— Люб, а где твой шалопай?..
— Ой, не спрашивай, — отмахнулась стоящая недалеко от входа холеная статная дама, которую я отлично знал, — некоторые дети вообще не подлежат контролю…
Ага, особенно если их не контролировать.
— Катерина! — вдруг заметила она нас (хотя не удивлюсь, если специально стояла тут и дожидалась ее) и, оставив собеседника, направилась к нам. — О, и Ромчик здесь, — ее глаза с едва уловимым недовольством скользнули по мне, как по жуку, который сел на бальное платье. — Как неожиданно… Но рада тебя видеть, — совершенно неискренне добавила эта мадам, даже не заботясь, что я все понял.
Если у моей матери и есть человек, который является ее ночным кошмаром, то это точно сия особа.
— Вторую такую хабалку еще поискать! — кипятилась моя родительница после каждого столкновения с ней. — Мало того что хамка и стерва, так еще и плохая мать! Если она дела ведет так же, как воспитывает сына, я не понимаю, почему она еще не разорилась!..
И это был довольно редкий случай, когда я на сто процентов согласен с мамой. Оба творения этой женщины: и сеть пиццерий «Тоскана», и ее ненаглядый сынок — оставляли желать лучшего, но при этом были крайне популярны в Карпове, что только лишний раз доказывало, что у людей в этом городе просто отвратительный вкус.
В отличие от моей матушки, я с этой дамой никогда не враждовал, однако отношения у нас были своеобразными. Она всегда мне любезно улыбалась, но я прекрасно знал, что за этой любезностью на самом деле никакой любезности не скрывалось. Что неудивительно: я был для нее как пицца конкурента — замеси такую даже лучший повар на земле, она все равно никогда не будет достаточно хороша. В общем, яблочко от яблони — эксцентричной, сумасбродной, амбициозной, нагловатой и беззастенчиво бестактной ровно до той грани, до которой люди еще готовы терпеть. И сейчас главный спонсор всего карповского цирка подошла к нам. Зачем? Раздать флаеры на очередные гастроли?
— Мастера тут на днях нашла, — сообщила мать Мишеля, выставив нам на обозрение острые хищные когти. — Даст сто очков форы твоей блондиночке!
О да, конечно, самое то время и место, чтобы обсудить дизайн ногтей. Где еще как не здесь?
— Ромчик, погуляй пока, — елейно проворковала эта хваткая дама, попутно подхватывая мою спутницу под локоток, — а нам надо пошептаться по-девичьи… Пойдем, — мигом забыв про меня, сосредоточила она все внимание на Катерине, — новость хочу тебе рассказать… — и, как гарпия, утянула ее своими острыми коготками в сторонку, где они тут же начали шептаться.
Я же остался один. В огромном зале. Играла музыка, болтали люди, звенели бокалы — однако никто не обращал внимания на меня, кроме официанта, услужливо предложившего закуски. Жуя креветку, я заскользил глазами по клубу в поиске знакомых лиц. Если внаглую подрезать сопровождение — это такой новый этикет, то я бы точно не отказался, чтобы и меня кто-нибудь подрезал. Взгляд с надеждой поискал одну прелестную зрелую фигурку. Эх, была бы здесь Нелли — вот с кем всегда приятно поговорить! Но увы, прекрасной маминой подруги тут не наблюдалось, как и двух ее одинаковых паршивок, от чьей компании я бы сейчас тоже не отказался. Да, вот настолько здесь мало знакомых мне людей.
Приняв от другого официанта шампанское и не найдя пока занятия получше, я продолжал сканировать местную публику, средний возраст которой приближался к возрасту именинника, а то и превышал его. Молодежи тут было крайне мало — видимо, все дорогие сынки и дочки, которые сумели придумать повод поубедительнее, без зазрения совести пропустили сие событие, крайне важное для своих стариков. За молодое поколение здесь отдувались только сынок мэра, причем он чалился и за себя, и за сестру, Лизавета, по привычке жадно налегавшая на закуски, еще парочка не особо знакомых мне мажорных отпрысков, с унылыми лицами подпиравших стены и тонувших в телефонах, ну и пока не обученная этикету малышня возраста младшей сестры Катерины, шумно носившаяся друг за другом в уголке.
Не найдя потенциальной компании среди сверстников, еще менее вероятно, что я нашел бы ее среди гостей постарше, занятых своими важными делами, самым важным из которых было напоминать о своей важности остальным. В этом зале сегодня собралась вся элита Карпова, что несомненно добавляло значимости мероприятию — вот только если ты сам не элита, в местах, где ее концентрация превышена, легче легкого почувствовать себя не в своей тарелке. Даже гребаный фотограф, которого позвали сюда запечатлевать эту элиту, меня, такое ощущение, обходил стороной.
Недаром мой отец не особо любил подобные мероприятия. Его сюда, если и приглашали, то исключительно в догрузку — сопровождающим для мамы. И он всегда активно искал, как бы этого избежать — может, это еще одна причина, почему он в итоге перевез нас в столицу. Уже потом после переезда одной из претензий матушки было, что в Карпове мы тусили с элитой, а в Москве оказались простыми людьми. Что нас с батей, кстати, абсолютно устраивало. Быть простым человеком было намного… проще.
Чувствуя, что креветок и шампанского мне пока достаточно, а вот от компании уже бы не отказался, я покосился на пригласившую меня сюда Катерину, которая все еще шепталась в сторонке со своей великовозрастной подружкой. Стоило ли вообще меня звать, если ты и так тут нарасхват?.. Мой взгляд, скользнув по толпе, наконец выцепил виновника торжества. Родитель заразы с бокалом шампанского и улыбкой принимал поздравления своих дорогих — во всех смыслах — гостей. Решив присоединиться к этому светскому ритуалу, я тоже направился к нему — тем более отношения с отцом нашего величества у меня всегда были хорошие. Несмотря на все богатство, несмотря на статус, ее предок не был каким-то зазнавшимся или оборзевшим, в целом он был одним из самых позитивных и доброжелательных людей, которых я только знал.
— Спасибо, Роман, — приняв мои поздравления, охотно пожал мне руку именинник. — Давно тебя не видел! Как вырос-то за это время… Прям жених на зависть! — с привычным, даже немного дежурным дружелюбием подмигнул он мне. — Катерина у нас, правда, занята…
Ну вот зачем он это сказал? У этого замечательного человека имелся, на мой вкус, лишь один недостаток. Ему всегда на меня было как-то… наплевать. Я не вызывал у него особого интереса, и его любимчиком явно являлся не я. Ну конечно, я-то никогда не устраивал цирка, который может всех повеселить.
— Зато есть Лизавета, — бравурно продолжил он, кивая на уминавшую тарталетки племянницу. — Так что если надумаешь, всегда будем рады принять в семью! — и усмехнулся собственной шутке.
— Если шо, — прошамкала, не переставая жевать, эта завидная невеста, — то я шоглашна…
Если шо, то я нет… Но меня, как я понял, тут не спрашивают. Типа бери, что дают, а что не дают, не бери. Вот такая у Катерины славная семейка. В принципе, понятно, откуда взялся ее дурной характер…
— Пап, — привычно несносно протянула подошедшая к нам зараза, — оставь это сватовство маме и ее подругам.
— Каюсь и капитулирую, — шутливо изрек ее папаша, прикладывая руку к груди, однако попытался быстренько смыться от ее цепкого взгляда.
— Дорогой, — перехватила его подошедшая с младшей дочерью супруга, — давай сделаем снимок, пока все в сборе… О, и Рома тут, — с улыбкой заметила она меня. — Рада тебя видеть…
— Рома! Рома пришел! — тут же подскочила ко мне их младшенькая и по-детски непосредственно заглянула в глаза. — Ты же для меня пришел? Для меня?..
Ну вот, теперь реально вижу, что мне тут хоть кто-то рад.
— Мила, подожди, — ее мама потянула ее обратно, — сейчас фоточку сделаем и потом поиграешь…
Фотограф услужливо нацелил свой огромный аппарат на хозяев праздника. Ну а я корректно отошел в сторону, чтобы не мешать этому благородному семейству делать счастливые снимки на память.
— А ты куда? — вдруг взглянула на меня Катерина. — Сфотографируйся с нами, все-таки не чужой человек. Друг семьи. К тому же твоя мама рада будет это видеть…
— Да, Рома, — мигом подхватила ее мама, — иди к нам в кадр. Места всем хватит!
— Конечно, — добавил ее отец, — мы же тебе тут все рады, — и снова, как и полагается ситуации, улыбнулся.
— Рома с нами! — совершенно искренне обрадовалась малышка. — Будешь рядом со мной! — с важным видом сообщила она мне и схватила своей маленькой теплой ладошкой мою.
Такому напору я уже просто не мог сопротивляться. Так я оказался под прицелом объектива фотокамеры, с одной стороны держа за руку младшую сестру, а с другой — почти плечом к плечу позируя рядом со старшей. Все дружно натянули улыбки, готовясь запечатлеть этот торжественный момент. И хотя я не особо любил постановочные фото, сейчас будто на миг вернулся в детство, когда их было много. О, похоже, я снова попал на эту стену почета.
— Еще одно фото для твоей трофейной комнаты? — тихо усмехнулся я, стараясь не поворачивать голову и не косить, чтобы не испортить такой важный снимок.
— Не отвлекайся, — еле заметно дернулись уголки губ нашего величества, — сейчас вылетит птичка…
Однако в тот самый момент, когда должна была вылететь птичка, в зал впорхнул новый гость. Теплая детская ладошка мгновенно разжалась в моей руке, и, отпустив меня, ее маленькая хозяйка бросилась к вновь пришедшему.
— Мишель! Мишель вернулся!..
Ep. 173. Бум!
Затвор щелкнул, но в камеру уже никто не смотрел — все уставились в сторону двери. Я не видел результата, но, судя по всему, вместо памятного семейного снимка получилась странная, немного криповая фотка — из тех, которые удаляют едва сделав, даже не показывая заказчику, где все лица смазаны как в ужастике и всем плевать и на камеру, и на фотографа, и даже на момент, потому что явно появилось что-то поинтереснее.
— Ой, не получилось, — посетовал фотограф, стирая это недоразумение. — Давайте еще разок…
— А давайте позже, — отмахнулся именинник и, выйдя из кадра, шустро направился туда, куда убежала его младшая дочь.