— Куир-р-р?
В ноги мне ткнулось что-то мягкое, и я резко отпрыгнула в сторону, едва не угодив в кусты. На тропинке сидел огненно-рыжий зверёк или айр — страшно лохматый, с ушами-локаторами, как у пустынной лисицы, с крохотными рожками и с тремя хвостами. Передние лапки у него напоминали детские ладони, только шершавые, когтистые, грубые.
— Шрах? — тихо выдохнула я.
Да быть не может. Иллюзия бы сто раз уже развеялась. Нет, мне приходилось его видеть прежде — во время боя Соула с Тейтом хотя бы, но вот так, рядом, на расстоянии шага…
— Куир-р, — согласился он гордо и юркнул ко мне.
Маленькая лапка — ручка? — легла на моё колено. Шрах преданно заглянул мне в глаза и выжидающе замер; зрачки у него были по-змеиному вытянутые и синеватые.
— Что? Ты чего-то хочешь? — спросила я, чувствуя себя донельзя глупо, рефлекторно огляделась — и осеклась, заметив на белой ткани на груди прилипшую крошку. Ковырнула её — и шрах зачарованно качнулся, провожая руку взглядом.
Пальцы пахли шоколадом.
Острые коготки красноречиво сжались на колене.
— Ты это хочешь? — не поверила я глазам своим, но всё же протянула шоколадную крошку зверьку. — Ну, возьми. Если б я знала, оставила бы тебе конфету целиком… Ай!
Шрах, оправдывая своё звание самого непредсказуемого мелкого пакостника после Орсы и Айки, цапнул меня за палец до крови, попутно слизав шоколад, и стреканул в заросли.
Прямо какое-то невольное языческое жертвоприношение — только на современный манер.
Смех смехом, а шрах напомнил об одном важном для мага правиле: всегда быть начеку, даже если ты всего два шага сделал от самого безопасного — или наоборот, самого опасного, это с чьей точки зрения посмотреть — места в Лагоне. Я осторожно развернула купол, заново выстраивая слои. И меньше чем через минуту в сознание мне толкнулся нежный, мелодичный перезвон:
"…можно?"
Лиора.
Дыхание отчего-то перехватило. Вместо ответа я подала ментальный сигнал, обозначая своё положение, и обессиленно привалилась спиной к колючему, точно игловатой чешуёй покрытому стволу дерева. Надеюсь, не ядовитого…
Они появились из-за поворота очень скоро — высокая блондинка в белом и молодой мужчина в травянисто-зелёном, с длиннющей косой чёлкой, закрывающей половину лица.
Маронг и Лиора.
Мы не виделись с того самого боя, когда общими усилиями сумели переломить хребет чудовищной интриге мастера Эфанги. Бросаясь в погоню за Тейтом, я и не подумала о том, чтобы забежать к ним на прощание, но оно и понятно: тогда было не до визитов вежливости, хватило и знания, что Лиора жива и относительно цела. А потом, как это всегда случается в Лагоне, события закрутились такие, что впору собственное имя забыть.
И вот теперь можно было наконец сказать: да, мы справились, выжили.
— Я тут подумала, — произнесла Лиора, улыбнувшись краешками губ. — Надо отпраздновать наше спасение. С возвращением, Трикси Бланш.
— Лучше поздно, чем никогда, — пробормотала я, делая шаг от дерева, моргнула — и вдруг поняла, что стою уже в совершенно другом месте и крепко-крепко обнимаю их обоих.
Щека у Лиоры была холодной и мокрой; Маронг гладил нас по головам и выглядел ещё более виновато, чем обычно.
— Вы… как?
— Нормально, — выдохнула Лиора. — Даже лучше, чем я боялась. Ушла от Эфанги на время, перебралась в мастерскую Наоки, к искусникам. Решила, что так спокойнее.
— А Маронг?
Они переглянулись.
— Игамина в порядке, — сказала она неуверенно. — Эфанга так ничего и не сделал, но…
— Пошли слухи, — договорил Маронг за неё. — Что я на самом деле из свободных. Некоторые ученики начали задавать вопросы, даже в нашей мастерской. Ригуми Шаа терпел это два дня, а потом забрал у них языки.
У меня вырвался нервный смешок.
— Это как?
Маронг неопределённо дёрнул плечом.
— Буквально.
— Зато сплетни прекратились, — хищно улыбнулась Лиора. — А ты где пропадала? Поговаривают, что вы впятером разгромили какой-то свободный клан.
— Не какой-то, а тот, который меня призвал, — ответила я, благоразумно умолчав о том, кто на самом деле выдернул меня из родного мира. — И нас было шестеро, не забывайте про Орсу… Кстати, а где Тейт? Вы его не видели?
Лиора наморщила лоб; ментальный звон на мгновение усилился.
— Рядом я никого не слышу… А должна?
— Мастер Оро-Ич сказал, что он меня ждёт, и я думала, что Тейт где-то поблизости, — пояснила я. Змея тревоги подняла голову. — Ещё мастер упоминал, что ночь якобы выдалась беспокойная. Я тогда решила, что это фигура речи, но теперь, честно говоря, сомневаюсь.
— Про ночь не знаю, но вообще с утра вся долина стоит на ушах, — признался Маронг. — Мы поэтому и отправились тебя искать. Ригуми Шаа говорил, что ты, скорее всего, проведёшь ночь на террасе наблюдения у мастера Лагона, но пояснять ничего не стал. Он вообще вчера был задумчивым.
Я ощутила слабый укол совести. Сильно же повлияли мои слова на Ригуми, если он не сумел скрыть своё состояние от учеников… Если не хочу усугубить ситуацию — нельзя заострять внимание на состоянии мастера, пусть лучше все думают, что у него просто приступ хандры.
— Думаю, в первую очередь нужно разыскать Тейта, — предложила я быстро. Лиора согласно склонила голову к плечу. — Во-первых, подозрительно, что он первым меня не встретил, а во-вторых… — Я хотела сказать что-то типа "этот бардак с утра — неспроста, где Тейт, там и хаос", но затем распахнула купол шире — и осеклась. В ментальном фоне стоял такой гам, что скулы сводило. — Слушайте, а правда, какого шраха тут происходит? По-моему, сумбура многовато даже по лагонским меркам, — и я скинула образ Лиоре.
Она удивлённо вздрогнула брови и заморгала.
— Действительно… Ещё сет назад было гораздо тише. Полагаешь, здесь замешан Танеси Тейт?
У меня только вздох вырвался. Я вспомнила шраха, шмыгнувшего в кусты, машинально потёрла друг о друга пальцы — ранка от укуса уже затянулось, спасибо биокинезу — и усилием воли подавила приступ беспокойства.
— Тейт — синоним весёлой неразберихи, конечно. Уверена, что, если начнётся что-то интересное, в стороне он не отсидится. Но выводы делать рановато.
Мы переглянулись; потом Маронг молча создал парящую платформу и помог нам взобраться на неё. Минута — и мы на всех парах полетели к эпицентру ментальной какофонии. Забавно, что какое-то время назад я считала, что лучшая тактика — держаться подальше от любых проблем; увы, опыт показывает, что даже если обходить их по широкой дуге, не факт, что немного позже они не постучатся в дверь, причём незадолго до рассвета — с улыбкой до ушей и с коробкой пирожных под мышкой.
Встречайте, дорогие хозяева, и привыкайте — мы к вам надолго.
Ещё издали я заметила облако дыма; эмпатический фон пронизали ручейки паники с изрядной примесью растерянности и злости. Как-то раз в лаборатории по соседству с маминым исследовательским комплексом случился пожар, и тогда от института за два квартала разило такой же сложной гаммой чувств — учёные могут быть весьма несдержанными, когда результаты их многолетней работы под угрозой… Но чтобы то же самое творилось в Лагоне, где катастрофы разного масштаба — явление обыденное, если не сказать повседневное?
Внезапно Лиора побледнела.
— Там работает Наоки.
Я не сразу сообразила, о ком она говорит и почему это вызывает такой ужас.
— Твой новый мастер?
— Да, — отозвалась блондинка, внутренне собираясь, как перед битвой. — Мастер Наоки — самая молодая из ложи, у неё очень смелые изобретения, и в то же время она неплохо разбирается в искусстве внимающих и поющих, а ещё она двадцать лет провела среди мастеров тварей. А мой… гм, кое-кто из моей семьи, — Лиора скосила взгляд на меня с таким многозначительным выражением лица, что я мгновенно вспомнила, кому именно она приходится родственницей. — Словом, мне посоветовали не ограничиваться только ложей внимающих и поющих, если я желаю защищать себя. Наоки — лучший выбор, но у неё есть одна особенность…
И блондинка замолчала, скривившись, точно от целого лимона откусила.
— Мастер Наоки легко впадает в печаль, если что-то идёт не так, — пояснил Маронг без тени улыбки. — Её даже прозвали Рыдающей Девой. Ты представь, Трикси-кан, насколько это тяжёлый случай, если мастер Наоки знаменита именно своими, э-э, приступами неудержимых слёз, а не изобретениями, хотя говорят, что со времён Оро-Ича более талантливого искусника в Лагоне не было.
Не то чтобы я раньше жаловалась на проблемы с воображением, но последние несколько месяцев добавили столько красок в палитру моего жизненного опыта, что сейчас мгновенно нарисовалась более чем яркая картина.
А потом мы увидели дыру в земле.
— Э-э… — Я скосила взгляд на Лиору, оценила убийственно кислое выражение лица и сделала выводы. — Этого здесь быть не должно, как я понимаю?
Вместо ответа блондинка положила руку Маронгу на плечо, и он резко направил платформу прямо в зияющий провал. Вблизи дыра напоминала воронку от бомбы, плавно переходящую в огромный туннель с осыпающимися стенами. Света не хватало; отчаянно воняло чем-то палёным и одновременно органическим, словно зажигательный снаряд угодил на животноводческую ферму — аккурат когда все коровы отправились на прогулку. Всюду виднелись обломки, ошмётки, трудноопределимые фрагменты чего-то большого и сложного. Сначала я пыталась вглядываться в них, чтобы определить, что передо мной, но потом заметила красивый человеческий глаз размером с кулак, выбегающий из темноты на тонких паучьих ножках, за которым волочилась электрически потрескивающая сеть — и резко передумала.
Нервы дороже.
— Я думала, что искусники больше по механизмам, — шёпотом спросила я.
Маронг нервно сдул чёлку с лица и так же тихо ответил:
— Как правило, так и есть. Мастера тварей исследуют живое, искусники — неживое, а созидающие совершенство работают на стыке. Но мастер Наоки другая, — он задумчиво проводил взглядом одинокий глаз, исчезающий во мраке. — Например, шкура некоторых айров гораздо устойчивее к едким веществам, чем обшивка механизма, потому что шкура нарастает изнутри и восстанавливается, пока у айра есть ресурс. И Наоки считает, что надо использовать лучшее из существующего, чтобы потом с уже достигнутых высот сделать ещё один шаг наверх.