Коридоры сегодня были гораздо наряднее обычного. На стенах висели самодельные плакаты с призраками, скелетами, ведьмами и черными котами, над расписанием болталась гирлянда из бумажных черепов, а кое-где на подоконниках стояли пластмассовые тыквы. Сами же ученики напоминали зомби, чьи мозги были заняты лишь одним-единственным событием: вечерней дискотекой по случаю Хэллоуина. Обогнув очередную группку живых мертвецов, обсуждавших сегодняшние танцы, я наконец подошел к классу Даны.
— Нет, не больно, — донесся оттуда довольно стервозный девичий голосок. — Я тоже сначала думала, что будет больно. Но по ощущениям это как иголка между ног. Ткнул — и все…
Я остановился у двери, чувствуя, что не слишком хочу входить, ибо обладательница этого стервозного голоска меня изрядно раздражала. Сложно представить, что этим же голоском можно петь грустные песенки про несчастную любовь, но Влада как-то умудрялась и даже считалась в нашей школе локальной звездой. А после того как один из ее плаксивых опусов прокрутили по городскому радио — кто вообще сейчас слушает радио? — она словила звезду окончательно и, ходя по коридорам, задирала нос высоко-высоко, как маяк, светящий всем желающим взять автограф.
Довольно субтильная фигурка без чего-либо выдающегося, темные прямые волосы до лопаток и бледное личико с таким выражением, как будто ее кто-то непоправимо обидел. Кто? Да кто угодно. Владе, казалось, за радость обидеться на любого — ведь только из обид она и черпала вдохновение. Вот уже больше года я с ней не здороваюсь, потому что на мое дружелюбное «привет» она неизменно окатывала меня ледяным взглядом — мол, а ты кто вообще такой?
А ведь раньше мы дружили. Я, Дана и Влада. Такое прям неразлучное трио было на первом году начальной школы. Потом родители увезли меня в Москву, и, честно говоря, когда я вернулся в Карпов и оказался в одной старшей школе с обеими, я думал, что, может, по старой дружбе они как-то потеплее отнесутся ко мне. С Даной мы реально стали нормально общаться, а вот Влада до сих пор усиленно делает вид, что меня не знает.
— Оргазм? — делилась она мудростью из кабинета. — Ну слушайте, кто его получает с первого раза?
Тут одна из ее собеседниц назвала Алену.
— Да эта — та еще фантазерка, — хмыкнула одна зазнавшаяся звезда. — Нашли у кого спрашивать… Меня твоя подруга вообще временами крипует, — бросила она кому-то совсем другим тоном, уже не просто стервозным, а каким-то недобрым.
— Она мне не подруга, — сухо отозвалась Дана, судя по звуку, из другого конца кабинета.
— Точно, — протянула как-то еще недобрее Влада, — ты же с ее парнем дружишь.
— Он ей не парень, — еще суше бросила Дана.
— Так он же с Дашей мутит, — влез кто-то еще, — ну которая с большими…
На этом моменте сразу несколько их одноклассниц захихикали.
— Ну да, — Влада усмехнулась уже до крайности недобро, — была б я парнем, я бы тоже такие сиськи выбрала… Чего удивляться-то?
Дана говорила, что они уже не дружат, но из-за чего девчонки разошлись, я так и не понял. Влада из своего аккаунта удалила все фотографии с подругой, а у Даны парочка совместных снимков осталась в старых постах и записях — она не стала сносить все. Что примечательно, дружили девушки аккурат до поступления в старшую школу. На одном из их последних снимков были следы четырех босых девичьих пяток на мокром песке и написанное между ними «BFF», что в переводе с английского «лучшие друзья навсегда». И вот это все «би-фи-фи» ушло куда-то напрочь — видимо, смыло морем.
— Что значит — долго его мариновала? — в классе снова раздался голос Влады. — Ну да, ждал с той осени. Но когда парень любит, ждет, это не имеет значения…
Так и тянуло на новую строчку для новой слезливой песни. В этот момент с другого конца кабинета раздался ироничный смешок.
— Какие-то проблемы с тем, что я рассказываю? — холодно уточнила звезда. — Ну так я вообще-то не тебе рассказываю!
— А ты не могла бы делиться личным не в классе? — отозвалась Дана. — Или хотела, чтобы я послушала и оценила?
— Мне хоть есть, о чем рассказать! А ты вообще тормоз! Завидуй тише. Или парня для этого тебе тоже папа должен подобрать?
Из той части кабинет, откуда вещала Влада, мигом раздалось дружное девичье хихиканье. Следом дверь резко распахнулась, и в коридор стремительно вышла Дана и чуть не натолкнулась на меня. Блин, выглядит, как будто я подслушивал. А я ведь всего-навсего завис у кабинета, размышляя о девушках. Кто за такое может осудить? Только сами девушки.
— Привет, — быстро сказал я.
— Привет, — немного растерялась она.
— Геля попросила тебе занести, — добавил я, протягивая ей учебник.
— Спасибо, — ответила Дана, берясь за цветастую обложку с другой стороны.
На этом моменте учебник, пожалуй, стоило бы отпустить, но, сам себе не отдавая отчета, я продолжал его держать — так что книга как бы зависла между нами. Однако и моя собеседница не спешила ее забирать.
— А ты на Хэллоуин вечером пойдешь? — спросил я.
— Не знаю, — она пожала плечами, — а что там делать?
— Потанцевать, развлечься, пообщаться. Не только же на уроках…
— А ты там будешь? — после секундной заминки уточнила Дана.
— Планировал, — ответил я и, сообразив, что все еще держу учебник, наконец отпустил его.
— Ну не знаю, — сказала она, прижимая книгу к груди. — Может, и пойду…
Ну вот и отлично. В конце концов, танец — это легальный повод пообниматься, а других поводов пообниматься с ней пока не предвиделось.
Ep. 21. Все хотят со мной потанцевать
— Вы точно ничего не замечаете? — спросила Даша, встретив нас вечером у крыльца Восточной Старшей.
Мы с Аленой, только-только взобравшиеся на гору на самокатах и еще не до конца отдышавшиеся, переглянулись.
— А что мы должны заметить? — аккуратно уточнил я.
— А вы подумайте! — с нажимом отозвалась булочка и выразительно тряхнула светлой головой.
Возможно, даже чуть более светлой, чем обычно — хотя в наступающих сумерках было и не разобрать.
— Цвет обновила? — предположила Алена, рассматривая ее локоны.
— Именно! — напыщенно бросила Даша. — И я очень надеялась, что моя подруга или хотя бы мой парень это отметят. Я на эту прическу, если хотите знать, ползарплаты потратила!
— А зачем так дорого? — озвучила Алена и мой вопрос.
— Потому что думать надо заранее, — отрезала блондинка. — В следующем году, когда выпустится Императрица, школе будет нужна новая императрица. А значит, надо заявлять себя уже сейчас!
О, что-то новенькое — до того как я позвал ее на день рождения к Императрице, таких амбиций не было. Видимо, эта светлая мысль пришла вслед за посветлевшими локонами.
— Да и что такого в этой Императрице? — пыхтела булочка. — Реально ж ни фигуры, ни сисек, ни женской силы…
На этом моменте как бы невзначай Даша потянула вверх молнию на груди своей курточки, которая то и дело уезжала вниз, не выдерживая давления выпирающих из-под ткани пухлых полушарий. Верхнюю одежду, следуя традиции, моя девушка тоже выбирала на пару размеров меньше.
— Одно слово — стерва! Но стервой же может быть кто-то еще… — глубокомысленно добавила она.
— Ну вообще-то Императрица весьма привлекательна, — заметила Алена.
— А ты вообще-то чья подруга, моя или ее? — мигом последовало ворчание. — Говорю же, через год она выпустится, и ее место опустеет. А кого ты еще ярких из нашей параллели знаешь? То-то же!..
Под это бухтение с наполеоновскими планами мы и вошли в школу. В актовом зале, где проходила дискотека, уже вовсю гремела музыка, толпа у гардероба сдавала куртки и пальто, а девчонки сражались за доступ к зеркалам с расческами и помадами наперевес — все-таки путь в Восточную Старшую лежал через гору и осенний ветер, а они безжалостны к женской красоте.
— Даша, — раздалось у одного из зеркал, едва мы избавились от верхней одежды, — какая у тебя прическа классная! Сколько стоила?
— Ой, девочки! — блондинка сразу же кинулась туда. — Ну хоть кто-то наконец заметил!
Скорчив скептическую рожицу, Алена тоже присоединилась к компании одноклассниц, которые сразу же начали увлеченно обсуждать, что и сколько стоило — буквально от кончиков ногтей до кончиков волос. Прикинув, что это надолго, я жестами показал подругам, что встретимся в зале, и направился туда.
Зал, украшенный искусственной паутиной и фонариками в форме тыкв, уже изрядно заполнился танцующими людьми. Но, несмотря на Хэллоуин, в костюмах не было никого — все-таки у нас тут не начальная школа. Максимум — черные кошачьи ушки или дьявольские рожки на головах, заколки в форме пауков на волосах, цепочки и серьги с черепами и яркий, порой даже пугающе яркий макияж, как в какой-нибудь малобюджетной экранизации «Семейки Аддамс». А вот кто не стал заморачиваться с нарядом вообще — так это Катерина, разгуливавшая по залу в школьной форме, словно всем своим видом напоминая, где мы находимся и как тут следует себя вести — на правах главы комитета по этике.
Она шествовала среди толпы как мерило благопристойности и заставляла остальных смертных соблюдать эту благопристойность. Под ее царственными очами запрещалось целоваться, обжиматься и спускать руки с девичьих талий вниз. А все, кто не соблюдали очерченные ею границы, тут же попадали на карандаш к Руслане, которая следовала за госпожой с бумажным планшетом в руках и неустанно делала пометки, набирая новых каторжников для наказания.
Ничего удивительного, что от проницательного взора Катерины народ разбегался по темным коридорам и пустым классам, где можно позволить намного больше — в лучшем случае пососаться вволю, а в еще лучшем и чего поострее. Ну а что — Хэллоуин: темные силы рвались наружу. Однако там их ловили всадники Апокалипсиса, в смысле помощники ее величества, и пригоняли окаравших обратно в зал, где они сразу же получали заслуженное наказание. В общем, Императрица реализовала Хэллоуин себе по вкусу — ходила и кошмарила всех остальных так, что позавидовала бы любая нечисть.