Либерализм есть нечто призрачное…
А теперь самое время поговорить об историческом своеобразии явления, получившего в мире название Русского пути. И государства, которое уже с XVI века имело во многом автономную экономику, серьёзно влиявшую на формирование общественного уклада жизни людей, расселившихся на огромной территории. «Пространство» России — не только географическое и экономическое понятие, это некая загадочная, метафизическая, если хотите, субстанция, во многом определившая судьбу русского народа и многих других этносов. Оно формировало психическое состояние населения, называемое сегодня ментальностью, часто защищало страну от врагов, давало возможность государству разумно располагать промышленные комплексы, создавать эффективные зоны разделения труда, особенно в советскую эпоху. Интеграция с Западом, в той или иной степени, конечно, была, но вплоть до развала СССР мы во многом сохраняли экономическую самостоятельность. Даже во второй половине XX века, несмотря на создание СЭВ, где кооперация была обусловлена объективными потребностями развития внутреннего рынка социалистических стран — это всё-таки было содружество с сознательно ограниченными внешнеэкономическими связями.
Советский Союз, в условиях жёсткой конкуренции и военного противостояния двух общественно-политических систем, не считаясь с высокими производственными издержками, успешно развивал многие, в том числе и высокотехнологические отрасли современной экономики. Речь идёт, прежде всего, о космической, атомной промышленности, разработке месторождений углеводородов и, конечно, о предмете особой гордости великороссов — военно-промышленном комплексе. В отраслях, работавших на оборону, были сосредоточены огромные материальные и интеллектуальные ресурсы, которые могли стать мощным ресурсом, способным обеспечить научно-технический рывок в развитии страны. Но в 1990–2010 годы этот удивительный мир безвозвратно исчез. Россию, словно пристяжную лошадь, насильственно присоединили к глобальной экономике, с её неизбежными мировыми кризисами, подозрительно «забыв», что разумная автономность промышленной и финансовой структуры гарантирует, как минимум, безопасность страны. Ведь внешние и внутренние угрозы в XXI веке никуда не исчезли, они, наоборот, усилились в годы Смуты.
Самодостаточность — не изобретение российских Кулибиных. Поэтому даже в условиях глобализации, интернационализация национальных экономик развитых стран не превышает 10 % от объемов внутренних рынков (так называемое десятипроцентное допущение), и только в торговле она достигает 25 %. Перекосы в развитии возникают постоянно и притом значительные, ведь экономика — живой динамичный организм, пример тому США. Но ответственные правительства, располагая исчерпывающей информацией, бдительно стоят на страже экономической, а значит, и государственной безопасности.
У меня создалось устойчивое впечатление, что российская власть забыла о необходимости таких ограничений, а скорее, просто не догадывалась об их существовании. Так будет точнее. Скажите на милость, что мог знать самый пьющий в постсоветской России бывший уральский прораб и кружившие возле него в приватизационном хороводе «бнайбритовские» мальчики с хазарскими фамилиями о реальном состоянии дел в западных странах и законах рыночного хозяйства? На беду нашу, не дальше ушли от них и нынешние питерские любители информационных технологий.
Государство, если, конечно, оно умное, было и остаётся важнейшим фактором развития в XXI веке. Оно крупнейший собственник и полновластный регулятор правил ведения бизнеса. Почему умное, спросите. Отвечаю. Правила «игры», устанавливаемые в экономике, должны в полной мере соответствовать уровню её развития и сложностям задач, которые предстоит решать. Прошедшее столетие доказало — по-иному экономика не работает в интересах всей нации. Хозяйствующие субъекты просто пожирают друг друга в погоне за вечно ускользающей прибылью. К. Маркс был тысячу раз прав, утверждая еще полтора века назад, что за 300 % прибыли нет такого преступления, на которое не пошёл бы капиталист. Кстати, классик утверждал — мать родную капиталист готов продать и за меньший процент.
Ненасытность, алчность, эти родовые проклятия человека — вот что так невыгодно отличает нас от животного мира, где торжествует закон сохранения вида. Многие «библейские» истины, вероятно, неведомы руководителям России. Подозреваю всё-таки, неправильные книги они читали в детстве. Ничего, видимо, не изменилось и в зрелые годы, явно не то им подсовывают услужливые и своекорыстные «библиотекари». Иначе речь В. Путина в Давосе в разгар финансового кризиса не была бы пронизана таким демонстративным либеральным пафосом, когда он с неожиданной для него страстностью стал пылко порицать «слепую веру во всемогущее государство». Определённо высказался и против «чрезмерного» вмешательства в экономику. Более того, жёстко выговаривал мировой элите за слабость характера и отступничество: «Нельзя позволить себе скатиться к изоляционизму и безудержному эгоизму».
Конечно, если бы советники вовремя положили на рабочие столы президента и премьера работы одного из самых признанных современных исследователей природы капитала Пьера Розанваллона, то они смогли бы прочесть: «Либеральная утопия рыночного общества совершенно чужда капитализму».
Ведь в его основание положен классовый прагматизм буржуазии. И она, руководствуясь исключительно выгодой, может придерживаться сегодня идеологии свободной торговли, а завтра не чуждых ей принципов протекционизма, а послезавтра — этатизма. «Совершенно бессмысленно критиковать капитализм за то, что он не следует в точности принципам либерализма». Или ещё одно «богохульство»: «Либерализм есть нечто призрачное вдвойне».
Я просто зримо представляю, какой неподдельный ужас вызвали бы эти слова у российской элиты. Да за такое кощунство отечественные сторонники монетаризма, не задумываясь, потащили бы еретика на костёр, но вот беда — средние века канули в Лету. Хотя о чём это я — в России исключать ничего нельзя. «Святая инквизиция», стоящая на страже чистоты навязанной нам теории реформ, всегда готова к действию. И всё бы мы пережили, будь у нас в запасе ещё лет двадцать. Увы, отпущенное нам историческое время стремительно истекает. Поэтому возвращение государства в состояние нормы, обеспечивающей разумную технологическую, финансово-экономическую независимость и, следовательно, национальную безопасность — не прихоть тех или иных политиков, а насущная необходимость. В ином случае страна не сможет развиваться, осознавая свои стратегические и тактические цели.
Что же мешает нам это сделать? К сожалению, уже ставшая очевидной зависимость России от финансовой системы Запада. Впервые я сказал об этом ещё в 2004-м году на II съезде народов России, Украины и Белоруссии, прошедшем в Москве. Не может быть страна суверенной, если её элита держит свои капиталы, изъятые из экономики страны, в западных банках. В силу этого она постоянно находится в зоне их интересов, под тотальным контролем спецслужб и полностью зависит от политической воли правительств США и Евросоюза. Лояльность покупается исключительно «правильным» поведением российского истеблишмента, а в нём представлен не только крупный бизнес, но и политическое руководство страны.
В условиях, когда интересы стран «золотого миллиарда» должны быть обеспечены в любом случае, «оффшорные» россияне не способны на внесистемное поведение. Этого не скрывает даже Бжезинский, который ещё несколько лет тому назад с откровенной издёвкой сказал, что нужно ещё хорошо подумать, чья это элита, хранящая 500 млрд долларов (по последним данным, более одного триллиона) в западных банках. Руководство страны, как всегда, сделало вид, что оно выше этих оскорбительных заявлений. Что ещё остаётся делать на их месте? Деньги олигархов и высшей бюрократии, выведенные из России, а также финансы государства продолжают умело «стерилизоваться» в банках стран «золотого миллиарда» и казначейских обязательствах Минфина США. Согласитесь, разве это не эффективный метод управления «суверенной» Россией, сдерживания её спорадически пробуждающихся государственных амбиций. По сути, Россия платит ясак не только Северному Кавказу, но и Западу, и не только геополитическими интересами страны.
Уместно в этой связи ещё раз вернуться к Русскому миру и его своеобразию. В чём же особенность нашей экономики и традиционной политики государства? Мы снова обращаемся к важному для нас тезису — Россия никогда не имела своих колоний, за счёт которых развивался бы её этнический центр — в отличие от Англии, Франции и других европейских стран. Сибирь и Прибалтика таковыми не были, но по разным причинам. При освоении Средней Азии тоже не было черт классического колониализма. Но! Была внутренняя периферия в этнокультурном ядре — Центральная Россия, Черноземье и Нечерноземье. Это настоящая трагедия нашего государства и русской цивилизации. Именно отсюда выкачивались все ресурсы, в том числе и людские. Здесь исконно русское население подвергалось жестокой эксплуатации в пользу окраин, заселённых «инородцами». Центральная часть России никогда не была метрополией, и в силу этого потоки ресурсов были в большей степени центробежными. «Русский крест» берёт начало в этой безумной политике властителей Российской империи, получившей своё дальнейшее развитие после Октябрьской революции.
Выводы напрашиваются насколько любопытные, настолько и грустные. У нас, как выяснилось по прошествии сотен лет, генетически очень слабые колониальные инстинкты. Не можем мы, хоть тресни, «по-человечески» эксплуатировать зависимые народы, как уже более 600 лет умело и с большой фантазией делают ведущие западные страны.
Беспощадно эксплуатируя русских, власть и при царях, для которых все народы империи были «дети малые», и при коммунистах экономически и культурно подтягивала окраины, если отбросить дореволюционную демагогию социал-демократов типа: «Россия — тюрьма народов». В этом была суть ленинской национальной политики, проводимой последовательно в СССР. В конечном итоге, такие благие намерения, как бы парад