отправить смазанные образы: мы рядом, совсем близко.
Отклик пришёл только от Соула.
Что ж, надеюсь, по нам не ударят свои же.
— Держись, — предупредил рыжий сквозь зубы — и с разбега нырнул прямо в скалу.
Я знала, что он собирается делать, но всё равно инстинктивно зажмурилась. На секунду, не больше, честное слово… А потом оглушительно, как истребитель на взлёте, взревело бесцветное пламя.
…камень вокруг нас испарялся.
Совсем как тогда, в тренировочном кратере испепелителей — сантиметр за сантиметром, слой за слоем, как тлеет сухой лист на углях, но куда быстрее — в десять раз, в двадцать. Оставался только хрупкий каркас, причудливое кружево из стойких пород, которое беззвучно рассыпалось, стоило к нему прикоснуться. Если бы Тейт потерял контроль хоть на мгновение, я бы исчезла прежде, чем успела бы ощутить боль.
Но он справился.
В пещеру мы ворвались, незамеченные. Видимо, даже маги не ожидают нападения из толщи скалы — и напрасно, потому что уже дважды за сегодня монолитный камень показал себя не более надёжной преградой, чем обычный воздух. Я мгновенно отыскала среди беспорядочно мечущихся теней одну, ту самую, которая была источником ментальных искажений, и скинула образ рыжему:
— Давай!
Купол сделал нас невидимыми, но вряд ли надолго.
Тейт взвился в прыжке, оттолкнулся от стены, меняя направление — и обрушился на мага-телепата; это оказалась женщина, длинноносая и бритая налысо. Стоило ей упасть, и через несколько секунд всё было кончено. Плеснуло по кругу чёрным туманом, зазвенели тысячи колокольчиков — и свободные повалились куклами, сломанными и целыми.
Наступила душная предгрозовая тишина.
Итасэ стоял ровно посередине пещеры — обнажённый выше пояса и босой; волосы у него дыбом стояли, как шерсть у обозлённой дымчатой кошки, а щёки немного порозовели. Клочья тумана сползались к нему со всех сторон и шарфом обвивали плечи.
— Ты получила, что хотела, Трикси-кан? — поинтересовался Итасэ, проутюживая нас по очереди взглядом.
Я поспешила сползти со спины Тейта и разорвать эмпатическую связь. В душе тут же словно дыра образовалась; рыжий поморщился — похоже, по нему это тоже ударило.
— Более-менее. Скажем так, я узнала кое-что важное, но лучше бы не узнавала. И здесь нам делать больше нечего.
— Хорошо, — откликнулся он тоном, не обещающим ничего хорошего. — Тогда отступаем.
— А где Орса? — рискнула я спросить.
— С Лао, — отозвался Соул из глубины пещеры и с некоторым трудом продрался между двумя здоровенными валунами. — Она ранена, не уберёг, да… В клан наведались гости, и немного посильнее, чем рассчитывал лично я.
— Аринга? — вырвалось у меня.
Тейт аккуратно двинул локтем и заехал мне точно в бок. Я ойкнула и прикусила язык.
— Нет, не Аринга, — задумчиво ответил Итасэ, опуская ресницы. — Но об этом мы поговорим снаружи.
Ретироваться пришлось без промедления. Рыжий приложил руку к скале и изрёк веское: "Айры". Мне тут же вспомнились чудовищные химеры из мастерской Дорма — игольчатые зубы длинной в человеческую руку, непредсказуемые и бесшумные движения; колени позорно ослабли. Итасэ на ходу соорудил летающую платформу. У одной из развилок мы вскочили на неё, а наши безликие двойники — моё творение и гордость — метнулись в соседний туннель, шумно топоча.
— Я расскажу о твоих успехах Шаа, — улыбнулся краешками губ Итасэ.
И подумал, быстро и смазанно: "Может, тогда мне не очень влетит".
— Слушай, а разве он не получил разрешение у мастера? — почти беззвучно шепнула я, задевая губами ухо Тейта и, поколебавшись, скинула ему образ. В конце концов, Ригуми Шаа был и моим мастером, и если Итасэ грозили неприятности, лучше бы заранее уточнить, какие именно.
Если терпение у Ригуми Шаа действительно рванёт — взрывом заденет и меня.
— Выйти из Лагона и позаботиться о тебе? Да запросто, — отмахнулся рыжий. И добавил спустя пару секунд: — А вот атаковать свободный клан — вряд ли.
Я вспомнила, какими холодными и жуткими становились светлые глаза мастера, когда он по-настоящему сердился, и невольно сглотнула. Ладно, если что — свалю всё на Эфангу, всё-таки он дал добро на мою маленькую авантюру. А если не прокатит и это… Ну не убьёт же меня Ригуми?
Впереди показался свет в конце туннеля, только почему-то красный и зловещий. Стало холоднее, повеяло озоном. Выход был затянут трескучей сеткой электрических разрядов. Итасэ, не меняя выражения лица, трансформировал платформу в пузырь и ощутимо прибавил скорости.
— Тейт, — тихонько позвала я. Он, не глядя, нашёл мои пальцы и сжал ободряюще. — А какие наказания бывают в Лагоне?
Рыжий поспешно отпустил руку, сглотнул и вытер ладонь о штанину.
— Э-э… Болезненные, — уклончиво ответил он. — Такие, гм… Разнообразные.
Уточнять у меня желания не возникло.
Сквозь сетку из молний мы продрались без видимых потерь, хотя в какой-то момент почудилось, что пузырь застрял намертво. Но Итасэ просто растянул его, жестом заставил нас перейти в свободную часть — и небрежным движением отсёк заклинивший в ловушке край.
— Наконец-то свобода, — выдохнула я… и заткнулась.
Небо действительно полыхало — неестественным, густым, однотонным цветом, как венозная кровь на просвет. Ветер полностью стих, и воздух будто бы сделался густым. Запах листвы и влажной почвы стал затхлым, резким; в горле запершило.
— Что за ерунда? — восторженно поинтересовался Тейт.
Да уж, если вот такая непонятная хрень вдохновляет человека больше, чем разговоры о привычных вроде как наказаниях в Лагоне — это повод задуматься о том, стоит ли нарушать правила.
— Проблемы, — рассеянно ответил Соул. — Я ведь уже говорил, что в клан прибыли гости, да? Так вот, видимо, это не просто дальние родственники или торговцы. И даже не мастера крови, которые решили обменять пару своих подростков из побочных ветвей на чужих и немного разнообразить наследственную линию. Это настоящие дипломаты.
И замолчал, ожидая реакции. Судя по тому, как рыжий заулыбался, проблемы наши утроились, но я не совсем понимала, почему.
— Поясни.
Соул посмотрел на меня недоумённо, но почти сразу смягчился:
— Ах, да, ты же недавно в Лагоне. Дипломаты представляют обычно целый клан, поэтому это самые сильные, умные, агрессивные и жестокие маги. А как иначе добиться соглашения на своих условиях?
Я поперхнулась.
— Мм… У нас к этому подходят несколько иначе. Ценится гибкость, умение договариваться. Ну, и ум, разумеется. Тебя сильно удивит, если я скажу, что дома принадлежала к дипломатическим кругам? — осторожно добавила я, не уточняя, что стандартные обязанности переводчика-эмпата входила только поддержка миссий — сглаживание культурных противоречий и всё такое.
Формально-то по договору группу Эрнана обычно включали в списки лиц с дипломатической неприкосновенностью.
— Вообще-то не очень, — вежливо ответил Соул, опустив взгляд. — Лет через пятьдесят из тебя действительно может получиться неплохой дипломат, особенно под руководством Белого мастера. Но сейчас важнее другое. Посланцы, которые заявились сюда, представляют не отдельный клан, а союз. И они очень, очень сильны, судя по тому, что я сумел услышать. А этот клан маленький, слабый… Любой союз строится на выгоде. Зачем посланники прибыли сюда, если здесь им не могут предложить ничего взамен?
— Если уж посланники здесь — значит, всё же могут, видимо, — откликнулась я рефлекторно, погружаясь в размышления. Политические интриги — не мой конёк, но учёба, а затем и работа сформировали определённые привычки. — Вполне вероятно, что это "сделка по неведению", и тогда клан обладает неким сокровищем, цены которому не знает. Это может быть человек, информация, вещь — да что угодно. Или они блефуют, что маловероятно, потому что у магов свои способы проверять интересные предложения. Или… Или…
— Или? — мрачно поинтересовался Итасэ, скосив на меня глаза.
Летающая платформа резко снизилась и нырнула в заросли. Ветви хлестали по невидимому щиту, но внутрь не проникали даже звуки.
В голове мелькали обрывки информации из той, страшно далёкой прошлой жизни: газетные статьи про корпорации, которые шантажировали владельцев частных домов, оказавшихся в центре огромной стройки; главы из учебника, посвящённые эпохе великих завоеваний; биография Александра Покорителя; инцидент в Чакаре с телепатом-психом…
— Или это попытка создать империю. То есть клан нужен им не сам по себе, а потому что они не делают исключения ни для кого. Все горы должны оказаться под их влиянием, никаких белых пятен, никаких свободных зон, — выдала я на одном дыхании и спроецировала перед собой корявую, весьма условную объёмную карту.
Высокая чёрная гора на периферии вспухла, поднатужилась — и выплюнула комок серовато-бурого месива. Сперва оно растеклось по окрестностям, затем на мгновение замерло, точно раздумывая, и поползло дальше, сантиметр за сантиметром пожирая пространство, одновременно и к побережью, где накатывали микроскопические волны, и к белой полосе условного севера… Когда незанятым осталось одно крошечное пятно, Соул не выдержал и отвернулся.
— Убери эту гадость, Трикси-кан, — сдержанно приказал Итасэ и нахмурился.
Я послушно развеяла карту. А Тейт поймал мой взгляд и очень точно повторил скупой жест Аринги, после которого голова её несостоявшегося союзника шмякнулась о камень.
Если… если только предположить, что такой союз действительно существует, то вряд ли Оро-Ич остался бы в стороне. Разрозненные свободные кланы — досадная помеха, а вот новое агрессивное объединение, которое жаждет стереть с лица земли и "низшую расу", обычных людей, и конкурентов из Лагона — реальная угроза. Окажись на месте мастера кто-то молодой и порывистый, он бы, скорее всего, попытался нанести упреждающий удар и избавиться от лидеров новорождённого союза.
Но не таким был Оро-Ич, этот чудовищный инкуб со своеобразным чувством юмора.
Не порывистый дурак — слишком много прожил; не агрессор — слишком умён; и тем более — не замшелый консерватор, чья осторожность граничит с трусостью… Пожалуй, я бы назвала его опасно заинтересованным наблюдателем.