Оо-оу, в этот миг у моей девушки на лице появилось то самое выражение, с которым она однажды отхлестала Владу по заднице. Не упоминала бы ты, Полина, ее папу всуе…
— А теперь все, иди в комнату! — в повисшей тишине выдохнула моя управляющая, думая, что победила в этой перепалке. — Ты — моя гостья! И если хочешь и дальше быть моей гостьей, изволь сейчас же идти в мою комнату!..
Не говоря ни слова, Дана резко спрыгнула с подоконника и, обогнув такую гостеприимную хозяйку, молнией унеслась вниз по лестнице.
— Вот сразу б так! — бросила ей в спину вероломная красотка, а следом и сиськи в узком топике победно подпрыгнули, будто радуясь, что избавились от конкурентки.
— Твой парень, значит, — повернулся я к этим обнаглевшим шарам, не дающим щупать ни себя, ни других.
— Да что вы все к словам прицепились-то! — проворчала их владелица, попутно краснея, как спелый помидор. — Подопечный! Уж оговориться нельзя! С кем не бывает… И вообще, это ты во всем виноват!
О, теперь я во всем виноват.
— И в чем же? — уточнил я. — В том, что девушку себе завел? Твой парень…
— Хватит цепляться к словам! — аж прорычала собеседница. — И хватит уже меня выставлять дурой! Я не дура!..
— Ну не знаю, — протянул я, глядя на ее одиноко накрашенный глаз, — прямо сейчас с этим вполне можно поспорить…
И опять — участившееся дыхание, заалевшие щечки, приоткрывшиеся губки, затянутый поволокой взор… Да хватит уже кайфовать от того, что я тебя отчитываю! Это твой недотрах точно не решит…
— Полина, — раздался голос Даны на лестнице, и пунцовая красотка постарше, как пойманный воришка, шустро обернулась. — Спасибо, что позвала, — поднявшись на пролет, похвально сдержанно произнесла моя девушка. — Я ухожу.
— А? — моя управляющая растерянно уставилась на гостью, очень решительно покидавшую эту недружелюбную вечеринку в тапочках, пижаме и со спальником под мышкой. — Что, сейчас? На ночь глядя?..
Все-таки Полина была не злой и выгонять девушку из дома на ночь глядя точно не планировала. Правда, почему-то не подумала, что та далеко и не уйдет.
— Да, твоя гостья ушла, — кивнула моя милашка. — Можешь расслабиться — и, обогнув ее, направилась вверх по лестнице к моей комнате.
— А ты только и повод ждала, да? — опомнившись, буркнула ей вслед хозяйка вечера.
— И не смей, — не оборачиваясь, бросила Дана, — даже заглядывать в комнату, где мы будем! И не твое дело, чем мы занимаемся! Я с МОИМ парнем!
— МОИМ подопечным!.. — тоном строгой мамочки одернула Полина.
Ой, кто-то, кажется, напрашивается.
— Полин, иди-ка ты уже, наверное, в свою комнату, — резюмировал я этот вечер. — Пока еще чего-то такого не сморозила.
— Да просто оговорилась! — процедила она и унесла свою нетисканые сиськи и нешлепаную задницу вниз по лестнице.
Два хлопка дверей раздались практически одновременно: один из ее комнаты, а другой из моей — как бы заявляя, что в этот момент пижамная вечеринка девчонок официально закончилась. А вот у меня, наоборот, что-то явно намечалось.
Поднявшись к себе, я с предвкушением распахнул дверь и сразу насладился видом упругой девичьей попы, обе половинки которой украшали мордашки панды — вот такая пижамка, вроде как и скромная, но с прицелом на то, что на этих милашек будут смотреть. Выставив их в мою сторону, владелица сего прелестного зоопарка деловито раскатывала по полу спальный мешок. Серьезно, Дана? И кого же ты собираешься туда отправить: меня выгнать или сама уложиться?
— Ты шутишь? — поинтересовался я. — У меня большая удобная кровать. Мы в ней прекрасно поместимся.
— Вот только сомневаюсь, — отозвалась попа с пандами, — что ты мне дашь там поспать.
— А если пообещаю? — шагнув к ней, я взял в руки эти звериные мордашки.
Их хозяйка мигом выпрямилась и повернулась ко мне лицом, отчего мои руки подскочили до ее талии, где и сомкнулись плотным кольцом. Первая ошибка, Дана: я ведь тебя теперь не выпущу.
— Пообещай, — пытливо глядя мне в глаза, потребовала она.
— Обещаю, — кивнул я, скрещивая пальцы у нее на спине.
— Мы будем просто спать, — подытожила моя недотрога и шагнула к моей постели, тем самым совершая и вторую ошибку.
— Конечно, — невинно отозвался я, усаживая ее на одеяло.
— Я же знаю этот взгляд, — прищурилась она.
— Какой? — еще невиннее отозвался я, потянувшись к ее пижаме.
— Как будто ты будешь сейчас меня раздевать…
— Тебе кажется, — протянул я, подцепляя пальцами край ее футболки.
— Я буду сопротивляться, — пробормотала моя милашка, не мешая мне при этом себя раздевать.
— Можешь даже кричать, — подытожил я и жадно впился губами в ее оголившуюся грудь.
— Ах… Ох… Ааах… Ромааа… — сладкие стоны летали по комнате, заставляя меня вздрагивать от каждого, как от жаркого прикосновения.
Блин, если она так вкусно стонет просто от того, что я сосу ее грудь, как же она будет стонать, когда я уже наконец окажусь в ней? Чувствуя, как мне не терпится это проверить, я потянул руку к ее пижамным брючкам. Однако тут боец Дана, проявив неожиданную прыть, отбила мое наступление и с боевым кличем «а теперь сравняем счет!» повалила меня на спину, атаковала сверху и, стянув с меня футболку, начала увлеченно искать губами и пальцами эрогенные зоны и на моей груди.
— Мои ниже, — подсказал я, любуясь, как ее аппетитные, словно созданные для моих ладоней холмики трутся острыми пиками о мой обнаженный торс.
Девичья попка, уже вовсю ерзавшая по моему паху, чуть съехала в сторонку, уступая место глазам и пальчикам, которые игриво постучали по выпирающему из домашних брюк стояку, и он охотно постучал в ответ, как бы предлагая выпустить себя на волю.
— Так мы точно не уснем, — прикусила губу моя милашка.
— А мы планировали спать?
— Я да! — заявила она и скатилась с меня на простыню.
— А я еще нет! — я потянул ее обратно.
— Хорошего понемножку! — моя недотрога попыталась забрать свою футболку, которую я предусмотрительно затолкал к себе под подушку, не собираясь отдавать просто так.
Ну правда — хорошего понемножку? Когда этим самым хорошим можно заниматься всю ночь… Кто ее такому научил? По-любому папа, вечно обделяющий бедную девочку во всем…
— Рома, дай! — усиленно тянулась она за своей пижамой.
Что мне отвечают на «Дана, дай?»
— Дана, руки! — праведно возмущенно восклицал я, отодвигая ее футболку как можно дальше и дразняще помахивая ею в воздухе.
В общем, штурм второй базы — той, что выше пояса — в эту ночь удался, а вот к штурму третьей — той, что ниже — моя недотрога меня упрямо не подпускала, не иначе как опасаясь, что сдаст позицию сразу, едва я примусь за дело. В принципе, не зря опасалась.
Некоторое время мы просто катались по кровати, вытягивая эту трофейную футболку друг у друга, доблестно сражаясь за кусочек ткани, попутно целуясь, смеясь, тискаясь. Я то и дело ловил губами то ее улыбающиеся губы, то потирающуюся о меня голую грудь. Моя милашка, впервые вкусившая в эту ночь настоящую свободу, на миг замирала в моих объятиях и начинала жарко сосать меня в ответ, уступая напору. Не сказать, что мы сильно шумели — во всяком случае не настолько, чтобы этажом ниже постучали по батарее. А потом и второй раз — причем намного громче, чем шумели мы. Определенно, кто-то напрашивается!
За тот миг, что я задумался над достойной карой для обнаглевшей обитательницы нижнего этажа, Дана таки выхватила у меня свою футболку, спешно натянула и, победно ткнув пальчиком мне в грудь, заявила:
— А теперь мы будем просто спать!
После чего, решительно отбивая все мои атаки, прижалась ко мне, доверчиво уткнулась мордашкой в мое плечо и крепко обняла. Я обнял ее в ответ, и вскоре она сладко засопела в моих руках, щекоча кожу теплым дыханием. От ее тела сумасводяще пахло фисташками, от волос — карамелью. Чувствуя, как тону в этой вкусной сладости, следом уснул и я, одной рукой обвивая ее талию, а другую устроив на попе.
Казалось, я еще никогда не засыпал таким довольным.
Проснулся я от того, что теплые девичьи пальчики ласково гладили меня по стояку — исследовательски ощупывали его через ткань, теребя, сжимая, отпуская, заставляя беднягу нетерпеливо подрагивать от таких манипуляций. Начинающая естествоиспытательница еще не до конца понимала, как работает этот сложный мужской механизм, но чисто интуитивно догадывалась, что с ним надо делать.
Не без любопытства я приоткрыл глаза — представшая картина мне очень понравилась. Спихнув в сторонку одеяло, чтобы не закрывало обзор, Дана лежала рядом, но смотрела отнюдь не на мое сонное лицо, а гораздо ниже — туда, где из-под домашних брюк ей навстречу бодро выступал солидный бугор. Не сводя с него глаз, моя исследовательница увлеченно изучала этот твердый предмет, то постукивая по нему кончиками пальцев, то надавливая, то пытаясь захватить в ладонь.
— Ты же знаешь, — я решил помочь ей с исследованиями, — что его можно не только трогать, но и смотреть?
Моя милашка озорно вскинула глаза на меня.
— Какое щедрое предложение! Но я его уже видела — спасибо твоей подруге-извращенке, которая не устает держать меня в курсе, — и, вновь сместив взгляд на него, игриво провела ноготком вдоль стояка, за что тот сразу же ответил ей радостным постукиванием.
— Но вживую-то куда лучше, — продолжил я теоретическую часть нашей занимательной биологии.
— Не думаю, что готова к этому сейчас, — девичьи пальчики снова попытались захватить все мое богатство в ладонь.
— А я и не думал, что ты решишься сразу.
— Хочешь взять меня на слабо? — вновь подняв глаза на меня, прищурилась моя недотрога.
— Ну что ты… А получится?
Фыркнув, она решительно потянула с меня брюки вместе с плавками, освобождая предмет исследования от лишних слоев, и он гордо предстал перед ней во всем своем утреннем великолепии.
Я уже не раз замечал, что вид моего возбужденного достоинства действовал на девчонок гипнотизирующе. Эффект был разной силы и зависел от опытности девушки — и мою милашку, как самую неопытную, накрыло по полной.