Подкрепляя слово делом, моя управляющая стремительно скинула блузку с плеч и задрала свой огромный лифчик, вываливая два своих самых весомых довода прямо под мои глаза. Я завороженно уставился на ее тяжелые голые бидоны — близко, в хай-квалити! — самые великолепные из всех, которые я когда-либо видел. Сиськи Полины, ее необъятные холмы, были моим персональным Эверестом. Покори их — и, казалось, вершин выше уже не останется.
— Ну чего ждешь? — их хозяйка требовательно схватила меня за шею. — Давай, теряй голову! Хозяин… - и сама потянула меня к своим буферам.
О, на такое меня не надо уговаривать дважды… Блаженно закрыв глаза, я жадно прильнул к ее роскошным сиськам, нашел губами твердый на ощупь сосок и прижался к нему, как младенец. Моя Полина, моя вторая мамочка — самая мамочковая из всех знакомых мне мамочек — сама дала мне свою грудь! О, с каким же упоением я ее сейчас сосал… С ней я возвращался к приматным фетишам — удобно устроив голову на ее мягоньких коленках, позволяя этим пышным буферам нависать надо мной, как гроздья спелого винограда, который я с удовольствием ловил губами и аж причмокивал, пробуя на вкус. Если бы я когда и хотел быть попаданцем в младенца, то только в такого и только с такой мамочкой — без необходимости что-то там прокачивать и куда-то там взрослеть — я бы оставил себе только одно занятие. Чмок, чмок, чмок…
— Знаю, что всем вам, мужикам, надо… — довольно приговаривала над моей головой эта обсасываемая мамочка. — Всем вам надо только одно…
Как будто вам, женщинам, в эти моменты надо что-то другое. Но я уже давно понял, что с логикой у моей хаус-леди не очень. Пока я сосал ее, растворяясь в этом медитативном занятии, как в нирване, ее взгляд, словно приклеенный, застыл на вершине шатра в моих штанах. Похоже, не я один сегодня хотел покорять Эвересты.
— Ну давай посмотрим, — пробормотала Полина, наконец потянувшись рукой к моему достоинству, — что у тебя там… что никто удержаться не может…
Приговаривая так, будто верила, что сама-то удержится, она нетерпеливо расстегнула мою ширинку и ловко, опытно стянула с меня одновременно брюки и плавки, выпуская на волю мое пунцовое, напряженное достоинство, так и рвавшееся уже познакомиться с ней поближе.
— Блин, — протянула моя управляющая, осторожно проводя пальчиками по пульсирующим венкам, — и правда хорош… Такой твердый, такой большой…
И от ее похвал, и от ее касаний он становился еще больше и еще тверже.
— А то, Полин, хозяйский, — оторвался я ненадолго от ее сисек. — Знала бы лучше, если бы не отлынивала от своих обязанностей…
— Молчи! — воскликнула она, захватывая мой стояк в ладонь. — Сейчас накажу тебя за все! За моих подруг… за твоих подруг… за девушку твою… За наглость твою непомерную!
И в такт каждому слову красотка все быстрее водила ладонью по моему члену — туда-сюда, сюда-туда, заставляя меня еще жарче посасывать ее сиськи, отчего она еще горячее приговаривала:
— … и за то, что на задницу мою вечно пялишься!.. За то, что меня лапаешь… За то, что трахнуть хочешь!..
И главное, за то, что еще не трахнул, да, Полин?
— Накажу так, что весь диван сейчас обкончаешь! — пригрозила она, еще усерднее работая ручкой. — И какой ты тогда будешь хозяин?
Счастливый и довольный!.. Но отвечать я уже не стал, не отрываясь от своего сладкого младенческого занятия. Сосать ее буфера, пока она мне дрочит… Если это в ее представлении наказание, пускай так наказывает меня хоть каждый день! Так сказать, выдавливает мой соус к своим оладушкам.
— Вот и все. Вот ты и молчишь, — увлеченно приговаривала моя хаус-леди. — Что, уже не такой умный, уже не такой уверенный? Уже не такой хозяин, да?..
И, не получая ответа, еще яростнее мне надрачивала.
— … я же говорила, все вы, мужики, одинаковые… С простым управлением, — продолжала она уверенно доводить мой джойстик до победного салюта.
Вот только он — твердый, стоячий, пунцовый, хозяйский — явно не давал ей покоя. Такую прелесть мало просто держать в руках — глупо тратить подобный фейерверк впустую, не попробовав его на вкус. Не иначе как с этими мыслями Полина потянулась к моему достоинству. И с тем же энтузиазмом, с которым закрыла мне рот своими буферами, думая, что победит в нашем споре, сама, не выдержав, закрыла себе рот моим членом.
Ооо… Это было сильно! В этот миг я чуть не кончил — от одной мысли, где я оказался.
Чмок, чмок, чмок… Разносились сладкие звуки над моим пахом. Теперь уже не только я возвращался к природным истокам — теперь и моя красотка постарше с похвальным напором добывала губками мое молочко.
— Все вы… мужики… одинаковые… всем… надо… одного… — пылко, с придыханием выдавала она, отрываясь от моего стояка только, чтобы обхватить его еще крепче.
От ее страстных ласк, ловких пальчиков, умелого язычка, теплого ротика и особенно от горячих приговорок я уже был готов разрядиться в любую секунду — но упорно держался из последних сил. Все-таки я слишком долго ждал, чтобы закончить все так быстро. Хотелось дать ей по максимуму проявить себя, чтобы после одного покорения — губами — ей захотелось покорить мой Эверест чем-нибудь еще.
— Все… мужи… чмок… чмок… чмок… — целеустремленно продолжала моя красотка, повторяя это как мантру.
— А что вы тут дела… Ай!.. — вдруг воскликнули над нашими головами.
Я разлепил блаженно сомкнутые глаза, чтобы увидеть застывшую над нами Марианку — что не удивительно, когда сожительниц не одна, а две, и каждой хочется кусочек счастья. Вздрогнув, Полина офигевши оторвалась от меня и замерла с губами, все еще повторяющими форму моего члена — этакое изумленное колечко. Сейчас она напоминала шокированного мима.
— Не успела оглянуться, а он тебя уже трахает, да, Полин? — со смешком дала оценку происходящему наша Венера.
— Да это не то, что ты подумала! — мгновенно отмерев, затянула моя управляющая прежнюю песню. — Мы вообще ничего не делали! Ничем таким не занимались! Мы просто разговаривали!..
И выдала, главное, так убедительно, что я бы и сам поверил, если бы согретый ее ротиком член не обдавало холодом гостиной. Интересно, а если бы у нее на губах был мой белок, она бы врала так же уверенно? Или сначала бы его все-таки слизала…
— Понятно, — понятливо улыбнулась наша домашняя богиня, — ничего не делали… — и плюхнула свою божественную попу рядом с нами. — Ну раз ничего не делали, то я тоже посижу тут немного. И будем ничего не делать вместе… Не холодно, кстати? — голубые ноготки заботливо показали на мое обнаженное достоинство.
Буквально слыша скрип, с которым сейчас кринжило Полину, я лишь молча пожал плечами. Холодно, конечно, но что поделать… Моя хаус-леди, по ходу, соскочила сегодня с этой вершины.
— Не переживай, — участливо утешила меня Марианка, — для таких случаев у тебя есть любимая сестренка… И она всегда придет на помощь…
И, не особо стесняясь застывшей рядом красотки постарше, моя персональная богиня любви припала к моему паху, согревая то, что успело замерзнуть. И вот уже ее губки приняли форму моего члена. Чмок, чмок, чмок… Надо было видеть ошеломленный, офигевший, охреневший взгляд Полины — хотя чему она удивляется? Тому, как ловко меня у нее подрезали? Или тому, как не стесняются это делать прямо при ней? Так и то и другое уже как бы не в первый раз…
— Полин, — заметив, как та палит, оторвалась от своего благого дела Марианка, — хочешь, можем вместе закончить… Я так-то могу и поделиться. Пакт подру… Ой…
Закончить это щедрое предложение она не успела, начав принимать мой извергающийся в ее ротик белок. Разогретый и взбудораженный, я уже не мог сдерживать этот гейзер — и сейчас обильно кончал в одну прямо на глазах у другой.
— Ммм… как вкусно, — с причмокиванием тянула наша Венера, еще находя и время приговаривать в этом густом потоке, — и много… и мне одной… Прости, Полин…
Чмок, чмок, чмок… И на каждый ее чмок я щедро выдавал новую порцию, которых бы сегодня хватило даже не на двоих, а на пятерых.
— Да это просто немыслимо! — возмущенно вскочила с дивана обделенная красотка постарше.
Однако вместо того чтобы, сдвинув белокурую захватчицу, дососать остатки этой вкусняшки, предпочла рвануть прочь. Да, Полин, полностью разделяю твое недовольство. Я и правда хотел отдать все тебе — но ты сама виновата, что сорвалась с этой вершины…
Когда следующим утром я подошел к кухне, оттуда раздавалось странное журчание, будто внутри внезапно открылся маленький водопад — но вытекал почему-то порциями. Бульк, бульк, бульк, бульк…
Однако не успел я зайти и проверить, что именно там прорвало, как из кухни раздался воркующий голосок нашего домашнего божества.
— Чего делаешь, Полин?
— Алкоголь — зло! — буркнула моя управляющая, судя по булькам, сливающая свои запасы зла в раковину. — Больше в этом доме алкоголя не будет! Под его действием творят не пойми что…
Что, Полин, снова нашла крайнего и теперь его наказываешь?.. Проверяя свои догадки, я аккуратно заглянул на кухню, где сразу увидел Марианку и топтавшуюся около раковины красотку постарше, которая безжалостно опорожняла туда дорогое бухло. На полу уже стояла куча пустых бутылок, наказанных за ее вечернее приключение, а на столешнице — куча еще не открытых с вином, вискарем, коньяком — хорошие у нее, кстати, запасы. Были… Ибо сейчас она сурово их раскупоривала и бескомпромиссно выливала в раковину, избавляясь от единственной причины — с ее слов — пососать у меня вечерком.
— По-моему, — наблюдая за экзекуцией очередной бутылки, заметила наша Венера, — ты слишком строга к себе.
— Марианка, — Полина вдруг резко повернулась к ней, — я хотела тебя кое о чем попросить. О личном…
На этом моменте я тактично вынырнул из проема, решив, что о личном им легче будет поговорить без меня, но просто не мог уйти — мне хотелось это послушать. Все-таки вчера они практически разделили мой член, так что все личное у нас тут как бы уже и общее.