Такое ощущение, что Мишель писал психу. Хорошо, что не подписал кому. Ха-ха. Если отнять некую долю романтики, это все напоминало очень эпатажный троллинг.
«Факт 73: Я помню, как ты выворачивала меня наизнанку»
Каминг-аут продолжался, автор этих фактиков словно спрашивал каждым свою «К» — как ты будешь это крыть? Он так хотел ее впечатлить, поразить или выбесить? Честно, я не знал. Он словно проверял каждым лопнутым шариком, насколько терпение Катерины резиновое, насколько его еще можно растянуть.
«Факт 162: Я помню наши сумасшедшие вечера в Испании»
ХЛОП! ХЛОП! ХЛОП!.. Казалось, воздух уже дрожал от непрекращающихся взрывов, доносившихся из-за каждого угла, каждого поворота. Очередной «хлоп» означал, что еще один факт личной жизни этой королевской четы обнародовался на радость челяди. Вскоре кто-то даже додумался сделать интернет-табличку, чтобы собрать все их бесценные воспоминания.
«Факт 37: Я помню каждую твою пощечину»
— Ого! — раздалось неподалеку. — Я помню каждую твою пощечину!.. Заноси, заноси!
— Номер какой?
— Тридцать седьмой!..
— Блин, да что ж вы за макаки такие! — капитанша возмущенно вырвала бумажку и спрятала в карман.
Свита носилась по школе вместе со всеми, только не лопая шарики, а хватая их и волоча куда-то прочь, как цензура, пряча жизнь одной венценосной особы от любопытной толпы. Инна, Руслана, Амина вовсю исполняли долг верных фрейлин, а вот наша богиня любви лишь неприкаянно слонялась по коридорам, не понимая, как легко этот праздник ускользнул от нее, и время от времени с досадой пронзала длинным острым ногтем воздушные сердца.
ХЛОП! ХЛОП! ХЛОП!.. Очередной шарик аж с визгом сдулся, роняя записку прямо на кончик ее белоснежного сапожка. Судя по взгляду, Марианка хотела ее отпихнуть, однако все же подняла и небрежно развернула. Миг — и в небесно-голубых глаз не осталось ничего ангельского.
— Факт двести три! — процедила красотка, оставляя кому-то голосовое. — Ты — скотина! На фига в ваши игры, разборки — что у вас там опять — втягивать меня? Да еще и публично!.. Мудак!
Следом пальцы с дьявольскими ноготками растерзали бумажку на клочки, содрали с плеч крылья и швырнули их в угол. Сердито стуча каблуками, эта павшая богиня ушла в класс. Видимо, поняла, что королевой сегодня не стала. Трон не перешел.
Где-то к концу дня народ начал креативить, и в интернет-табличке этих «я помню» насчитывалось больше, чем было шариков — триста фактов неведомым образом разрослись до четырехсот с лишком. После чего появился еще один список — уже официальный, где стали прикладывать фотографии с бумажками, тем самым отсекая откровенную лажовую отсебятину — типа «я помню, как мы смотрели на инопланетян» или «я помню, как мы поменялись телами». И даже мое любимое «я помню, как ты шлепала меня по заднице» тоже оказалось фейком. А вот у кое-чего, как ни странно, пруфы имелись. Например, «я помню, как закидал твой двор трусами» оказалось правдой. Как и вот это: «я помню дробовик в твоих руках» — тут уже вообще без комментариев.
В принципе, Валентина, частенько спрашивавшая про кое-чьи грязные секретики, должна была радоваться. Здесь этих грязных секретиков аж триста штук. Вот только она что-то не радовалась. Последний раз я видел тезку праздника, когда взрывались первые шарики. Вместе со всеми она лопнула один, прочитала записку, плюнула прямо в нее и ушла куда-то в направлении выхода из школы. Может, оно и к лучшему. В любом случае ни одна из претенденток на трон сегодня до него не добралась — он так и остался под задницей у королевы.
К слову о ней, главная виновница всего этого безобразия сохраняла завидное спокойствие. С ничего не выражающим лицом прошлась по коридору, посмотрела, как народ превращается в обезьян, растаскивая на сувениры ее личную жизнь, которую она всегда так тщательно оберегала. А затем, не став вместе с толпой собирать свои валентинки, Катерина величественно удалилась в класс — без единого комментария по поводу происходящего.
«Факт 77: Я помню то, что ты ни разу не сказала, хотя я ждал. И кстати, жду до сих пор»
На некоторое время эти «я помню» стали локальным карповским мемом, выйдя далеко за пределы школы. Потому что список всего, чего он помнил, появился в «Веселом Карпове» — не иначе как, чтобы вместе с ним помнил и весь город. Не найденными по итогам остались где-то сорок фактов, и еще с неделю после праздника их усердно искали по школе, спрашивая, может, кто прикарманил себе такие бесценные воспоминания.
«Факт 299: Я помню, что фактов 300. Прочти последний — не пожалеешь»
И, конечно же, последний никто не нашел.
ХЛОП!..
— Еще один! — завопили рядом.
Чувствуя, что у меня уже гудит голова от всей этой суматохи, я направился в столовую, где на большой перемене обычно не протолкнуться, но сейчас, судя по всему, не будет никого.
ХЛОП!.. Шарик, прятавшийся под подоконником, сам выскочил мне навстречу, словно уже устал ждать неизбежной расправы. Бумажный комок выстрелил в воздух и плюхнулся аккурат мне под ноги. Хотелось его отпихнуть, но он сам развернулся.
«Факт 92: Я помню, какой ты бываешь, когда мы оказываемся наедине. Мне кажется, только в эти моменты мы настоящие»
О да, я тоже это помню. Не думал, что ты и этим решишь со всеми поделиться… За углом раздались шаги, и я машинально подхватил записку и затолкал в карман. Ко мне неожиданно вышла Дана, немного зарумянившаяся от быстрой ходьбы, но явно не заразившаяся общим сумасшествием.
— Я думала, ты в классе, а потом в столовой… — сказала она, вертя нежно-розовое картонное сердечко между пальцев.
— А что хотела? — спросил я, уже и сам догадываясь.
— Легенда о твоей стопке уже пошла по школе, — мило усмехнулась подруга. — Не хотела быть в общей стопке, — и протянула мне валентинку. — Хотя одной больше, одной меньше, наверное, уже ничего не изме…
Конец ее фразы утонул среди топота ног и гула голосов.
— Шарики! Где шарики?..
Кучка зомби, голодно ища уцелевшие шарики, выскочила из-за угла, пронеслась между нами и дружно кинулась к лестнице. В этой сутолоке куда-то исчезла и Дана, оставив лишь розовое сердце в моей руке. Я развернул открытку, сам не зная, что ожидал там увидеть — внутри было просто «Рома, с праздником». Я говорил, что мне нравится дружить с девушками? Ну вот, похоже, мне не всегда нравится с ними дружить.
Вообще, Карпов — странное место. Тут легко найти девчонку для минета, для секса, даже для анала. Однако найти здесь девушку, в которую можно влюбиться, сложно. Может, поэтому эти долбаные шарики вызвали такой ажиотаж? Кому-то удалось, а остальные хотели хотя бы просто приобщиться.
Мешая думать, мимо пробежала очередная толпа, ища очередной шарик с очередным фактом, который их не касался, но в этот момент казался настолько важным, как будто это было про них.
Вот только это было не про них — и когда до них дойдет, им будет вдвойне обидно.
— Вот, — сказала кружившаяся около меня Алена кружившейся с другой стороны от меня Даше, — ты еще с утра огорчалась, что у тебя в этот день нет парня, а посмотри сейчас на лица тех, у кого они есть, и почувствуй, кому повезло больше…
И не поспоришь ведь. Куда ни повернись — повсюду ссоры, обиды и перекошенные, хмурые моськи.
Пропустить праздничную дискотеку после такого пафосного шоу было все равно, что не сходить в отеле на шведский стол. Мне даже стало интересно, чем это все закончится. Хотя итог в общем-то оказался предсказуем. Мишель, громко заявлявший, что День святого Валентина для лузеров, с легкостью сделал лузерами почти всех парней, у которых имелись девушки. Не знаю, специально он так задумывал или случайно вышло, но его выходка прошлась рикошетом по всем остальным, и эйфория тех тридцати минут, когда они все, как идиоты, искали шарики на перемене, обернулась жестким разочарованием. Девчонки, еще утром довольные и валентинками, теперь пилили своих пацанов, решив, что те их слишком скромно поздравили.
— Неужели я недостойна большего?.. А ты меня вообще любишь? — только и раздавалось со всех сторон.
День всех влюбленных уже было впору переименовывать в день ссор всех влюбленных — больше бы соответствовало атмосфере. Недовольство одних, как лавиной, запускало недовольство других, вдруг почувствовавших, что и их тоже обделили. Вместо того чтобы наслаждаться вечером, парочки ругались, а вместо шариков теперь лопались чьи-то отношения. Вот же все-таки засранец — по школе сегодня ходило столько бумажных сердец, а он взял и испортил всем праздник своими дутыми.
Усиливая ощущение общего фейла, Влада на сцене с чувством тянула «Почему всегда она?» Публика, обычно не уделявшая ее творчеству достаточно внимания, сегодня проникалась каждой строчкой, примеряя на это «она» Императрицу. Праздничный полумрак казался немного недобрым, а атмосфера — нагнетающей, словно грозящей, что все это неминуемо во что-то выплеснется. Я пробежался глазами по залу, высматривая оторву, которая сама по себе была той еще взрывчаткой, а с учетом того, как всем сегодня подожгло фитиль, могла и сдетонировать — так, что вынесло б всю школу. Вот только ее здесь не было. Что, решила бомбиться в другом месте?
— Ну теперь все узнают, — злорадно выдала танцевавшая рядом булочка, — каково это, когда тебе портят праздник!
На этом моменте я решил держаться от нее подальше — так, на всякий. Иногда ведь не обязательно быть парнем девушки, чтобы тебе могло от нее прилететь. Тем более тут ко мне подошла Инна, и Дашу саму как ветром сдуло, Алена утопала за ней, я же притянул к себе спортивную задницу капитанши и закружился по залу с ней.
— Из-за этих долбаных шариков, — посетовала она, — весь день наперекосяк! Но хоть дискотека идет нормально…
— Знаешь, о чем я подумал, — отозвался я, — что с тех пор, как все это началось, вообще не видел Валентину. Если ее так снесло просто от тизера этого действа, что же с ней будет дальше?