и вслух, ни ментально.
— Вы пришли! — вскинулась Орса. Видок у неё был бледноватый, но в пределах нормы. — Я вас не ждала и совсем не рада! И я не спрашивала Соула, когда к вам можно! И я совсем не благодарна, а эти вкусные шарики для себя оставила, и шергу тоже, а пиалы я не знаю, кто принёс, вот.
— Спасибо, Орса, — растроганно произнесла я. — Я тоже очень рада тебя видеть.
Подмастерье в углу открыла один глаз, чёрный, без белка и радужки, но промолчала. Видимо, посчитала, что пока мы не беспокоим больную сверх допустимого.
— Сестра здорова, как видите, — сказал Соул, не отвлекаясь от свитка. — Хорошо… А ты привела обещанную подругу для неё, да?
Орса заинтересованно засопела и ползком перебралась на край ложа. Айка на одной ноге пропрыгала через всё помещение, ловко лавируя между разбросанными свитками, и остановилась напротив неё, приподнявшись на мыске и закинув руки за голову. Лично я бы в такой позе долго не устояла, но куда мне против вундеркиндов из числа направляющих удар!
— А на пырта ты так говоришь? Смешно, — фыркнула Айка.
— Я не говорю. — Орса заморгала, глядя исподлобья.
— Совсем скуксилась? Думаешь, я не улю?
— Я не это самое и я не думаю! И мне не интересно, что за пырта, вот вообще.
Орса демонстративно отвернулась. И одновременно — вслепую протянула Айке кулёк с маленькими невзрачными комочками, сладкими и острыми; Соул в своё время тоже угощал меня чем-то подобным.
Айка высыпала себе на ладонь сразу половину.
— А ничего так, фыртачит. Тебя кто того? — и она выразительно похлопала свободной рукой по краю ложа.
— Свободные! — гордо надулась Орса. — Я иду такая, никого не трогаю, а потом раз в сторону, два и ка-ак врежусь в кого-то! А там никого! Я искрами туда, огнём сюда, и тут они ка-ак появятся! Ну, а потом меня раз и убили.
— Что, прямо совсем? — поразилась Айка. Надкушенный шарик, ярко-малиновый и мягкий, выпал у неё из руки.
— Ну вот прям, — ответила Орса и сделала большие глаза. — Меня и тут убивают-убивают, но никак не убьют.
— А на пырта? То есть за что?
Айка, похоже, действительно заинтересовалась, если сделала попытку говорить по-человечески. Орса только скорчила трагическую физиономию и очень грустно вздохнула, а потом огляделась — и прошептала заговорщически:
— Ну я правда не знаю, за что, я просто такая!
Айка задумалась, потом сказала:
— Ух ты!
Потом ещё немного поразмышляла и добавила:
— Я тоже так хочу! А расскажи, а?
Через полминуты они обе забрались уже на дальний край ложа, возвели пограничную линию из пиал с шергой и рассыпанных лакомств и защебетали на таинственном девчачьем языке, перемежая пыртов и "не улю" с бесконечными "не хотела, не думала, не рада". Я мысленно перевела дух: надо же, и впрямь подружились.
Прости, Лагон.
— Солнце садится, — деликатно заметил Итасэ некоторое время спустя. Я зевнула:
— Что, уже пора возвращаться?
— Мне — пока нет, — улыбнулся он тонко. — Лао, скорее всего, ещё развлекается на свой лад, мастерская для меня закрыта на некоторое время. А вот у тебя есть дела, которые лучше бы не откладывать.
Я прокрутила его слова в голове, и меня словно током ударило.
— Мастер Лагона!
— Его приглашения, как правило, не игнорируют. — Итасэ демонстративно заинтересовался своими ногтями. — И не потому, что он обидчив. Просто если ты не придёшь к нему, Трикси-кан, то придёт он. И сам выберет время и место.
Усилием воли я отогнала рой ужасающих образов, последовавших за его предположением, и поднялась.
— Нет, спасибо… Надеюсь, к опозданию он отнесётся лояльно.
— У тебя есть прекрасная возможность выяснить это на собственном опыте, — с невинным лицом сказал Итасэ.
Взрослый человек, эмпат со строжайшей внутренней дисциплиной на провокации не ведётся, разумеется. А то, что я поставила очередной рекорд в беге по пересечённой местности — чистой воды совпадение. Цепочка иллюзорных мостов вывела меня к террасе наблюдения Оро-Ича аккурат в тот момент, когда солнце окончательно опустилось за горизонт. В сумерках "гнездо", прилепившееся к отвесному склону, мягко переливалось оттенками синего и сиреневого, указывая путь, подобно маяку.
Или блуждающему огню, который заводит корабли к рифам.
Присутствие Тейта поблизости не ощущалось, как и вообще ничьё, впрочем; если у мастера Лагона и были сегодня посетители, то они уже разошлись. Ох-хо, не нравятся мне поздние визиты к хитроумным инкубам… с одной стороны. А с другой — я сама хочу задать ему несколько вопросов, если выдастся удобный случай.
Дилемма.
Пока я размышляла, из террасы выкатилась улиткой лестница, сияющая, как праздничная гирлянда. Более чем красноречивый намёк, гм. Ладно, купол — на полную мощность, сознание успокоить, биокинез задействовать, шнуровку на воротнике затянуть потуже — и вперёд.
Оро-Ич ожидал меня на верхнем ярусе, слабо освещённом лиловыми и голубыми полумесяцами на потолке. За окнами виднелся край неба и тёмная долина Лагона, подёрнутая дымкой. На полу были разбросаны подушки и покрывала, в таком изобилии, что и ступить некуда. В воздухе плыл сладковатый дымный аромат, от которого одновременно накатывала сонливость и появлялось постыдно-приятное чувство, как от объятий сногсшибательно красивого незнакомца. Обстановка скорее напоминала старинный будуар, чем деловой кабинет, и хороших предчувствий мне это не добавляло…
— Я пришла, как вы говорили, мастер, — напомнила я о себе спустя несколько минут, когда синий инкуб так и не пошевелился. — И готова выслушать всё, что вы скажете. Или рассказать что-нибудь сама, если вы вызвали меня именно поэтому.
С тихим "вш-ш" щупальце развернулось и пребольно щёлкнуло меня по коленке. Уловив намёк, я послушно села на месте — аккурат на горку подушек. Как правильно подворачивать под себя ноги не вспомнила, но вряд ли мастера сейчас интересовал этикет.
— Ты держишься настороже, но не боишься, — пропел Оро-Ич негромко и наконец обернулся. Жёлтые глаза сияли ярче ламп. — Несмотря даже на всё, что ты узнала в последнем путешествии… Научилась дерзости у Танеси Тейта?
— Возможно, я переняла у него кое-какой опыт, но по большей части дело в другом, — призналась я, прикинув, что хуже от честного ответа не будет. — Интриги, манипулирование, использование других в своих целях — всё это, разумеется, пугает. Но при такой подавляющей разнице в силе, информированности и опыте, как у меня и у вас, мастер, бояться следует не исполнения ваших планов.
— А чего же тогда? — заинтересованно склонил он голову к плечу.
— Вашего чувства юмора.
Я рисковала, конечно. Хотя если судить по предыдущему опыту общения, Оро-Ич не имел привычки раскатывать учеников за неудачные шутки.
— Мне не нравится неумелая лесть и шутки, которые происходят от гордыни, злости и глупости, — улыбнулся он, присаживаясь напротив. Щупальце петлёй свернулось вокруг, подпирая мне под поясницу — то ли удерживало от побега, то ли обнимая. В голове слегка зазвенело: как и прежде, одно только прикосновение обращало и без того утомительное обаяние инкуба в настоящее оружие. — С другой стороны, мне нравится то, что возбуждает моё любопытство.
И он интригующе умолк. Я сглотнула и осторожно осведомилась:
— А я?..
— Возбуждаешь.
Ох, шрах…
Несмотря на биокинез и ментальный самогипноз, я покраснела так, что лицу стало жарко. И ведь готовилась же мысленно к каверзным вопросам и замечаниям, а всё равно попала по полной программе в первые же минуты.
— Ну, наверное, это хорошо, — произнесла я максимально нейтральным голосом, хотя, разумеется, все мои реакции были у мастера как на ладони. — Но тогда, наверное, я могу задать некоторые вопросы?
— Ты можешь.
Щупальце слегка двинулось, щекоча поясницу; на оголённых выше локтей руках выступили мурашки.
— Я… Мне ведь не померещилось то, что я увидела в разумах у свободных, участвовавших в ритуале призыва?
Глаза у него сузились.
— Задавать глупые вопросы я не разрешал, Трикси Бланш.
Я с усилием моргнула, сгоняя пелену с глаз. Сладковато-дымный аромат, кажется, уже тёк по венам. Сейчас бы кофе… или шерги покрепче. Хотя, наверное, неразумно пить что-либо в гостях у инкуба, да…
Так. Собраться. И мысленно попросить у Тейта наглости, что ли — пригодится.
— Тогда скажу прямо. Вы отправите меня домой, мастер?
Лампы медленно гасли одна за другой, пока наконец не осталось только две — тонкий пурпурный полумесяц над лестницей и электрически голубой над окном. Небо потемнело и слилось с долиной Лагона.
— Да. Но не сейчас. И не без платы. И только если ты всё ещё будешь этого хотеть.
Наверное, подсознательно я готовилась к отказу — или по крайней мере к новому витку интриги. И потому недвусмысленное согласие, пусть и отягощённое дополнительными условиями, выбило меня из колеи. Дыхание неприлично участилось, накатила слабость.
— А… когда? И что я должна сделать?
— Когда придёт время, — лукаво ответил мастер и подцепил пальцами меня за подбородок, заставляя посмотреть вверх, ему в глаза. — Но ждать придётся не слишком долго, о нетерпеливая. Ожидание пойдёт тебе на пользу; оно будет приятным, о, да… — Ногти слегка царапнули по коже; я чувствовала себя зверьком, которого чешут под горлом. — Что же до платы, она одновременно станет и необходимым условием. Я не настолько жесток, Трикси Бланш, чтобы вышвырнуть тебя из этого мира, не оставив обратного пути. Для того чтобы призвать не случайного странника, но кого-то определённого, нужна точка опоры. Кровь или дух.
— Кровь или?..
Веки отяжелели. В голове промелькнули невероятные подозрения. Конечно, Оро-Ич наверняка знает о наших приключениях даже больше, чем мы сами… но не мог же он проникнуть в мои сны?
Не мог ведь?
— Твоя семья. Дитя, брат или сестра, далёкий предок — кто угодно, лишь бы он был связан с тобою по рождению. Кто угодно, лишь бы я мог через него дотянуться до тебя — а через тебя до него. Нужна нить между мирами, Трикси. — Его голос походил на тихую колдовскую музыку, звон струны зачарованной арфы; его пальцы ласково скользили от виска к уголку рта, и сознание угасало. — Ты сделаешь мне такой подарок?