— Может, объяснишь, — повернулся я к Арине, шагавшей, как и я, чуть поодаль от этой парочки, — что твоя сестра в нем находит?
— Кроме того, что он жалкий, опекаемый и неприспособленный? — с ходу перечислила она его основные достоинства. — Ну даже не знаю… Может, трахается хорошо?
— Да что там может хорошо трахаться, — поморщился я от нового «буэээ». — Он ложку-то еле держит…
— Маратик, может, водички тебе купить? — донесся заботливый голос одной не по возрасту глупой красотки, когда мы прошли мимо киоска, торгующего всякими вкусностями, типа шаурмы с жареной рыбой и кальмарами.
— Лучше креветочку…. — проблеял этот болезный, чей недуг прошел сразу, стоило ему унюхать жареных членистоногих.
— А морской болезни это не помешает? — участливо поинтересовался я.
Ну давай, Полин, прояви характер — выставь тунеядца!
— Но, Ром, — глупышка опять вступилась за него, словно говоря «нет, Рома, ищи повод лучше», — человеку, наоборот, надо покушать после такого…
— Угу, — хохотнула Арина, наводя на него камеру, — когда столько вышло!..
Покачав головой, Полина со вздохом подхватила своего умирающего хомяка и потянула к окошку киоска, чтобы он мог оценить полное меню. Какое неразумное решение: вредителей надо не подкармливать, а вытравливать. Но тут моя управляющая, обычно помогавшая мне во всем, оставила меня в одиночестве. Эх, где бы найти такую Шарлотту Корде, которая бы раз и навсегда решила проблему с этим Маратом?
— О чем задумался? — черный глазок камеры сместился на меня. — Фейс коварный…
— А тебя как? — я прикрыл следившее за мной око ладонью. — Парень твоей сестры вообще устраивает?
— А тебя он бесит, да? — расплылась эта бесовка в ехидной лыбе.
Конечно, я понимаю, что хорошие парни таких тем не поднимают. Но Марат был настолько отстойным, что с ним мне не хотелось быть хорошим.
— Может, сделаем с ним что-нибудь? — невинно предложил я.
— Что? — фыркнула эта пакость. — Трахнем, чтобы проверить, как он трахается?
— Ой, пожалуйста, только не проверяй на своем примере, — отмахнулся я.
— А что, — прищурилась она, — ревнуешь? Или может, сам посмотреть хочешь?..
Иногда я забывал, с какой извращенкой общаюсь, и принимал ее за вполне нормального человека. Правда, и с чего я решил, что Арина может в этом помочь?
Хотя если бы я знал, как она в итоге поможет, я бы вообще не заводил этот разговор.
Следующие несколько дней прошли относительно спокойно. Я встречался с подругами, катался с ними на сапах, играл в пляжный волейбол. Арина, еще глубже вжившаяся в роль, повсюду таскалась за мной с камерой: и по дому, и по городу, и по пляжу, и даже во время волейбола залезла на площадку с камерой — за что, правда, тут же получила мячом по башке. По вечерам она врывалась ко мне в комнату с воплями «посмотри, что я сняла!» и гордо показывала свои ролики — все одинакового жанра: тупой криворукий трэш. О чем я, не особо смущаясь, ей говорил — а что, будущий прокурор должен ценить честность. Она уже с завидным упорством заявляла, что все равно найдет, чем меня поразить и что ее истинный шедевр еще впереди.
Однако этим вечером кинопоказа пока не было — и я искренне надеялся, что за сегодня наш начинающий режиссер не успел наснимать ничего выдающегося. Так что, вытянувшись, расслабленно устроился на кровати, занырнул в смартфон, где переписывался параллельно с Даной и Марианкой, которые все не могли вернуться, и мамой, усердно зазывавшей меня к себе в Испанию на остаток лета. Я же не менее усердно отнекивался.
Мама: «С отцом виделся, а со мной? Или такие у тебя теперь приоритеты?»
Я: «А может, ты ко мне приедешь? Папа сам сюда приезжал…»
Вот так и общались: она свой средиземноморский окоп покидать не собиралась, а я все еще не рвался знакомиться с ее новым ху… Хуаном.
Мама: «С его новой бабой, значит, познакомился, а с моим мужчиной не хочешь?»
Я: «Привози сюда — и познакомлюсь. Папа так и сделал…»
Где-то под занавес этой насыщенной переписки с громким скрипом, как бы извещающим, что будущий лауреат премии «Оскар» пришел, распахнулась дверь — и Арина, размахивая смартфоном, с триумфальным видом запрыгнула на мою кровать.
— Ну теперь ты точно охренеешь! — выдала она.
— И чего там? — без особого энтузиазма отозвался я, ожидая очередную серию трэша.
— Зацени! — госпожа будущий режиссер повернула ко мне свой смартфон. — Это мой шедевр!
Ничего особо не ожидая, я перевел глаза на экран, где появился знакомый интерьер знакомой комнаты этажом ниже — и на пару мгновений выпал.
— А я говорила, что ты охренеешь! — довольно изрекла бесовка.
Это еще мягко сказано — у меня глаза натурально полезли на лоб.
— Ну круто же, да? — аж подпрыгивала на попе она, туда-сюда покачивая экраном.
Оказалось, в этих режиссерских экспериментах Арина зашла так далеко, как я даже и не представлял.
Шедевром ее съемок стала порнуха.
С ее сестрой в главной роли.
— Да как ты вообще это записала? — опешил я, с трудом подбирая слова.
— Секреты продакшена, друг мой, — гордо изрекли рядом. — Тебе их знать не полагается…
То есть, судя по тому, что было на экране, ты поставила в спальне Полины скрытую камеру, чтобы посмотреть, как сестра трахается. Все мои критерии извращения оказались пробиты за один момент.
— Рехнулась совсем? Это ж твоя сестра!
— Вот именно! Натурализм! — вскинула руку в воздух эта пакость. — Абсолютная достоверность! Актеры ничего не знают, а значит, абсолютно искренни. Хотя, конечно, трахается он реально отстойно…
Да это и без видео было понятно, хотя и видео это подтверждало. Самое убогое хоум-порно, которое я когда-либо видел. Бедная Полиночка делала все сама, отчаянно выжимая хоть что-то из этого человеко-полена — оно же в постели оказалось еще большим паразитом, чем за кухонным столом. Вялый, самый вялый секс. Полина даже словно им просила «Ромк, ну дай мне повод его бросить!» Теперь понятно, чего она все это лето так ревностно поглядывала на моих подруг, стонущих, кайфующих и толпами ходящих ко мне.
— Да ты смотри, какое качество, — приговаривала рядом ее сестрица-натуралистка, приняв мое охреневание за одобрение, — и звук какой хороший! Четыре «ка» разрешение, хай кволити! Такое можно даже на большом экране транслировать…
— На каком еще экране? — наконец вышел я из комы. — Чокнутая извращенка, удаляй это немедленно!
— Зачем удалять? — возмутилась она. — Я с таким трудом это сняла!
Ну нет уж, если тебя не волнует честь твоей сестры, то я за нее постою. Я потянул руки к ее смартфону.
— Ты чего, — попыталась увернуться бесовка, — это моя авторская собственность!
— Твоя что? — нахмурился я, хватаясь за нее. — Дай телефон!
— Да брось, — пыхтела она, пытаясь вырваться из моей хватки, — это просто маленькая порнушка! Да если бы они сами додумались, может, вперед нас бы камеру поставили!
— Нас?.. — выдохнул я, наваливаясь на нее сверху.
То есть втянула меня в коллективное преступление?
— Ну ты ж сам сказал, — выдавила Арина подо мной, пряча телефон под сиськами, — что он тебя бесит…
Вот только сиськи у нее были не настолько вместительными, чтобы там можно было хоть что-то надежно спрятать.
— Ай! — как сигнализация, завопила эта пакость, когда я наконец нащупал среди ее прыщиков смартфон. — Отпусти! Что ты делаешь!..
— Просто. Отдай. Телефон! — пропыхтел я, пытаясь его вытянуть.
— А отбери! — демоническим голосом проскрежетала она и адски ухмыльнулась.
Следом у меня аж звездочки запрыгали перед глазами — то место, которое раньше девчонки только целовали и сосали, приняло весьма нехилый удар. А ходящая бесовщина резво вскочила с моей постели, пытаясь смыться.
— Не уйдешь! — еле оправившись, схватил я ее за задницу и потянул обратно.
Чего только не сделаешь ради чести Полины.
— Ииии… — заверещала пакость, вновь оказавшаяся подо мной, пока я вырывал из ее цепких лап смартфон.
А затем неожиданно замерла и прекратила сопротивляться.
— Ой… — только и выдала она, кося на загоревшийся экран.
И что-то в этом «ой» мне сильно не понравилось.
— Что «ой»?
— Отправила… — покаянно брякнула извращенка.
— Что⁈
— Видео… Отправила…
— Куда⁈ — похолодел я.
— В «Веселый Карпов»…
— Чего⁈ Как умудрилась-то⁈
Опережая ответ, дверь громко скрипнула, и в комнату заглянула Полина, не иначе как привлеченная кое-чьими воплями.
— Ребят, а чем вы тут занимаетесь? — спросила она, подозрительно глядя на лежавшего сверху меня, на распластавшуюся подо мной сестру, на помявшуюся от недавней борьбы постель…
Для стороннего взора все выходило совсем не тем, чем являлось — а объяснять, чем же это на самом деле являлось, было бы еще хуже, чем то, что она наверняка подумала. Вот такое современное искусство.
— Ничем, — запыханно отозвалась из-под меня Арина. — Просто играем…
Ага, в «отбери телефон». Хотя, с учетом новых данных, удаление этого видео с ее смартфона уже потеряло всякую актуальность.
— Как хорошо, что вы так дружите, — сухо заметила моя управляющая.
Дружим? Да я вообще-то пытался преступление остановить.
— Пойдемте, — еще суше добавила она, — чайку попьем. А то разыгрались на ночь.
И осталась на пороге, пристально наблюдая за нами, словно опасаясь, что без нее мы можем и доиграть. Ее сестрица пулей выскочила из-под меня и кинулась к двери, спасая свой смартфон, который в этот миг мне особенно сильно хотелось разбить, и свою задницу, которой бы тоже пришлось очень не сладко.
В итоге весь вечер я проверял «Веселый Карпов», сорвав пару Полининых «Ромк, ты где витаешь?» Знала бы ты где. Хотя я надеялся, что ей не доведется это узнать.
— Ну, туда до фига всего отправляется, — тихо вещала виновница всех проблем, мониторившая ленту вместе со мной. — Не факт, что это вообще опубликуют. Видео-то так себе…