требующий неприличного количества материальных ресурсов и терпения.
Приятный бонус — скучать некогда. Да, и умам тоже.
(Из свитка "Загадки Лагона")
Первым в себя пришёл Тейт.
В первые мгновения он тоже увяз в густом потоке вопросов: почему она здесь, зачем отпустила нас, кто стоит за ней, что значит "союзники, когда это началось, каким ветром её занесло сюда, почему-почему-почему… Но потом задержал дыхание на выдохе, на секунду зажмурился и запретил себе думать вообще. А когда вновь открыл глаза, то его разум был ясным и спокойным, как небо над горным озером. Фрагменты размышлений вставали на нужные места так чётко, что мне мерещился даже характерный звук щелчка, с которым в пазы входят детали металлической головоломки.
— Нельзя никому рассказывать про Арингу, — напряжённым голосом произнёс Тейт внезапно. — Даже Лао.
Я не успела проследить за его логическими выкладками, поэтому реплика застала меня врасплох.
— Это почему ещё?
Взгляд у него остекленел, а разум… Я не могла объяснить происходящее с точки зрения известных ментальных техник, но всё выглядело так, словно Тейт вытеснял последние воспоминания и выкладки в область неосознанного. То есть новый опыт учитывался в картине мира, но в то же время будто бы… не существовал?
Парадокс.
— Потому что я так чувствую, — наконец выговорил рыжий с усилием и встряхнул головой. — Но не понимаю. Это часть чего-то огромного, ну, Аринга, та старуха из заколдованной долины, союз между свободными кланами и маги, которые вернулись из-за океана. И это тайна для всех, даже для мастеров в Лагоне. И если мы что-то поймём… не вовремя поймём… мы можем всё испортить.
"Тут замешан Оро-Ич?" — хотела спросить я, но прикусила язык.
Тейт был прав.
Премерзкое ощущение, что мы оказались в центре сложной многоходовки, не покидало меня с того самого кошмарного путешествия под предводительством Аринги. До какого-то момента всё происходящее действительно можно было принять за цепочку случайностей, но сейчас нас точно швыряло от одной контрольной точки к другой. Казалось бы непредсказуемые события слишком хорошо укладывались в схемы — запутанные, но подчинённые некой системе.
Какова вероятность, что группа магов-недоучек из Лагона, путешествуя по горам, наткнётся на полубезумную старуху, прекрасно осведомлённую о счастливчиках, которые сумели выжить за океаном?
Насколько реально дважды столкнуться лбами с самым страшным своим врагом, беглым мастером — и выжить?
"Тобой манипулируют, Трикси", — сочувственно шепнула память голосом дяди Эрнана.
Голова резко заболела.
Если бы манипулировали только мной!
Такое количество невероятных происшествий и встреч без явных следов внешнего влияния возможно в одном случае: если плотность событий сама по себе невероятно велика.
— Что-то скоро случится, — выдохнула я сипло. В горле пересохло.
Рыжий уставился на меня исподлобья:
— А я о чём? Пора бы заныкаться в тихое место, а оттуда уже смотреть, как мир шатает туда-сюда.
— И ты что, долго вытерпишь? — недоверчиво моргнула я. — В тихом местечке?
Тейт глубоко задумался.
— Ну, катов десять, наверное, да. Надо же выбрать место для самого крутого появления, чтоб все обалдели?
В груди у меня что-то заклокотало, засвистело… Честно признаться, я сперва перепугалась, а только потом осознала, что это всего лишь смех, только нервный и неуместный.
— Да уж, представляю. — Я выдохнула, стараясь успокоиться. — Слушай, Тейт, а ты не думаешь, что моё появление тоже… неслучайно?
Он прищурился на секунду, изучая выражение моего лица, а потом фыркнул и хлопнул меня по плечу:
— Да ну, ерунда. Даже Оро-Ич говорит, что нельзя угадать, кто придёт оттуда. Поэтому нельзя рассчитывать, что будет, опираясь на одного человека, ещё и не пойми какого. Если бы я чего-нибудь такое задумал, то все люди у меня были бы заменяемые. Даже я сам, — добавил он, подумав.
— Логично, — вздохнула я, соглашаясь.
Не самая оптимистическая точка зрения, но на удивление успокаивающая.
— Вот ещё, кстати! — оживился Тейт. — Я тут подумал, можно ли Оро-Ича…
Что там такое интригующее можно сделать с мастером Лагона, он не договорил — осёкся. Из глубины скал, откуда-то из-под горы, накатила тревожная, до костей пробирающая волна — то ли низкий звук, то ли едва ощутимая вибрация, то ли тяжёлая, чуждая всему живому энергия. Гора стронулась, как поезд, отходящий от перрона, и я с трудом сумела удержаться на ногах. Свод разодрали узкие, извилистые трещины, и потом всё вновь затихло.
— Бежим, — почти без звука шевельнула я губами, механически счёсывая с волос каменную крошку и пыль. — Время… То есть нет, постой, — спохватилась я. — Мне сначала надо исправить одну ошибку.
Взгляд у меня, как намагниченный, метнулся безголовому трупу. Наверное, это было достаточно красноречиво, потому что Тейт сразу вскинулся:
— Ты не виновата! — выдохнул он, схватив меня за руки. Ладони у него пылали — сухие, жёсткие, очень сильные. — Я тоже слишком поздно их почуял. Наверное, они внутри стены шли.
— Спасибо, — улыбнулась я кисло. Хотелось бы поблагодарить его нормально, но меня всё ещё потряхивало после эпического появления Аринги и не менее эпического исчезновения. — Собственно, это и напоминает о том, насколько мы уязвимы. Особенно поодиночке.
Сказала — и сжала его руки, сильные, жёсткие… и надёжные.
— Ты хочешь попробовать вместе? Как тогда? — уставился на меня исподлобья Тейт. Выглядел он мрачноватым, но мысленно подрагивал в предвкушении, и не потому, что ему не терпелось получить больше силы.
"Хочу быть с тобой одним целым. Пусть бы пока и так".
Меня накрыло жаром.
— Да.
Рыжий закрыл глаза. Уголки губ у него приподнялись — не улыбка, лишь намёк на неё. Я плавно, длинно выдохнула, мысленно концентрируясь, и трансформировала купол…
…кажется, мы подходили друг другу безупречно, как детали часового механизма. Каждый удар его сердца эхом отдавался во мне, вдох начинался в его груди — а заканчивался в моей. Мысли и желания перевились тесно, неразрывно, и не понять было, что и кому принадлежит.
Да и не важно это было.
Несокрушимый каркас внутренней дисциплины псионика облёк негасимое пламя Тейта латной перчаткой — не сковывая, но придавая форму. Маятник резонанса раскачивался всё сильнее и быстрее, увеличивая амплитуду, а затем вдруг исчез, потому что не стало разницы между нами. И тогда мы сорвались с места единым существом — телепатом, который ощущал ментальное пространство на пять километров вокруг как часть себя; живой, страстной стихией, которая прожигала дорогу сквозь скалу.
Наверное, так чувствует себя пущенная в цель стрела, когда она одновременно является и луком, и стрелком.
Приятелю Дорма мы в прямом смысле свалились на голову. Он был не один, а с женщиной; люди, как правило, в такие моменты потрясающе беспечны и беспомощны — маги, как выяснилось, тоже. Я вырубила его вместе с подружкой ещё на подлёте, не встретив ни малейшего сопротивления, и только потом огляделась. Наша с Тейтом синхронизация ослабла, но не исчезла, и его восприятие жутковато преломляло мои собственные чувства — зрение, обоняние, слух. Просторная пещера, в которой лишь на другом конце торчали из стены крест-накрест две сияющие палки, красная и синяя, казалась светлой, как открытая всем ветрам вершина горы ясным полднем. Сотни ярких, объёмных запахов нашёптывали историю о маге, который вернулся из лаборатории после не слишком удачного дня, забросил в угол перепачканную едкой слизью одежду, разругался с женщиной — о, этот узнаваемый аромат гнева! — и демонстративно удалился в купальню, но, спускаясь, поскользнулся, разбил затылок и наконец получил свою дозу утешения и ласк…
Похоже, мы вломились в самый разгар сцены примирения. Мне было его почти жалко, честное слово.
— Мне тоже, — беспечно согласился Тейт, обходя пещеру по периметру и выискивая опасности — к счастью, пока безрезультатно. — Вот поэтому у меня над домом спит Шекки. Незаметно не проскользнёшь, будь ты хоть кто, — заключил он и, не особо церемонясь, растащил невезучую парочку по разным углам.
Женщина, полноватая, с копной мелких белесоватых кудряшек, выглядела неприлично молодо, лет на восемнадцать, не больше. Рыжий заботливо прикрыл её тонким одеялом — и надавил пальцами где-то в районе горла, погружая в глубокое беспамятство. Самого мага он выволок на середину пещеры и присел рядом на корточки, разглядывая.
— Он там живой? — поинтересовалась я в шутку — слишком слабым было дыхание у пленника.
— Да вроде, — хмыкнул рыжий. В глубине его сознания промелькнуло нечто вроде зависти, но в ту же секунду трансформировалось в чувство превосходства. — Хм…
— Что?
— Давно заметил, что среди таких вот высоченных и охрененно красивых — до фаркана неудачников, — заключил Тейт, посматривая на меня искоса и наблюдая за реакцией, хотя в этом не было нужды: мои мысли по-прежнему отдавались эхом в его сознании. — Хорошо, что я мелкий, мм?
— Ты охрененно красивый, а рост тут ни при чём, — искренне ответила я, глядя в бесстыжие синие глаза, прямо на собственное краснеющее отражение.
Тейт фыркнул — довольный, как набедокуривший шрах.
Вообще-то он был прав. Пленённый маг действительно выглядел потрясающе. В Лагоне, насколько я понимала, ценились гармонично развитые, сильные, но при этом компактные тела — никаких бугрящихся мышц, фигуры скорее жилистые, чем атлетичные. Приятель Дорма вполне укладывался в рамки местных стандартов. Да и в моём родном мире за него, пожалуй, дрались бы все модельные агентства — внушительный рост, широкие плечи, одухотворённое лицо художника и пальцы музыканта, просто мечта суровых женщин от четырнадцати до семнадцати. Правда, сейчас мне сложно было испытывать к нему что-либо, кроме жалости — и чувства вины за предстоящее ментальное насилие.
— Надо, Трикси, — вздохнул Тейт, ткнув ему в бок пальцем. — И чем быстрее, тем лучше. Не понравился мне тот взрыв, знаешь ли.