Моя простая курортная жизнь. Том 2
Ep. 24. Праздник по-королевски
— И что это? — спросила Руслана, стоявшая сразу за воротами, как бессменный часовой, решающий, кого пускать, а кого не пускать на день рождения своей дорогой подруги.
В руках у нее привычно был бумажный планшет, где она с деловым видом сверяла входящих со списком приглашенных — с тем же рвением, с которым отмечала в школе наказания, щедро розданные ее величеством.
— Букет, — пояснил я очевидное.
— Это белые розы, — сказала местная стражница, придирчиво осмотрев цветы. — Сюда с белыми розами нельзя.
Здравствуйте, приехали. С чего это нельзя?
— В прошлом году я с такими был.
— С белыми розами сюда нельзя, — упрямо повторила она. — Это только для близких.
Да ты издеваешься? В прошлом году на этом же самом месте у нас с тобой состоялся точно такой же диалог — слово в слово. Вы вообще хоть какие-то выводы выносите? Или у вас, как у роботов, память стирается каждый год? Хотя день рождения Катерины — это всегда проходной двор, настоящая толкучка как на рынке, ярмарка одного отдельно взятого тщеславия. Так что одного гостя забыть весьма легко. Хотя гостей с белыми розами тут вообще-то обычно всего двое — могли бы и поднапрячься.
— В прошлом году я был здесь с белыми розами, — уже чуть теряя терпение, напомнил я. — Забыла, спроси у именинницы.
— С белыми розами сюда нельзя, — как заученную реплику, выдала Руслана.
Даша, все это время робко стоявшая рядом со мной, крепко стискивала ручку подарочного пакета, косилась на дом и вздыхала, словно заранее жалея, что нас сюда не пустят. Вот они, порядки Императрицы, во всей красе: мы еще даже толком не успели войти, а уже вовсю пахнуло дурацкими правилами. С белыми розами нельзя… И что, мне их перекрасить в красные? И вопросов тогда не будет? Добро пожаловать в страну чудес, блин! Зови свою королеву, — хотел уже было произнести я, но внезапно она пришла сама, стуча каблуками по выложенной белым камнем дорожке.
— Отстань от них, — бросила Катерина своей подружке.
— Но розы… — начала та, однако, увидев лицо именинницы, мигом осеклась.
Хотя лицо было абсолютно спокойное — на первый взгляд.
— Я и тебя должна контролировать? — уточнила Императрица.
— Прости… — пробормотала Руслана. — Просто розы…
— Ему можно, — оборвала хозяйка праздника. — Это особый гость.
Кивнув, ее подруга сразу же сделала торопливую пометку в своем планшете и больше не рискнула подавать голос.
— С днем рождения, — я протянул имениннице букет. — Это от мамы.
— А ты принес, — сказала она, забирая цветы. — Все такой же услужливый?
Со стороны, конечно, было не различить, и Катерина казалась привычно невозмутимой, высокомерной и холодной, как и полагается ее охреневшему величеству. Однако я по мелочам видел, что сегодня она злая: по фразам, более резким и рубленым, чем обычно, по губам, поджатым чуть крепче, чем обычно, по взгляду, острому как заточенное лезвие — все это сложно было уловить, если не знать ее столько, сколько знал я, а я знал эту заразу отлично. Она злилась, она из-за чего-то здорово злилась, хотя внешне и не скажешь. Главное сейчас — ничем ее не взорвать. Пусть вся эта злость достанется источнику, а не случайным жертвам.
Заробевшая Даша всучила мне подарочный пакет, и я аккуратно, как коробку со взрывчаткой, передал его имениннице.
— А это от нас, — добавил я.
— Спасибо, — даже не заглянув внутрь, Императрица забрала пакет. — Проходите, стол там, — и, стуча каблуками, утопала с дарами в сторону дома.
Вот это и было императорское гостеприимство.
— Еще не поздно, — шепнул я булочке, — взять и уйти. Подарок мы уже подарили.
— Да ты что! — горячо отозвалась она. — Дом же надо посмотреть! Нас же пустили! — и с воодушевлением уставилась на белоснежную ротонду.
Ну да, девушка, которая мечтала стать будущей императрицей, шептала мне с восторгом «ну давай, раз пустили». Вообще, это логика горничной, которую пустили в барский дом, а не будущей хозяйки. Но за сиськи я прощал Даше ее милую логическую непоследовательность. В конце концов, природа не бывает настолько щедрой, чтобы дать сразу все.
— Праздник на первом этаже, — начала инструктаж пришедшая в себя Руслана. — Там можно ходить где угодно. Еще можно посмотреть сад и гараж, — добавила она голосом музейном смотрительницы. — А вот на верхние этажи подниматься нельзя. Там хозяйские комнаты…
Может, проще сразу карту давать? К счастью, в этот момент пришли новые гости, и верная стража Императрицы переключилась на них, а моя спутница с энтузиазмом поспешила к гаражу, у которого и без нее толпилась кучка народа. Сегодня, можно сказать, был день открытых дверей в богатую жизнь, и любой желающий мог посмотреть, как живет элита Карпова. Я же это знал и так и с куда большим интересом изучал Марианку, которая, как и Руслана, чинно встречала гостей.
Сейчас на дьявольской красотке было скромное черное платьице с кружевным воротничком и белоснежными манжетами. Бедра прикрыты, плечи тоже, пуговички застегнуты аж до самого горла — глаз дразнили только обтянутые тканью пышные полушария, и то не слишком откровенно. Ну прямо монашка с длинными ярко-красными ноготками, которые как бы намекали, что этот благообразный наряд не более чем косплей. Зато, в отличие от подруги на воротах и самой именинницы, Марианка источала дружелюбие. Казалось, улыбнись ей пошире — и она приветливо обнимет тебя в ответ. Точь-в-точь как обнимала меня недавно в школе.
— Фри… хаг? — захваченный воспоминанием, выдал я, когда красотка подошла ко мне.
— Здесь ничего не фри, — усмехнулась она, — но подкат я оценила… Белые розы, значит? И с каких это пор ты носишь Катерине белые розы?
Голубые глаза на невинном личике пытливо взглянули на меня.
— Матери дружат, — пояснил я.
— И она тебе разрешает, да? — приподняв изящные бровки, протянула Марианка. — А я думала, можно только ее родителям и ее соседу. А получается, еще и тебе… Да ты у нас, получается, совсем не простой парень, — и, лукаво подмигнув мне, удалилась к другим гостям.
Однако я и шага не успел сделать в одиночестве, как рядом снова зацокали каблуки, и ко мне бодро подошла еще одна подруга именинницы.
— О, ты в этом, — с ходу отметила Инна, довольно глядя на мелкую россыпь бананового узора на моей груди.
Да, на этот праздник я пришел в футболке, которую бравая капитанша преподнесла мне, как трофей, на Хэллоуин. В первую очередь потому что хотел еще раз сказать ей спасибо, и мне показалось, что это будет самый приятный способ ее отблагодарить. Я даже поймал себя на мысли, что ни одна девушка, с которой я спал, не делала мне подарков, которые можно носить. А еще мне понравилось лицо Полины, которая сразу отметила, что я пришел с недавней дискотеки в незнакомой футболке.
— Девушка подарила, — пояснил я в ответ на ее недоумевающий взор.
— Девушка подарила? — переспросила она.
Да, сняла с другого парня и передарила. И, кстати, от этого было даже еще приятнее. До сих пор помню его офигевшее, завистливое, спрашивающее «что за херня?» лицо, когда он смотрел на меня. Учись, Полина: сними что-нибудь со своего и отдай мне. А еще лучше сними себя с него и отдайся мне.
— Да, определенно, тебе очень идет, — подытожила Инна, с довольной улыбкой осмотрев мое тело со всех сторон. — Круто, что пришел, — добавила она и, плавно покачивая бедрами, направилась к дому.
Я же с удовольствием проводил глазами дерзкие фиолетовые локоны, роскошно рассыпавшиеся по спине, и сочную спортивную задницу, туго затянутую в ярко-желтое платье — настолько короткое, что оно буквально само просило себя поднять и насладиться всеми спрятанными под ним сокровищами, суля поистине олимпийские удовольствия. И ведь сказала совершенно искренне. А может, и правда не зря пришел?
Стуча каблучками по белой дорожке и рассеянно прижимая руки к выпирающей из декольте пышной груди, ко мне вернулась Даша.
— Гараж на шесть машин, — сообщила она, явно пораженная увиденным. — Шесть машин… Зачем им столько?
О, ты еще не в курсе, сколько комнат в этом доме. Хотя и дом на мою спутницу произвел не меньшее впечатление.
— Какой огромный! — ахнула она, едва мы пересекли порог. — И все это для одной семьи? Только для одной семьи… Да тут гостиная одна как зал в нашей «Сладкой булочке»!
После этого я ощутимо почувствовал, как невидимая жаба со звонким шлепком прыгнула ей на плечи. А после и вовсе перебралась на голову, когда мы дошли до груды праздничных пакетов и ярких блестящих коробок с бантами, сложенных, будто всем на зависть, в живописную горку в уголке у лестницы — чтобы все понимали, сколько подношений было сделано в этот день их Императрице.
— Она их разобрать-то все за неделю сможет? — проворчала Даша, оглядывая чужие подарки.
Цветы, расставленные по десяткам ваз, примостились тут же около общей кучи даров. Букетов с белыми розами, которых обычно было три, сегодня я насчитал только два, включая мой. Вряд ли родители забыли поздравить именинницу. Значит, забыл кто-то другой.
— Да тут цветочный магазин открывать можно… — пробубнила моя спутница и, отвернувшись, направилась к столам с закусками, видимо, заесть горе — в смысле, чужую радость.
Выбор яств вполне тянул на шведский стол при каком-нибудь пафосном бутик-отеле вроде тех, что принадлежали родителям Катерины. Здесь были мясные, рыбные, сырные нарезки, морепродукты, канапе и тарталетки со всеми приходящими на ум начинками, а также конфеты, печенье, пирожные и целое ассорти фруктов. Словом, меню тут тоже было гораздо шире, чем в «Сладкой булочке».
— А почему сыр пахнет спермой? — спросила Даша, принюхавшись к взятому в руки кусочку. — Это что, их Версальские штучки?
Ага, а в пунше клофелин.
— Это просто сыр с плесенью, благородный, — пояснил я.
— А я уж подумала еще один Карповский десерт…