— С девушкой расстался, — как бы между делом заметила Дана, то ли спрашивая, то ли констатируя.
И почему слухи в этой школе распространяются так быстро?
— Да, — ответил я.
— Жаль, — произнесла она таким тоном, в котором читалось, что ей вообще не жаль.
— А можно, — вдруг протянул за спиной знакомый обиженный голос, — не загораживать проход из класса? Места, что ли, мало, где можно потрепаться?
Подобному тому, как еж вылазит на солнышко из-под коряги, Влада вышла на наш разговор из кабинета и выпустила колючки. Что дальше — скажешь, что и это из-за тебя? Однако в беседу с бывшей подругой неожиданно вступила Дана.
— Ты видишь, мы разговариваем, — сухо бросила она. — Можешь не лезть?
Ммм, а я смотрю, Дана-то взбодрилась, стоило мне стать свободным.
— Да я ни с одним из вас вообще разговаривать не хочу! — заявила колючка.
— Так уйди обратно, — сказала моя обычно милая подруга.
На секунду в коридоре повисла пауза. Я посмотрел на Дану, Влада посмотрела на Дану, и даже, по-моему, сама Дана посмотрела на Дану, не ожидая от себя такого. Она явно сменила тональность общения, и, признаться, такая Дана мне нравилась даже больше.
После чего один еж втянул свои колючки обратно и, обиженно пыхтя, ушел в класс. Стоило ли вообще из него выходить?
— Смотрю, не всем в этом отеле понравилось, — заметила подруга, провожая ее глазами.
Да понравилось ей, понравилось. Ценить просто не умеет то, что ей нравится.
Однако уже на следующем уроке кому-то, кто с утра не желала даже здороваться, явно очень захотелось пообщаться со мной поближе.
Влада: «Надо поговорить.»
Да неужели?
Я: «Вроде обо всем уже поговорили.»
Влада: «Жду тебя на перемене в подсобке.»
Я: «В какой именно? В школе их много.»
Влада: «В той самой, где ты трешься со всеми своими сосками!»
И о чем же ты хочешь поговорить? В очередной раз сообщить, что больше ничего никогда не будет? Я уже догадывался, чем закончится такой разговор — собственно, только поэтому и пошел.
— Что, всю школу тут пересосал? — с ходу пробурчала эта звезда, прислоняясь спиной к шершавой стене подсобки. — Даже не думай! Я не такая, как они, — и сурово сцепила руки на груди.
— Позвала сказать, что ничего не будет? — уточнил я, глядя на ее сочно подведенные губы, видимо, специально для разговора о том, как она меня не хочет. — Опять?
— А ты прям такой непонятливый, да? — буркнула она и, вскинув голову, дерзко уставилась на меня блестящими черными глазами.
Такое ощущение, у меня уже какой-то магнит начал срабатывать на ее колючки. По крайней мере, когда она смотрела так, к ней хотелось притянуться. Что я и сделал, взяв этого ежа за талию и прижав к себе. Горячее дыхание тут же обожгло мои губы. Влада, миг назад заявившая, что не будет со мной сосаться, прильнула ко мне, обвила мою шею и начала жарко меня сосать.
Определенно, надо поучить ее как-то получше выражать свои желания.
Ep. 63. Укрощение строптивой
— Ни за что и никогда, — заявила Влада, откидываясь обратно на подушку, — я не буду тебе сосать!
Вообще-то, это было невежливо с учетом того, что от своей части прелюдии я не отказывался. Но наша звезда была как всегда в своем репертуаре, обделяя не только меня, но, в принципе, и себя. Хотя когда, нацеловавшись в подсобке, она нетерпеливо потащила меня к себе домой — для чего нам обоим даже пришлось сбежать с последнего урока — я, честно говоря, рассчитывал на большую отдачу.
— Вообще-то, это удовольствие, — я ущипнул ее за вредную голую задницу. — Сама не понимаешь, в чем себе отказываешь. Всем девчонкам нравится.
— Всех так разводишь? — фыркнула она. — Я не соски твои, чтоб на такое купиться! И ни за что не буду трогать твой член губами, — и прям даже с какой-то гордостью добавила: — Ничей не трогала — и твой не буду!
Из чего я сделал логичный вывод, что ее бывший парень, точнее, почему-то все еще текущий, ее сексуальным воспитанием не занимался и с работой парня не справлялся вообще. Кроме того, на что ее толкали инстинкты — но тут, надо сказать, они не подводили — Влада не умела ни хрена. Так что теперь мне пришлось ей доступно и, главное, наглядно объяснять, что в человеческом теле нет органов, которые не созданы для любви. Словом, задача научить ее стонать легла на мои плечи — вернее, уселась на мой член.
— Да и зачем мне тебе соса-а-а-ать? — жарко постанывая, скакала она на мне. — Да ты мне даже не нра-а-а-авишься…
Да у меня весь пах от тебя мокрый — вот как сильно я тебе не нра-а-а-авлюсь.
— Тогда на этом и остановимся, — сказал я и, взявшись за девичьи бедра, потянул их вверх, как бы собираясь снять с себя одну трудновоспитуемую ученицу.
— Нет, нет, не остана-а-а-а-вливайся, не остана-а-а… — простонала она, сжимая меня еще напористее. — Да нравишься, нравишься! А то сам не видишь…
— Если люди тебе нужны, учись так и говорить.
— Да с чего ты взял, что ты мне нуж… Ай!..
На этом моменте я смачно шлепнул ее по заднице.
— Ну нужен, нужен, — закатила глаза колючка и, продолжая заезд, страстно припала к моим губам.
Ну а я охотно занял еще одну ее дырочку собой, и она тут же не менее охотно начала сосать мой язык. Вот, можешь же, когда хочешь. Однако от такого же трюка с членом строптивица до сих пор отказывалась — даже в качестве благодарности за полученный оргазм, а ведь до меня ей никто таких шикарных подарков не дарил.
— Нет, я не возьму это в рот, — упорствовала она, дразняще постукивая по этому пальчиками. — Брать в рот — это просто «фу»! Как-то даже унизительно…
То есть звездой ты планировала стать только благодаря таланту? Не, ну похвально.
— И вообще, — изрекла упрямица, — ты не вправе требовать. Я не сосу своему парню, и он все понимает.
— Видимо, именно поэтому его и хватает всего на две минуты.
— Да что ты понимаешь, — буркнула она, — да ты меня не знаешь…
Миг — и черные глаза внезапно загорелись, будто в самой их глубине кто-то зажег лампочку.
— Да что ты понимаешь, — вдохновенно пробормотала наша звездочка, — дуду-дуду-дуду…
И как есть — голышом — потянулась за гитарой, которая предусмотрительно стояла у нее рядышком с кроватью.
— Да что ты понимаешь… дуду-дуду-дуду… — начала она наигрывать, подбирая аккорд. — Да ты меня не знаешь… ду-ду-ду-ду… да ты меня не знаешь… ду-ду-дуду-ду…
— Попробуй другой аккорд, — предложил я.
— Да ты-то что понимаешь? — сразу полетели в меня колючки.
— Дай сюда, — я забрал у ежа гитару. — Здесь лучше другой.
— А ты будешь меня учить, как петь мои песни? — Влада сцепила руки на груди.
Я наиграл.
— Лучше же?
Она медленно кивнула и расцепила руки, изумленно глядя на меня. А ты что думала, что я только трахаться умею?
Как-то после одного случайного тестирования в моей модной московской школе маме сказали, что у меня абсолютный слух и что в моем лице она может получить нового Рахманинова, а то и Чайковского. И она решила его получить, отправив меня в музыкалку. Но тут батя заявил, что Чайковский был педиком, а его сын педиком не будет — его сын будет рок-звездой, которой в свое время не стал он, так что он сам меня всему научит на своей старой, давно пылившейся гитаре. Я же больше хотел рубиться в игрушки и бегать по улице, чем разучивать ноты. На что отец сказал, что в первый раз ему дали именно за гитару, и это резко повысило привлекательность инструмента в моих глазах.
— Гитара — это ключ к женским кискам, сынок, — говорил он.
Правда, хватило батю ненадолго — он легко терял интерес к тому, что начинало нормально получаться. Поэтому, едва научив меня подбирать аккорды, он это дело забросил. Я же, еще немного побренчав и не увидев особой реакции, тоже забил. Так что не стал я ни Чайковским, ни новой рок-звездой, но кое-какие навыки все же остались. И судя по сияющему взгляду Влады, смотревшей, как я перебираю струны, все-таки в чем-то отец был прав.
— А что еще можешь? — аж с придыханием спросила она.
— Да практически любую твою песню могу наиграть.
По крайней мере из тех, что слышал в отеле почти каждый день.
— Даже «Брошенку» твою могу.
— Серьезно? — изумилась колючка.
— Серьезно, мне даже ноты не нужны.
И начал брать первые аккорды, любуясь, как с каждым моим ударом по струнам ее глаза загорались все ярче. А когда я добрался до припева, Влада и вовсе смотрела на меня как группиз на своего кумира. Ну а дальше, видимо, сработал инстинкт, присущий всем группиз: выразить почтение кумиру, не отрывая его от основного занятия. Теплые губки неумело, но очень усердно обхватили мой член.
— А говорила, не будешь, — заметил я, наигрывая.
— Не отрыфайся… — пробурчала хозяйка этих губок с набитым ртом.
Сама не отрывайся. Тем более тебе еще столькому надо научиться.
Ученица, надо сказать, оказалась удивительно обучаемой, подстраивая напор и скорость прямо под ритм мелодии — и в те моменты, когда музыка ускорялась, ласки становились еще активнее. Кончил я аккурат под финальные аккорды, чуть сфальшивив от оргазма, зато Влада свою партию выполнила чисто.
— А сыграй что-нибудь еще, — едва переведя дыхания, попросила она.
Только мои пальцы коснулись струн, как преданная фанатка снова набросилась на мой пах. Что и требовалось доказать: едва попробовав вкус моей спермы, Влада сразу же подсела на нее. Оставалось только выбрать мелодию пободрее.
Сам о том не подозревая, в начале этой четверти я вдруг оказался популярным. Про такое говорят: проснулся и стал звездой. Ну, может быть, не совсем звездой, но модной темой точно. Признаться, я даже и сам не понял, что или кого за это благодарить. То ли слух, что из-за меня чуть не раскололась Свита и Амина поплатилась за это носом. То ли Валентину, которая со словами «будем делать из тебя второго Мишеля, только лучше» по пьяни сосалась со мной на вечеринках и выкладывала селфи с подробностями в аккаунт. То ли ходившие по школе сплетни, как я превратил подсобку в свой персональный траходром, и, если хорошо прислушаться, за ней всегда можно услышать стоны. То ли вообще Императрицу, посчитавшую меня настолько опасным секс-террористом, что соизволила лично выкинуть из числа приближенных — видимо, чтобы самой не соблазниться. А может, спасибо надо сказать вообще Мишелю, который на Новый год обломил весь Карпов, и теперь город искал нового героя, ухватившись за самый подходящий вариант.