Надо же, какой собственник.
— А я-то думал, — хмыкнул я, — ты мне предложишь тройничок. Тоже пальцем в ней поковыряться.
— У тебя много лишних пальцев, да?
— Ну вот и отлично. Сам все и делай своими, — я любезно бросил трос на землю.
Главное, помой этот палец, прежде чем будешь трогать свою королеву. Хотя ты взрослый мальчик, наверное, и сам догадаешься.
Вскоре мы кое-как развернулись и поехали вниз, таща лишний груз за собой — до ближайшего места, где его сможет подобрать эвакуатор. Водитель остался в своей сломавшейся машинке, а вот его пассажирка переместилась к нам — ну не тащить же на буксире еще и этот груз. Она по-королевски устроилась сзади, заняв место, которое ненадолго освободил я, пока помогал ее неблагодарному спутнику — и, судя по всему, эта неблагодарность у них была общей.
— Не думала, что найду тебя здесь, — вместо приветствия бросила зараза, когда я приземлился рядом и мы тронулись. — По-моему, это не твое место.
Конечно, не мое — ты же сейчас заняла мое. И где, по-твоему, мое место? В багажнике?.. Как бы то ни было, теперь она сидела рядом и время от времени очень нехотя разжимала заносчиво поджатые губы, когда ее кузина допытывалась, что же у них произошло. А произошло следующее: пранк над машиной мудака вышел на новый уровень, и девчонки (видимо, те, чьи нюдсы Восьмого марта оказались у него в заложниках) решили украсить ее не только снаружи, но и внутри, накидав ему ответных подарочков в выхлопную трубу. «Всякой ветоши,» — как корректно назвала это Катерина.
— Да мы видели какой, — усмехнулась Арина. — Трусов накидали! Интересно, новые или прямо с себя снимали?
Подружки на передних сидениях переглянулись и заржали.
— И как только кто-то догадался? — сквозь смех выдала Регина, чей хищный взгляд сейчас был направлен на родственницу. — Я думала, он один такой — трусо-гений!
Наше величество в очередной раз поджало губы, как бы говоря, что не будет в этом участвовать. Я же вспомнил, что у любого триумфа есть и обратная сторона.
— Да он сам надоумил, — пояснил я гостям города, которые были не в курсе последних новостей. — Видимо, вспомнили, как он раскидал их по чьему-то двору.
Водительница от смеха чуть не выпустила руль.
— Думала, этот факт только для избранных!
— Так у нас вся школа знает, — продолжил я. — Да чего уж, весь Карпов в курсе, что он помнит. Факт номер какой? — повернулся я к Катерине.
Зараза недобро царапнула меня глазами, видя, как хорошо я устроился на этом месте.
— Вам не кажется, что это не смешно? — холодно отчеканила она. — Забить чем-то машину — это очень опасная злая шутка.
О, как заговорила. А запереть человека в подвале на всю новогоднюю ночь — это добрый веселый розыгрыш? Тогда у тебя не было возражений.
— А может, это просто намек, — подытожила Регина, поймав ее глаза в зеркале, — что если племенному самцу пытаться эгоистично кастрировать яйца, то трусы начнут появляться в самых неожиданных местах?
Взгляды кузин столкнулись — и, казалось, зеркало сейчас треснет.
— Аккуратнее на поворотах. Крутой серпантин, — сухо бросило одно величество и отвернулось к окну, глядя на тачку сзади, которую мы тащили как ненужный прицеп.
Оттуда ей помигали фарами, словно спрашивая, все ли в порядке. Да все в порядке. Никто тут твою королеву с горы не выкинет. Хотя руки временами чешутся.
Когда мы добрались до ближайшей заправки у подножия, там уже ждал эвакуатор. Пара минут — и дело сделано, мудачья тачка укатила прочь, а сам мудак и его драгоценная пассажирка остались без средства передвижения в вечерней темноте полупустой парковки.
— Могли бы и сказать, что в клуб поедете, — пожурила их Регина. — Потусили бы вместе. Все-таки я не каждый день приезжаю…
— Сегодня мы хотели провести вечер вдвоем, — отозвалась зараза и взяла своего спутника под руку.
— Ну да, ну да, вы же сейчас так редко вдвоем… Ты мигни, — насмешливо кинула наша тусовщица Мишелю, — если у тебя хрен в заложниках…
— А я и не рассчитывал, что все поймут, — он покрутил рукой с витиеватой татушкой, которая так и сообщала «не все поймут».
Наверное, специально для этого случая и набил, чтобы лишний раз не объяснять свои придури.
— А тут-то что? — Регина кивнула на его густо исполосованные руки. — Где опять экстремалил?
— Дикий зверь напал, — выдал клоун и с иронией взглянул на свою королеву.
— А нечего, — взглянула она в ответ, — лезть к чужим кошкам.
— Да это вообще моя кошка. Ласковая и добрая была, пока к тебе не переехала…
— Так что теперь это моя кошка…
Казалось, в этом абсурдном разговоре про какую-то кошку исчезли все и стали неважными, кроме ее хозяев. Словно все остальные отправились в воображаемый багажник, вполне реальный подвал или забытые воспоминания — два эти зла всегда умели показывать другим их место. Так и хотелось сказать «ребят, а мы вам не мешаем? Не слишком громко дышим рядом?»
— О, — влезла наша тусовщица, которой явно хотелось найти место в этом разговоре, — у вас уже есть общая кошка. Что еще общего заведете?
Однако места в этом разговоре не было даже для нее. Взгляды кузин безмолвно встретились, и, клянусь, они сказали что-то друг другу — очень по-родственному — но этот семейный язык я читать не умел.
— Можете ехать, — любезно-сухо изрекла Катерина, — вам больше ничего не мешает.
— А может, вас подвезти? — не отставала кузина, позвякивая ключами. — В тачке место всем найдется.
— Спасибо, но мы на такси.
— А чего так? Подвезем по-родственному, быстро и бесплатно, в отличие от такси.
— У такси есть преимущество, — пояснила зараза, — там можно выключить музыку, устроить тишину.
— Ясно, — оскалилась Регина. — Ну давайте, любители тишины, удачи! В клуб вы, наверное, тоже за тишиной едете?
Парочка осталась на вечерней парковке ждать такси и, видимо, делить кошку, а мы втроем вернулись в машину и уже без всякого лишнего груза поехали в клуб. Вот только наша водительница что-то казалась недовольной.
— С тобой что? — спросила Арина, изучая ее лицо. — Отрываться же едем.
— Да бесят они меня нынче, — процедила ее подружка, ловко петляя по горному склону. — Он во всем как она, слово даже новое выучил «моногамия», а она уже совсем оборзела. Хочу — тусим вместе, не хочу — иди на хрен! Тюрьма из тысячи камней, блин… Лучше бы вообще их не видела!
Музыка из клуба, которого еще не было видно, но уже становилось слышно, с каждым поворотом звучала все громче.
— Вот только, — губы в зеркале опять растянула хищная улыбка, — я же знаю обоих. Чем глубже он залезет в эту тюрьму, тем сильнее ее потом разнесет. Тогда и посмотрю, сколько камней у нее останется… А теперь, — поддала наша водительница газку, — отрываемся!..
И с ветерком доставила нас к дверям клуба.
— Может, Вальку еще позовем? С ней всегда весело! — крикнула Арина, когда мы зашли в переполненный людьми зал.
Вокруг танцевала толпа, звенели бокалы и грохотала музыка, и нам тоже приходилось кричать, чтобы слышать друг друга.
— Не! — отозвалась Регина, хищно сканируя народ. — Сегодня хочу кого-нибудь свеженького, не испорченного! Пошли, наше логово уже ждет! — и помахала черным пластиковым прямоугольником с золотой надписью «VIP», который ей дали на входе.
Стараясь не потеряться в этой толкучке, мы направились за ней, уверенно идущей вперед. Клуб казался громадным, даже бесконечным — потому что по всему периметру вместо стен были зеркала, создавая множество копий пространств и людей. А что, хорошее дизайнерское решение — тысяча человек смотрелась здесь как десятки тысяч. И если что, всегда можно сказать «это не я, этот вон тот я, который в зеркалах…»
— А куда мы идем? — лавируя среди чужих локтей, спросил я.
— Увидишь! — загадочно выдала Арина и потянула меня за рубашку, словно опасаясь, что кучка танцующих девиц прямо на ходу отобьет такого классного меня.
Как выяснилось, опасаться внезапного нашествия имело смысл.
— Какие люди! — сразу две пары рук синхронно впились в другой мой бок. — А тебя-то кто сюда привел?
Я обернулся к двум похожим мордашкам, критически оглядывающим меня. Двойняшки сегодня определенно решили поиграть в фейс-контроль.
— Не ваш, шлюшки! — еще решительнее потащила меня в другую сторону наша законница.
— О, и ты здесь! — продолжали удивляться паршивки, тем не менее крепко удерживая меня.
— И чего встали? — повернулась к нам Регина.
— О, и ты приехала! — хором выдали двойняшки, и от неожиданности двойная хватка на моем боку ослабла.
— А вы тусить, да? — быстро спросила Лера.
— А может, вместе? — вторила ей Женя.
И обе с предвкушением уставились на главную городскую оторву. То есть в такой компании они уже не возражали против меня?
— Свалите, шлюхи! — ухмыльнулась она. — У нас сегодня день невинных. Вы не подходите.
— А, понятно, — те синхронно скривились. — Поэтому он здесь? — и дружно кивнули на меня.
Эх, знали бы, что я бывал там, откуда они появились, возможно, были бы повежливее.
— Мишель скоро приедет, — хохотнула Регина, — вот с ним и потусите!
— С ними ты хотела сказать… — проворчали двойняшки.
Показательно потеряв всякий интерес, паршивки отпустили меня, однако не забыв напоследок ущипнуть за бок — два раза!
— Привет маме передавайте, — попрощался с ними я.
— Тебе-то какое дело до нашей мамы? — пробурчали они и свалили.
— Ни на секунду тебя не оставишь, — снова потянула меня за рубашку Арина. — Только отвернешься, сразу подрежут…
Пройдя сквозь толпу, мы наконец выбрались к краю танцпола — к бесконечной галерее тянущихся по клубу зеркальных стен.
— Как думаешь, — любуясь на свое отражение, спросила Регина, — для чего они тут?
— Чтобы танцующие могли себя видеть? — предположил я.
Ее глаза в зеркале лукаво подмигнули мне.
— Не, — отозвалась она, — это для того, чтобы мы их видели… — и приложила черный пластиковый прямоугольник к зеркалу.