— Это к тому, что я такого не готовлю?
Да блин. Ты меня вообще слышишь? Или до младенца уже помолодела?
— Это я к тому, что она прекрасно готовит, — терпеливо пояснил я.
— То есть хочешь сказать, что она готовит лучше меня?.. — с каким-то странным придыханием выдала Полина.
А? Какая часть моей фразы привела тебя к таким выводам? Однако критическое мышление, которым она и обычно-то не могла похвастаться, сейчас уже и вовсе отказывало. Глазки блестели, как от огня, щечки заливались румянцем, губки подрагивали. Как-то подозрительно томно подрагивали… Огромная грудь высоко поднималась на вдохе, а потом, подпрыгивая, опускалась с прерывистым выдохом. В этот миг ее хозяйка выглядела так, будто мы не отношения выясняли, а занимались хорошей прелюдией… Полин, только не говори, что от того, что я тебя отчитал, ты возбудилась. Или в отсутствие секса решила перейти на такие удовольствия? Красотка из тех, кто любит пожестче?
— Не говори глупостей, — продолжил я в том же тоне, отчего она чуть не закусила губу. — Мне дороги вы обе, и нравится и ее забота, и твоя. И если моя девушка захочет меня порадовать в моем доме: вкусной едой или чем-то еще — я не буду ей запрещать и как-то ее ограничивать. И тебе придется это принять. Считай, это новое правило этого дома…
Роскошные полные сиськи еще выше поднялись на вдохе. Казалось, их владелица вот-вот запустит руку себе в шортики, из губ вырвется рваный стон, а в глазах засверкают оргазменные звездочки. Неожиданно для себя в тот вечер я нащупал самую чувствительную ее эрогенную зону, которой как ни странно оказался мозг. И чем жестче его стимулируешь, тем слаще ей становится. Такими извращениями я еще не занимался…
— Полин, — я поводил рукой перед ее поплывшим взором, — ты меня поняла?
— Ага, — медленно кивнула она, словно выходя из транса, — поняла…
— И что ты поняла? — на всякий случай уточнил я.
— Ладно, ты прав… — нехотя признала собеседница, вновь начавшая взрослеть. — Наверное, я и правда немного перегнула палку. Может, была немного резка с ней… Пусть готовит, если тебе так нравится! Я правда не хотела никого обижать…
Явно желая сменить тему, она подхватила пульт и примирительно взглянула на меня.
— Может, все же посмотрим немного?..
— А давай, — согласился я, прикидывая, что, возможно, одинокой девушке все это время просто не хватало хорошей компании, вот и лезла, бедняжка, на стену.
Заполняя гостиную звуками, музыка и голоса снова полились с экрана. Устраиваясь на диване поудобнее, моя красотка постарше как бы невзначай придвинулась ко мне, и я охотно сместился ей навстречу. Скоро наши бедра оказались совсем близко — обычно между ними влезало ведерко попкорна, а сейчас не влезла бы и ладонь. Полина, всегда строго соблюдавшая границы, в этот вечер будто бы не замечала, как стремительно сокращалась братзона. Я же, поглядывая на ее все еще высоко поднимающуюся на вдохе грудь, так и хотел сказать: «а я могу не только кнутом, но и пряником, вернее, леденцом — и поверь, он тебе понравится гораздо больше…»
— Хорошо же раньше было, да? — вдруг спросила она, мягко опуская голову мне на плечо. — Сидели тут вечерами вдвоем, смотрели вместе и ни из-за кого не ссорились…
— Хорошо, — согласился я, радуясь, как с каждой минутой все больше расширяются границы, и аккуратно спустил свою руку со спинки дивана ей на талию.
— У тебя тогда столько свободного времени было… — словно не замечая, где сейчас моя пятерня, вещала красотка. — Не то что сейчас…
Признаться, я бы не стал огорчаться, что сейчас его мало — сейчас мне гораздо лучше. Похоже, огорчалась только она — однако я вполне мог ее взбодрить. Ведомые этой мыслью, мои пальцы плавно съехали с ее талии на бедро, ласково осваивая новые территории. Ее запястья как бы ненароком опустились мне на колено — моя управляющая будто искала новую точку опоры, чтобы откинуться на меня еще больше — как в уютное массажное кресло, где легко расслабиться и улететь. Я уже плечом ощущал, как томно поднимается и опускается ее грудь, чувствовал ее мягкость и тепло, мог зарыться носом в темные длинные локоны, чтобы вдоволь надышаться их ароматом. Результат оказался закономерным и не заставил себя ждать — эта девушка всегда вызывала у меня однозначную реакцию. Все-таки, Полин, не надо жаловаться, что тебе не достается моего внимания — ты всегда могла его легко привлечь.
— Ромк, но тут же нет таких сцен… — она лукаво покосилась на внушительный шатер в моих штанах.
— Знаю, — отозвался я.
А ты знаешь, что это не от телевизора.
— Какой же ты все-таки… — одновременно довольно, ревниво и с легким ироничным уколом выдала красотка.
И что за фраза в духе ревнивой женушки? Ну извини, дорогая, если хочешь играть в женушку, то придется позволять и преференции как у женушки, чтобы компенсировать всю эту непомерную ревность. Прикидывая, что дозволено мне как муженьку, я для начала пристроил пятерню на ее голое колено.
Обычно на этом месте неминуемо бы сработала стандартная сигналка братзоны: «Ромк, куда лезешь?» Однако — о чудо! — сейчас ее не было. Полина продолжала похвально не замечать, что я по-хозяйски мацаю уже две ее ляжки — тепленькие, мягонькие, сочненькие. Что, мне таки удалось сдвинуть какие-то тумблеры в ее голове? Чувствуя себя как хакер, который сумел взломать банковское хранилище, я заскользил пальцами вверх по нежной коже ее бедра — и, судя по появившимся мурашкам, по участившемуся дыханию, по прикушенной губе, трусики у нее намокали не только, когда я ее отчитывал, но и когда ее гладил.
Чудеса продолжались — и вот моя рука даже через плотную ткань джинсовых шортиков уже вовсю разминала ее промежность, по-прежнему не встречая никакого сопротивления. Взгляд моей управляющей, жарко поблескивая, скользил по моему паху, сиськи все больше наваливались на меня. Клянусь, я был в одном шаге от того, чтобы завалить и их хозяйку. Однако стоило лишь коснуться пуговки на ее шортах и ловко их расстегнуть, как сигналка таки сработала — будто пряталась в этот вечер где-то около ее трусов.
— Ромк, — невинно возмущенно, словно до этого ничего не замечала, выдала Полина, — где твои руки-то вообще?..
Что, теперь моя очередь оправдываться?
— И где они? — с не менее невинным видом отозвался я, упрямо поглаживая занятые владения.
— По-моему, уже достаточно фильмов на сегодня, — сообщила их вероломная владелица и скинула мои захватнические ладони на диван.
А следом и ее руки, которые расслабленно покоились на моем колене, соскочили с него, подхватили пульт и нажали на паузу, как бы останавливая и этот вечер, и весь наш прогресс на этом моменте. Очень нелепом, на мой вкус.
В общем, даже несмотря на то, что мы хорошо продвинулись, мы тем не менее остались там же, где и были. Вот такие пространственно-временные искривления рядом с этой непостижимой мозгом природной аномалией. Ну правда, ругаю — млеешь, глажу — сбегаешь. В чем логика-то, Полин?
— Спокойной ночи, Ромк! — подытожила она, поднимая почти раздетую мной пятую точку с дивана.
Роскошные бедра, которые я только что увлеченно мацал, соблазнительно покачивались, пока их обломщица-хозяйка, абсолютно довольная собой, топала по лестнице к себе в комнату. Я же — возбужденный, распаленный и одинокой — рассеянно взглянул на застывший на экране сериал, чьи страсти явно не дотягивали до наших, и выключил телик. Такими темпами этот сезон мы вообще никогда не досмотрим.
На следующий день, когда мы опять с Даной пришли после занятий ко мне, на столе нас ждал еще дымящийся ромашковый чай и свежеиспеченный тортик — с розочками из заварного крема, на которые точно потратили не один час.
— Ребят, — встретила нас необычайно приветливая сегодня Полина, — я вчера, наверное, немного перегнула. Просто день был тяжелый, работы много, да и погода такая отвратительная… Вот все и навалилось. Ничего личного, — добавила она, переведя взгляд на мою милашку. — Может, посидим вместе, чайку попьем? Я уже тортик приготовила…
А ведь тортик был по моему любимому рецепту, который красотка постарше обычно готовила в расчете на мою максимальную похвалу ее кулинарных талантов. И что ты хочешь этим тортиком подсластить сейчас? То, как вчера отказала моим рукам, или то, как разговаривала с Даной? В любом случае та решила дать ей шанс.
— Спасибо, — сделала ответный шаг моя милашка, — выглядит очень аппетитно. С удовольствием…
И хотя до этого мы пообедали в кафе, местечко для такого симпатичного тортика у нас нашлось. Едва сели за стол, как Полина отрезала самый лакомый кусочек с самой красивой розочкой и, словно в знак дружбы, протянула моей девушке. Я смотрел на это и мое сердце буквально таяло. Все-таки управляющая у меня добрая и приветливая, а девушка милая и понимающая — и я уже ждал, когда они наконец поладят.
Под чуть напряженным взглядом красотки постарше, будто ожидающей, что отзывы на ее тортик будут такие же, какие вчера она сама давала на рамен, Дана подцепила кусочек десертной вилкой.
— Очень вкусно, — распробовав, честно сказала моя милаха. — Спасибо…
На этом моменте Полина заметно расслабилась, а я прям почувствовал, как потеплела атмосфера в комнате, и решил подкрутить еще этот невидимый термостат.
— Как всегда отменно! — похвалил я, зарываясь вилкой в сочную мякоть.
Хозяюшка, заулыбавшись, положила кусочек и себе. Некоторое время мы втроем ели вкусный тортик и распивали горячий примиряющий чаек, который делал обстановку все теплее и уютнее. Вскоре две мои дорогие девушки впервые за все время нормально общались — пусть пока не как близкие друзья, но уже хотя бы как добрые знакомые.
— А какие планы на день? — спросила моя управляющая, подливая моей милашке еще чайку.
— Уроки сделаем, аниме досмотрим, — с улыбкой ответила та.
— О, аниме! Тоже люблю, — разоткровенничалась Полина, — особенно когда про романтику. А какое смотрите?..
Ну а я слушал их разговор, не мог нарадоваться и все думал, как теперь будет хорошо! Они теперь будут разговаривать, общаться, может, даже вместе готовить для меня. А что, у обеих наверняка есть рецепты, которыми они могли бы поделиться. К тому же обеим нравилось баловать меня и обеим нравилось, когда я благодарил их за заботу — у них уже столько общего!.. Предвидя, как крепко они подружатся, я перевел глаза с приветливой улыбки Полины на милое личико Даны, у которой около губ осталось немного сладкого крема. Блин, ну какая же милашка! Как с такой можно не подружиться? Она сама сейчас была как тортик и пахла как тортик — нежная, улыбчивая, отзывчивая — такая очаровашка, что на радостях ее так и хотелось съесть — признаться, гораздо больше, чем Полинин тортик. Кажется, я нашел что-то повкуснее ее стряпни, хотя Полине, конечно, об этом не скажу.