Мада говорит, не останавливаясь на том, что уже и без этого стало ясным:
– Повторюсь, что подготовленный ум может понять и принять состояние, в котором ты пребываешь. Также кулон можно отключить мысленно, чтобы он не действовал всё время, не мешал думать понятиями, которые открыты сейчас, иначе мозг перезагрузиться, и можешь вылететь из состояния, когда не понятно станет, как зовут или, где ты был, то есть уйдет твоя память. Без паники отключи кулон, чтобы он не имел действия на тебя, а работал так, как у тебя обычно и проходит ум по граням мозга, а не сложным понятиям, ибо для их принятия люди и открывают третий глаз. Либо медитацией становятся на ранг выше, чем другие люди, которые лишь окружают. Их знание тоньше, чем твое, потому не бойся, что на время утратишь глаза, что видят небо. Они могут прийти к тебе и без кулона, если в силах достичь.
Мада гладит мои виски, выгоняя любой гнев и иные чувства, которые могут быть или оказать сопротивление, либо не захотеть уходить из состояния третьего глаза, когда видна истина во всех измерениях. Но движения постепенно приземляют прошлого меня на Землю, глаза теряет блеск, словно в них было солнце, озарившее на краткий миг душу, которая стремилась к рассвету и лучам Ра. Мирно садится колесница, из неё выходит обычный парень, который достиг восемнадцати лет, у него жизнь впереди, ждёт, когда покинет родной дом и отправится в путь. Скоро. А сейчас здесь, но не в небесах, кратко озарившие сутью вещей, которые познаны, где сливалась истина и правда в единую картину души. Она направлена в небо и лишь выключенный кулон смог её приземлить. А то она и напиталась лучами познания, наполнившими смыслом разум, который не захотел быть тут. Но Мада также гладила волосы, потирала виски. А затем обняла…
И объятье забрало плохое, что ранее прожито, виделось вложенным, а потому неотъемлемым, но сложилось в другом ключе, ибо объятья мамы смогли вывести из возвышенного состояния, в котором долго был, потому самостоятельно не вышел, ибо очень приятное осознание быта. Мада начала успокаивать и даровать слова, наполнившие меня материнским теплом:
– Отринь переживание, что утратил знание, которое сейчас не достичь, и есть сожаление, что многое хочешь понять сразу, как событие приходит в голову, не думая о том, каким образом оно будет соотноситься с жизнью. Потому живи обыденным разумом, который со временем, при этапах познания может открыть пути, которые были открыты, так как до всего надо дорасти, а не сразу принимать истину. Она может испугать, не неся свет истины, а не темноту, как обильное на лучи солнце, ослепляющее собой, если долго в него вглядываться.
Вижу, как мои глаза из прошлого просветлели, потому стали четче и того оттенка, которого ранее не было. Не таким образом, как произошло с ними в момент большого просветления, которое пришло рано, буквально сломав познание. Формулирую свою мысль, выражающее эмпатию и доверие к тому, как говорила слова мама, которая знает больше о кулоне:
– Спасибо большое за то, что объяснила действие, без твоих слов не было бы понятно, как выключить, понять весь мир таким, как уже есть. Потому надо подходить ко всему взвешенно и не стараясь познать, как состоявшееся, а надо дать голове уразуметь модель мира, относительно того, что есть в мозге, то есть существующими теориями уравновесить себя. Ибо если ты будешь подходить к миру, как ещё не открытому, до конца не понятному, то он будет открываться со стороны, которую только можно изучить, и предоставить намного более значительное осознание быта.
Мада кивнула, ибо мои слова приближаются к истине, которая стала видна, и никакая гора их не скроет, не смогла бы скрыть, ибо открылось познание, которое станет понятным, когда ты созреешь к знанию, начнешь идти. Потому мама выразила мысль, так давно преисполнившаяся в её голове:
– Верно, надо постигать существующие процессы, как в первый раз увиденные, так как надо осознавать себя не до конца сформированным, ибо истина находится рядом, надо уметь притаиться, дабы не спугнуть её. И к ней ты должен отнестись, как охотник чувствует жертву, зная, что скоро сможет выпрыгнуть из западни, ударить ничего не подозревающего зверя. Наш мозг ничем не должен выдавать себя, всё ближе должен быть к истине, но прячась от неё, дабы смог справиться с волнением, нанести удар, чтобы забрать дар познания, за которым долго наблюдает. Потому терпение поможет в нелегком деле, ибо изучение трепетный процесс, когда мы дышим, как истина, и хотим приблизиться к ней, познать в своей голове.
Вижу, как прошлый я с нетерпением смотрит на часы, ибо не хочет тратить время, столько посвящать разговорам, никак не приближающим к исходу, то есть достижению целей планов, которые не должны стоять на месте, а должны исполняться, как значимая мечта, либо желание, идущее в жизнь.
Говорю следующие слова, что наиболее полно отражают ситуацию, в которой находимся, не можем выйти из неё, пойти дальше:
– Мама, понимаю, что не хочешь нас отпускать, потому сейчас применяешь чары, как чуткая и ласковая забота. Явно видится нежеланием отпустить, дабы мы начали новую жизнь, ибо понимаем себя, как цельное и завершенное следование за путем, который начался в нас, не избежать, ибо путь пророс в наших сердцах, не сможем жить, как прежде, так как есть дорога. Она стелется и уносит сознание вдаль, что никакие уговоры не смогут нас остановить, ибо предоставить другую судьбу, которая начнется здесь, но не осядет в моей душе, как сейчас, потому вовсе не примется нами.
Мада оттолкнулась от меня, потому показалось, что слова были резкими, либо несли иной оттенок, который мог навредить, либо нанести удар сердцу, которое является хрупким, а потому его беречь, и не делать необдуманных поступков, но мама разомкнула объятья, и ушла. Затем обошла стол, дабы сесть на свое прежнее место, дающее большее сосредоточение и ответ на слова, которые могли задеть, этого не увидел с первого раза, потому не могу судить, что послужило резкой переменой события, сделавшего резкий крен и принявшего оборот обиды. Пытаюсь уловить, что же такого было произнесено, слова мысленно прокручиваю, дабы вновь понять, как ещё не сказанные, а только в планах они, потому не ясно, какое воздействие окажут на то событие, которое стало льдом в долгом прощании, растянувшимся вновь на несколько лишних дней. И так времени мало, чтобы тратить слепо.
Но они не были лишними, а дали осознание, что происходит в сердцах родных людей, которые не могут понять сразу, до того, как произнесли некоторые слова, которые особенный след оставить могут, так сразу не поймешь, будешь строить догадки по тому, правильно поняли фразы. Они могут быть ядом и даже ножом, наносящим раны, на которых нет сейчас сил, ибо обида это не лучший попутчик в прощании с семьей, хоть на такой и не долгий срок, который означен, как пять месяцев. Они пролетят быстро, если не вдаваться в память и лишний раз не жалеть о поступках, либо не вспоминать произнесенные слова, не исправленные, если покинул родной дом, потому надо говорить сейчас, а не тогда, когда будет поздно. И ты не сможешь поменять субъективную оценку, которая уже озвучена и понята в голове того, кто услышал слова, ибо она составлена, и ещё есть тот факт, что первая оценка самая стойкая. Её ничем не вытравить…
Вижу, как собираюсь с мыслями, которые на должны быть произнесены наиболее пунктуально и осторожно, дабы никого случайно не ранить, а только способствовать заживлению уже нанесенных ран, которые уже есть, но возможно, не такие глубокие и рваные, если ещё нет реакции на слова. Наконец слышу, как говорю данные слова, которые смогут всё исправить:
– Мама, прошу у тебя прощения за то, что необдуманно сказал слова, которые, несомненно, нанесли моральный и душевный вред, так как сейчас понимаю, какой эффект слова оказали на тебя. Потому что мы не можем видеть глазами человека, которому произносим слова, также чувствовать его сердцем и душой. А сейчас, когда дал себе время для обдумывания, я осознал, какую боль смог принести и жалею, что мои необдуманные фразы и поступки так повлияли на тебя, что ты отстранилась и больше не обнимаешь меня, а это не может не расстраивать. Теперь же, смотря глаза в глаза, я прошу у тебя прощения, ибо повторно понял, когда произнес слова. Если можешь, то обними меня, не хватает твоих объятий, так греющих и прогоняющих всё плохое из души, как добро, которого стало так мало.
Мада, слыша каждое слово, была настолько ими тронута, что не заметила, как ноги сами её понесли ко мне. Она в мгновение ока встала, не чувствуя, какое эмоциональное воздействие оказал день, который многое, что дал, а потому считается действующим, а также влияющим на наши сердца, ставшими открытыми по отношению друг к другу. Вновь вижу, как мама обнимает меня, согревая сердце, также убирая плохое и то, что навязано плохим восприятием, либо излишне длинным, либо коротким, как понимать истину, либо относиться спокойно, как есть. Либо же преувеличивать силу явлений, которые с нами происходят, потому не должны чувства вызывать, ибо должна быть уравновешенность в поступках, словах, взглядах, да во всем, ибо мы люди основываем свое видение на рассудке. Тут не место эмоциям, но они в тот момент преобладали над взвешенным умом в яви.
Мада не скупится на слова, а произносит их, залечивая душевные раны:
– Сынок, ты всё верно понимаешь, ты мне нужен, ровно, как и сестра, ибо больно терять, отпускать своих детей, которые хотят увидеть другие миры и планеты, которые манят и не дают понять с позиции родителей, как они видят. Оцени ситуацию с моей позиции, как если бы ты сам отпускал детей, которых вырастил, видел, как делают первые шаги, либо падение, поражавшее больше, чем отношение к неурядицам и чему-то, что случилось. Любовь материнская закрывает глаза на свою боль, а смотрит на детей, которые заменяют им свою радость, и то, что надо называть своими чувствами, растворяющиеся без остатка в детях, как вбирает в себя вода. Когда будут дети, то поймешь всё это.