— Да поздно. Тренер нас отпустил, — сообщила оторва, разворачиваясь к нам задницей и отходя к душевой стойке напротив. — Сказал, чтоб завтра все были как огурец, — добавила она, стягивая трусики, — включая тебя, а сегодня так и быть, можем отдохнуть и выспаться, — и, включив воду, зашла под душ.
— И подрочить! — мигом закивала другая спортсменка, не сводя с нас жадных глаз. — Так что мы тут подрочим, капитан, ты ж не против?
— Да делайте что угодно, дуры, — отмахнулась Инна. — Только не фоткайте!
— Чем фоткать-то? — захихикали третья. — На нас тут столько же, сколько на тебе…
— Точнее, это в тебе сейчас больше, чем в нас! — подхватила четвертая.
— Вот же, шлюшки! — буркнула моя спортсменка, однако весьма довольно и, отвернувшись от них, продолжила свою горячую тренировку на мне.
Всего пара мгновений — и, словно забыв про зрителей, она со всей страстью отдалась процессу. Стоны заполнили душевую, став еще громче, чем прежде. Такое ощущение, что от подсматривающих за нами девчонок капитанша распалялась еще сильнее. Мне же поначалу было неловко, пока я не начал ловить взгляды ее команды — жаркие, жадные, одобрительные, как бы показывающие, что я тут очень к месту. Девичьи ручки то и дело ныряли между ножек, и все новые стоны срывались со всех новых губ и разлетались по кафельным стенам. Это была настоящая симфония, сплетенная из разных женских ахов и охов, не трахаться под которую было просто невозможно.
Заведенный одной девушкой, подогретый другими, я отдавал Инне весь восторг, который у меня вызывала ее команда, и попутно не в силах сдержаться вертел головой туда-сюда. Глаза скользили то по одним прелестям, то по другим, которые в ответ охотно выпячивались в мою сторону, будто предлагая себя. Взгляд упал на Валентину, сочно постанывающую в душевой напротив, пока струи воды сбегали по ее татуировкам. Момент, чтобы выяснить, что у нее набито над киской, был отличным, однако тут капитанша, не возражавшая, пока я пялился на других, схватила меня за подбородок, повернула к себе и пылко засосала, не давая дочитать. И больше не отпускала ни мои губы, ни мой член — единолично пользуясь всеми преимуществами, которые я ей давал.
Вскоре другие девчонки, помывшись, подрочив и поняв, что им здесь нечего ловить, ушли одеваться. Мы же еще некоторое время стояли под струями, глядя друга на друга, восстанавливая дыхание и улыбаясь.
— Ладно, — наконец пробормотала моя красотка, — лучше иди, а то еще вернутся…
Да если бы они и вернулись, я бы им был сейчас абсолютно бесполезен. Во мне не осталось ничего — все восхищение ею и ее командой я уже щедро отдал.
— Встретимся попозже, — напоследок проворковала она. — Тренер дал выходной! У меня на тебя такие планы…
Подарив мне быстрый горячий поцелуй, Инна завернулась в полотенце и ушла в одну сторону, а я натянул плавки и вернулся обратно в бассейн — аккурат к сдаче нормативов. В отличие от остальных пацанов, возбужденно пялившихся на наших девчонок, а потому плававших довольно медленно, я на женские задницы и сиськи, причем не в купальниках, а без всего, за последнюю пару минут насмотрелся вдоволь, так что они меня больше не отвлекали. Более того, подстегнутый тем вниманием, которое мне было оказано буквально по соседству, в душевой, я чувствовал, что могу не то что бассейн переплыть, а целый марафон пробежать — и может, даже какой рекорд поставить. Но от меня сейчас требовался не рекорд, а обычный школьный норматив, который я с легкостью сдал.
— Вот, молодец, — похвалил тренер. — Мог бы даже в команду вступить. Глядишь — и плавал бы не хуже Мишеля…
А можно хотя бы тут без Мишеля? Зачем портить такое отменное настроение?
Ep. 41. Как правильно подкатывать
— А ты же когда-нибудь бывал на нашей ярмарке, да? — спросила Инна, выкручивая руль.
Сидя рядом с капитаншей в ее четырехколесном корабле, я не переставал дивиться ее бодрости. Честно, после наших дневных приключений в школьной душевой я думал, что остаток своего внезапного выходного она захочет провести в кровати, глядя на экран и поедая какие-нибудь вкусняшки вместе со мной — благо, сегодня нам было где. Когда после бассейна я пришел домой, на столе в гостиной обнаружилась записка от моей управляющей, сообщившей, что она у подруги, а обед на плите. Иными словами, стадия ремиссии уже началась. А раз Полине стало легче и она отправилась погулять, этим надо было воспользоваться — тем более моя девушка заслужила хороший отдых. Так что я написал Инне, что дом в моем полном распоряжении, а я — в ее, если ей угодно.
Моя спортсменка прилетела меньше чем через полчаса и с порога жадно набросилась на меня, словно собираясь за этот день натрахаться на целый месяц. После чего хорошенько отстонала в моей спальне, уже не боясь покачнуть чье-то ментальное здоровье своим блаженством. А затем некоторое время мы просто лежали и обнимались, не спеша никуда. Но когда я собрался предложить какое-нибудь кино на вечер, капитанша приподнялась на локотке и залихватски прищурилась.
— А теперь, — сообщила она тоном, каким обычно брала меня на абордаж, — поехали на Карповскую ярмарку!..
О, эта ярмарка, традиционно проходившая с середины декабря по середину января, была одним из самых ярких городских событий зимы — и одним из моих самых любимых детских воспоминаний. Каждый год, пока жили здесь, мы ходили туда с родителями — покупали праздничные сувениры, пробовали сладости, слушали уличных музыкантов и много фотографировались. В памяти до сих пор остались развешанные по деревьям гирлянды, рождественские мелодии в воздухе и куча разноцветных палаток со всякими вкусностями — гуляя среди всего этого великолепия рядом с родителями, я всегда чувствовал себя своим: нужным, любимым, особенным…
Однако в прошлом году я обходил ярмарку стороной. Слышал музыку, видел, как сияют огни, но не сворачивал к ним. Как бы вкусно ни тянуло сахарной ватой или горячими сосисками, как бы громко ни гудела толпа, там легко почувствовать себя одиноким — особенно, когда все вокруг с семьей. Зато сейчас со мной была моя супергорячая, суперклассная девушка, с которой, припарковавшись, мы с удовольствием пересекли яркие ярмарочные ворота и влились в наряженную толпу.
Казалось, здесь сегодня полгорода — так много народа толкалось вокруг, голодно двигаясь от прилавка к прилавку.
— Ну, с чего начнем? — спросила Инна, деловито оглядываясь по сторонам. — Жареные каштаны? Пастила? Сырная лавка?.. Пробовал когда-нибудь сыр с клюквой?
Запахи дразнили со всех сторон. Мы словно очутились в настоящем гастрономическом царстве — этаком раю для гурмана, где за один заход можно оценить кухни всех народов мира. Где-то варили глинтвейн, где-то на углях жарили рыбку, где-то на вертеле крутили рульку. Самой большой проблемой здесь был желудок, который надо умудриться растянуть так, чтобы влезло все. Ну а другой проблемой были очереди, порой очень длинные. Например, очередь к немецким сосискам начиналась чуть ли не у входа на ярмарку. Я даже немного расстроился — запах оттуда казался самым аппетитным.
— Это хочешь? — угадала моя капитанша. — Сейчас достану!
— Да тут стоять не меньше получаса.
— Это им. А нам с тобой нет, — лихо заявила она. — Сейчас все организую!
И со всей уверенностью повела меня мимо толпы. Как выяснилось, в палатке работала сестра одной из ее волейболисток и, весело перекинувшись с нами парой слов, дала нам на картонных тарелочках две порции карривурста, обильно политых сверху горчицей и кетчупом. Очередь проводила добычу в наших руках завистливыми взглядами — мол, вот мажоры. Нет, просто самый обычный блат — оставалось только порадоваться, что у меня он есть. И есть такая чудесная девушка, готовая не только отлюбить, но и накормить.
Следом мы попробовали и жареные каштаны, и сыр с клюквой, и даже корейские пирожки на пару. И хотя глазами я бы ел и больше, мой желудок вскоре объявил перерыв.
— А теперь, — заявила Инна, когда мы немного погуляли среди сувенирных лавок, рассматривая поделки местных мастеров, — пойдем на каток!..
Большая площадь неподалеку, где летом стояли столики кафе, сейчас была залита льдом, по которому в коротких курточках и ярких спортивных лосинах ловко порхали туда-сюда карповские красотки. В принципе, зимой каток вполне мог заменить пляж — с учетом того, как плотно здесь обтянуты женские бедра и попки. Да и ножки на коньках смотрелись не менее стройно, чем на каблуках. Но главное — в отличие от обычной жизни, когда будет странно, если пойдешь за девчонкой на каблуках по ее траектории, за девчонкой на коньках можно спокойно ехать, ориентируясь на ее задницу как на маяк. И если что достаточно просто сказать «а я не пялился, я ехал!» А еще вспомнился гениальный совет Сани, когда в прошлом году мы проходили мимо этого катка.
— Можно в кого-нибудь врезаться, упасть и помацать сиськи! — выдал он.
В общем, каток был отличной идеей, если бы не одно «но».
— Не, — сказал я, — я не умею кататься.
— Да я научу тебя, — сразу же пообещала моя спортсменка. — Это легко!
Вообще, в детстве родители пытались поставить меня на коньки, но это быстро заканчивалось тем, что папа начинал кружиться по льду вокруг мамы — мол, смотри, сын, и учись. А я стоял у бортика с дурацким пингвином, смотрел и учился — и, разумеется, ничему не научился. Я даже не был уверен, что смогу встать на коньки сейчас. Зато отлично помнил, как горит зад, когда приземляешься им на лед. Однако Инна рядом воодушевленно смотрела на меня, явно горя желанием помочь и с этим.
— Даже не знаю, — сказал я.
— Да круто будет, — заверила она. — Я тебя вмиг научу!
Именно ее энтузиазм меня и подкупил. В конце концов, когда девушка хочет тебя порадовать, ее надо поощрять, а не останавливать.
Выстояв небольшую очередь к кассе катка, мы подошли к освободившемуся окошку. Взгляд сначала упал на густо растатуированные руки работавшей там девушки и только потом на знакомые пирсинг в ушах и носу и черные, как крыло ворона, волосы. Валентина, сидевшая по ту сторону, тоже заметила нас и ухмыльнулась. Я же мысленно приготовился к какой-нибудь очередной разборке девчонок минут на пятнадцать под взорами обалдевающей толпы.