно после того, как мы уже это сделали. Когда нам пришлось срубить иву, потому что корни дерева стали поднимать стены дома (дерево росло в метре от стены), отец был готов дать совет. Дерево было огромным – сосед сказал, что его посадили пятьдесят лет назад – и я ужасно не хотела его уничтожать, но нам пришлось это сделать. Было жарко. Марк завел пилу и забрался на лестницу, которую мы приставили к широченному стволу. Он спиливал ветки, пока отец ногой держал лестницу, а я таскала ветки к кострищу. Марк сколотил ко́злы, чтобы на них распиливать самые большие ветви. Отец назвал это «тратой времени», но потом увидел злое, красное лицо Марка и решил прилечь поспать.
Конечно, мы не только работали. У нас нашлось время и на то, чтобы путешествовать по окрестностям. Учитывая, что дом мы купили, ничего не зная об этом месте, все могло получиться не так прекрасно. Но нет – Семь Долин оказались лучшей версией деревенской Франции: сонные, мирные деревни, пустые деревенские улочки, дружелюбные бары и кафе – папа говорил, что это напоминает ему Англию полувековой давности.
Ближайший средневековый город – Монтрёй – застывшее время на вершине холма, и он стал нашим любимым местом. Люди приезжают из окрестных деревень, чтобы сходить в кафе, купить свежие овощи на местном рынке утром в субботу. Город выглядит как картинка из книжки: мощеные узкие улочки и поразительно красивые старинные здания, многим из которых было несколько веков. Великий французский писатель Виктор Гюго как-то, в 1837 году, провел здесь день, нежась со своей любовницей в номере 12b в Hôtel de France, который был построен в XVI веке. Через несколько лет его воспоминания о городе, о тех, кого он встретил, и о том, что видел, послужили материалами для известного романа «Отверженные», который был опубликован в 1862 году. В городе он увидел аварию с участием повозки на крутой улице под названием Каве-сэн-Фирмэн, и это легло в основу важной сцены в книге. Также Монтрёй стал местом рождения одной из главных героинь, Фантины, – наверное, Гюго увидел всхлипывающую женщину, выходящую из городской церкви.
Каждое лето жители Монтрёй отдают дань уважения великому писателю и ставят на городском валу музыкальную версию «Отверженных», в которой участвуют кони и пушки. В спектакле принимают участие примерно шестьсот человек: они создают костюмы, играют, танцуют, поют. Это довольно веселое и впечатляющее зрелище. Представление начинается примерно в десять вечера, когда летнее солнце опускается за цитадель и когда все уже, не торопясь, поужинали в местных кафе и ресторанах. Если вам удастся побывать в городе в день представления, вы, скорее всего, увидите солдат в форме XIX века, монахинь и молочниц, пьющих вино и курящих на главной площади или даже болтающих с Гюго, который вроде как работает в турагентстве, но очень уж похож на героя города.
Это прекрасное место, которое я советую посетить, и рынок тут – настоящая квинтэссенция французского рынка. Крошечные старушки сидят за складными столами, продавая овощи из своего сада, а рядом целые прилавки ломятся от экзотических фруктов, лежат связки местного чеснока, острые сыры и соленые колбасы. Есть там дама, которая продает нижнее белье, которому скорее место в секс-шопе, рядом с длинными плотными ночнушками, в которых можно поселить семью из четверых, и с домашним хлебом и пирогами, от которых слюнки текут.
Можно пройти по валам, как делал Гюго, хотя некоторых туристов пугает отсутствие перил – зато есть тридцатиметровый обрыв. На закате обязательно посмотрите, как солнце бросает последние лучи через бойницы в толстых каменных стенах, а потом отправляйтесь в город за аперитивом, который вы всегда найдете на шумной площади или на узкой мощеной улочке. Изящные площади, домики, слипшиеся в кучу для уюта (и чтобы не упасть), и бесчисленные рестораны и бары превращают город в магнит для туристов, и туда стоит ехать в любое время года.
В июле в каждой деревне проходят выставки соломенных статуй, символов плодородности земли, лета, урожая – в общем, что угодно может стать поводом для праздника. Подготовка хранится в строжайшем секрете, и все, кто принимает участие в создании статуй, клянутся хранить эту тайну. В клятве даже говорится, что все, кто допустит утечку информации, умрут.
При создании статуи из соломы допускается дополнительное оборудование, но цель заключается в создании фигуры, в которой больше 90 процентов соломы. Одна деревня может представить только одну статую, хотя это может быть целая композиция – или одна фигура. Произведение должно быть эстетически приятным, тематическим и чаще всего с долей юмора.
Это очень суровое соревнование. В один год одна из деревень (не буду говорить какая, потому что я все еще живу во Франции) амбициозно подошла к заданию и попробовала воплотить некий бесплотный концепт (кажется, никто не понял, что именно это было, а те, кто понял, ничего не говорили). Но в день, когда команда должна была воздвигать свой шедевр на деревенском лугу, разразилась катастрофа. Их шедевр был таким огромным и сложным, что в итоге все развалилось. Деревню дисквалифицировали, и в результате они отказались принимать участие в следующем году.
Соломенные скульптуры планируют заранее, и на рассвете заветного дня в каждой из примерно десятка принимающих участие в конкурсе деревень собираются члены комитета. Он сформирован из волонтеров, а они, в свою очередь, участвовали в выборе скульптуры для своей деревни. Они создавали шедевры и вымаливали, крали и одалживали детали костюма – потому что покупки запрещены. Это считается важным, и предполагается, что участники должны ответственно и честно подойти к заданию.
К событию моют площади, сажают цветы, косят траву – в общем, делают все, чтобы их произведение выделялось. В некоторых городах главную улицу украшают масляными факелами, которые зажигают, как только опускается ночь. В кухнях ратуш и банкетных залов готовят гигантские кастрюли мидий – ими будут кормить приехавших туристов.
Одна из деревень создала город Астерикса – с домами и со всеми персонажами. Другая деревня построила огромную мельницу. Кажется, что, когда речь идет о соломенном искусстве, и бесконечность не предел.
На протяжении всего дня плотный поток машин едет по обычно безлюдным городам. Некоторые люди приезжают посмотреть на конкурсантов, некоторые – полюбоваться городом в дневные часы, и часто они возвращаются ночью, когда фигуры начинают подсвечивать. По дороге туристы получают форму для голосования – ведь это довольно серьезный повод для того, чтобы убедить их поддержать творчество той или иной деревни.
Когда становится темно, включают освещение на улицах. Многие семьи украшают дома рождественскими гирляндами, обматывая ими заборы и ворота, розовые кусты и беседки, добавляя вечеру сверкающей магии. Посетители заполняют формы для голосования и останавливаются выпить пива, потанцевать, поесть мидий и пообщаться с друзьями и соседями.
Звуки веселой толпы слышны до поздней ночи. К ним присоединяется лай деревенских собак, которые не привыкли к такой суматохе в обычно тихих местах.
Деревня, которая выиграет в красочном соревновании, получит славу. Проигравшие поскрипят зубами и пообещают в следующем году стараться больше. Композиции остаются на месте еще несколько недель, по ним часто лазают местные дети. Потом статуи разваливаются или местные фермеры разбирают их самостоятельно и используют в хозяйстве.
Мне казалось и до сих пор кажется невероятным, что я могу добраться от Лондона до Монтрёй (или до любой другой соседней деревни) за три часа и жить типичной французской жизнью.
Глава 8. Время решать
Через два года после нашей покупки младшая сестра Марка, Лорен, узнала, что у нее рак. Она была живой, веселой, красивой женщиной, и когда через год она умерла, мы были опустошены. По Марку это очень сильно ударило. Он всегда был заботливым старшим братом, и, если у Лорен была какая-то проблема, она всегда обсуждала ее с Марком, и он делал все, чтобы эту проблему решить. Лорен и ее муж Мартин часто приезжали к нам во Францию, влюбились в нее и мечтали когда-нибудь купить дом рядом с нами.