За ним гонишься в познании, как глубокой сути, которую надо достичь, уразуметь значение явлений, где значится путь, ведущий вниз и вниз, в мозг.
В понимании, что достигаю, вижу, узнается черта значения, за которой идти долго, ибо суть находиться глубоко, для того, чтобы увидеть, надо перешагнуть через многое, что считается частью знания о языке. Этот путь так не описать, а схематически явить сложность черновиков познавательного пути, который спускается в корень языка, разбивающийся на значение, как говорить, что можно понять, что произнесено, а не услышано. Важно, чтобы слова достигали цели. Понимать их этажность познания, когда видишь, из чего делают, как соединяют, образуя мост, который будет проводником в сути, переданной обратно, что надо узнать. После передать, дабы понимающий человек узрел и увидел событие, которое в глазах истины станет видимым, когда проявится правда. Она отражает часть истины. Правда всегда страшна, нагота не должна коробить, либо уничтожать душу.
Не должно страшить, только часть видится. Отложится в умах, кто проникнет в мозг, дабы представить суть, которую хочешь донести, чтобы люди уразумели знание, возможно, лучше, чем ты, несущий в руках, как ослепительный универсум, отражающийся в душе мира. В отражении, в принятии всего, что видишь изначально, значится черта рисуемой проработки, ибо не закончен поиск, не понята суть, которую хотел найти, а не едва обозначить на карте понимания мозга, что вновь наблюдаешь, как механизм зрения. Понимать, что услышит человек, сидящий напротив, казалось, в сердце, из которого транслируются слова для обозначения, что должно быть услышанным, как познание особенностей явлений. Хотят быть услышанными, а не проговоренной частью понятий.
Но я текущий, не думал, что надо идти вперёд. Не хватает внутреннего заряда, настроившего на решение проблемы, которая явно приняла форматы. Их надо обойти, узреть суть достижения, а не порядок проговаривания мысли. Также слова звучат в прошлом, не в настоящем, как зрится и идёт, а не в голове, которая смотрит в отмотанное время, повторяемое, потому бесполезно, так как не происходит в прошлом, где пребываю. Но время идёт, ничего не сдвигается с мертвой точки, прекращаю думать мысль, наблюдаю за тем, что творится на кухне, когда ушёл в решение проблемы, но не знал, что она не решится. Думаю, моему прошлому взгляду не хватает другого решения, ветра, который надует паруса, открыв простор для вдохновения, преодоления участка, замедляющего ход.
Не расправить парус, дабы событие сдвинулось с ожидания всего сущего, видимого в голове, потому значится от действий, либо слов, и я могу так же, как достижение мозга, использовать прямую речь. Она направит память в русло, которое значится верным значением. Но что будет ветром? Что будет дуновением, освобождающим от неуверенности? Достичь и представить означенным понятием, которое реально, а каждое слово обладает силой и мощью. Реальность слов является недооцененным понятием, надо дать толчок для действия, чтобы не стоило на месте, шло дальше, открывая память. Слова льются, как думаю их в себе, как произнесенные в реальности.
Проговариваю каждое слово, ставшее значимой частью, что хочу увидеть и услышать, как прошедшее явление, в котором я есть:
– Значение готовности начинается с понимания, когда знаем, чего хотим достичь, также достигаем в момент, где складывается понятие в уме зримую нить. Для понимания шагов надо знать, когда начать идти, используя запас знаний, который даст рывок для преодоления препятствий, только в голове понимаемые, как черта, которую можно стереть, начав следовать за ней, где смыкается явь, видна суть знания. Забыть о понятии, что ты что-то не знаешь, не помнишь. Выявить из слов измышления, которые дают остановку для понимания, как знающего человека, как идти к цели и достигать в голове. Знаешь путь, как по нему идти, ибо проходил в памяти.
Говорю, не останавливая бег словесных форм, ибо знаю, что остановка может испортить, никак не оказав помощь, а наоборот, лишить желания:
– Обратиться к памяти, прямо укажет на дорогу, которая была пройдена. Воззвать к ней, понять, как суть, которую можно пройти заново, уразуметь дорогу, вьющуюся из мозга, начать по ней спускаться ниже, в разум, дабы вновь проследить часть, которую достигал в прошлом. Оно исходит из известных вещей, как значимые в вещах, которые видел в понятности следов, направленных назад, в память о прошлом. Содержится в части ума, но из-за страха, который произошел из-за смерти, теряется.
Словесно достигаю сути явлений, которые хочу узреть в цели шагов:
– Смерть оборвала жизнь, предоставив возможность понять, кем был за момент до появления на свет, ибо не знаешь, какое тело по счёту. Продолжаешь движение, чтобы узреть путь, который направит в достижение обозначенной цели, как значимой черте сознания, входящей в чертог знания, либо понятием мысли. Не разделить, не уследить отличия, ибо суть одинакова для явлений, которые видишь и впрягаешь в колесницу разума, ведущую вниз. Для знания, что есть в нас, из нас исходит. Потому нет страха, нет боли, нет знания, которого бы не знал, не помнил, либо хотел забыть, как ужас, сковавший на кузнице фобии в жизни. Идти и видеть часть того, что зреет в уме, как зримое слово, обретающее крылья, хотящее взлететь с пределов языка самолетом.
Вижу, проявляется уверенность, входя в положение, когда смотрю прямо в проблему, дабы понять, что это плод надуманный, потому в голове сидит неуверенность. Захотеть, чтобы цель решилась. Вижу готовность произнести слова, которые приблизят к цели, означенной, как начало. Не скует цепи, утяжеляющие пришедшую в миг озарения свободу, которая реальна, а не является выдумкой подсознания. Оно хочет, чтобы я не достиг цели.
Образуется шаг в мысли, но не значительно, не предоставляя жизни, что хочу сказать, не стоять на мосту, который уничтожается, если не иду к цели. Сказать слово, есть задумка жизни, врастающей словесным каркасом в язык, разрушая грани молчания. Разрушаю преграду, шагаю к цели, не к процеживанию мыслей, которые не изменятся, не меняя вида. Его нельзя разрубить, как узел, а надо высказать то, что тревожит. Решить, что надо идти, не стоять. Не деяние, а наблюдение, которое направит к осуществлению сути, целиком обозначаемой, как часть зрения, что видит себя и спектр событий. А мозг по ним идет…
Идти, не ожидать, что жизнь придёт в руки, и найдется мысль, являющаяся ниткой, которую должен найти, понять, как выбраться из лабиринта. Приближаться к словам, ибо хрупкие и сломаются в иных руках. Понять необходимость, что смогу найти понятные слова, которые станут ключом, отпирающим замки родственных сердец. Они не могут отпустить, а тревожатся и не подходят к щекотливой теме. Усложняется, что человек нацелен на понимание себя, не чьих-то проблем, которые являются лишними частями в нелегком деле, ибо речь идет об эгоизме мыслящего человека. Он всегда исходит из своих мыслей, хотя взяты из общей темы, над которой бьются наши умы. Легко могут разбиться, если принимать одно действие за желаемый результат.
Добьются, что нас тревожит, не смогут справиться с давлением и разобьют лоб, который податлив на воздействия, особенно, если повторяются, словно гвоздь забивают в мысленную доску, которая покоряется. Но натиск рождает, что необходимо, ведь достиг цели. Слова пробили дорогу, идут через голову, к выходу, который ведет к людям. Мысль проклевывается из кокона задумчивости, когда смотрю на сосредоточенное лицо, сквозящее думами, а не неуверенностью, когда не видно, только тень напоминает о ней. Осознаю поток слов, который проложит дорогу для смысла, что надо родным. Последняя мысль застыла в уме. Слова образуют молот, образовавшийся в голове, который беру энергией мысли, дабы разрушить свое молчание в застывшем времени.
Молотом крушу стены, мешающие увидеть прошлое:
– Какое может быть сомнение, если ты тот, кто рисует явь как словом, обретающим в уме порядок значений. Это внутренняя настройка. Значение находится в сути, которую проговариваю, дабы уследить черту, стирающуюся и крушащуюся, как проникаю глубже в память. У неё теперь нет покровов тайны, ничто не стесняет движение, не мешает идти вглубь потока прошлой жизни, которая откроет грань. Ловлю и понимаю, как пойманную птицу. Достижимо мной, ибо превыше страха, который не имеет власти, исчезает в глазах, когда вижу в прошлом себя, двигающегося вперед, но не стоящего на том же самом месте. Обретаю реальность происходящего, так как желаю избавиться от оков прошлого..
Довершаю сказанные слова, которые преобразуют до конца пространство:
– Пути открываются, коль есть знание, отсылающее к явлению, в котором достигал будущность в прошлом наступлении, ибо здесь живу прошлым, знаю, что решилось наилучшим образом. Обозначено, как черта, которую преодолеть и вселить уверенность, что слова могут решить проблему, и её же отодвинуть, либо приблизить в голове как фактор придуманных понятий. Знание, как значимое в голове, поможет шагнуть в память, которая откроет дверь, куда упаду и пойму разумом осмысленность сказанного, ставшего реальностью, а не словами. Я преодолеваю молчание губ, ибо оно мешает узнать спектр знания, которое прячется за боязнью, но во мне его нет. Шагаю за предел и достигаю значения, ибо готов. Не имею страха, либо его определение, как преграду. Реализую слово, становясь им, не отличая то, где нахожу значения для жизни, ведь в ней проясняю, проявляю узнанные грани, по которым ходил. Как Млечный Путь, истина петляет, увеличиваясь в объеме. Не стоит на месте, а в прогрессии становятся новой. Вижу, как...
Глава 5. Преодоление молчания и его новые пороги
… птица памяти вонзает клюв в глаза, доставая наружу предстоящую боль. Вижу, как продолжение рассудка, который могу потерять, если не последую по срединному пути, постигая, как комок из событий, не отдельные части.
Выбор сделан, надо понять память, как сизую птицу, пронзившую взор. Ничего не вижу, не понять, что произошло, почему взгляд затуманен и не несет признаки жизни, которые проживаются отдельно, не во мне, как спектре сознания. Или гипноза, не понятно, какая часть памяти предстает перед взглядом, либо взором в ушедшее время, либо в себя, как понимаемое понятие, которое увижу в зеркале. Не узнаю отражение и глубины отражаемых понятий, которые поражают сутью, когда смотришь свысока.