Тейт подхватил меня на руки и сиганул в трубу — так было быстрее. Ветер засвистел в ушах.
"Я постараюсь. Но они уже зачитывают правила. Боюсь, я понимаю не все нюансы…"
— Не успеем, — шепнул Тейт, стиснув зубы. — Ну, ничего. Убить его не убьют, а я потом вызову её и заберу твоего дядю. Трикси, слышишь? Не дрожи.
— Это гневная дрожь, — мрачно пошутила я.
Труба кончилась, и мы покатились по земле, увязая во вьюнках. М-да, посадка вышла жёсткая…
"Да, кстати, эта женщина, похоже, не только эмпат, но и неплохой конструктор, — добавил Эрнан с энтузиазмом. Ситуация его, конечно, тревожила, но, похоже, не слишком. — В Лагон она вернулась недавно, её правила здесь многим кажутся старомодными…"
Тейт, который взвалил меня на плечо и приготовился бежать, вдруг замер, точно в стену врезался.
— Покажи мне её, — потребовал он. — Трикси, пусть твой дядя её покажет. Запах, глаза, как двигается.
"Гм, вот запах я не гарантирую. Хотя у одной девушки на трибуне весьма тонкое обоняние…"
Ментальное пространство напряглось; я ощутила, как Эрнан устанавливает прямой контакт с Тейтом, но не сумела расшифровать переданные образы, слишком сосредоточившись на собственных ощущениях. Рыжий бежал напролом, продираясь сквозь заросли, перепрыгивая через расщелины… Вовремя сотворённые перемычки здорово экономили время — всем нам.
— Не переживай, Трикси! — выпалил Тейт на бегу. — Если получится, твой дядя справится сам. Правда, если не получится, она теперь его точно убьёт.
— Спасибо, успокоил!
Уровень сарказма в крови подскочил вместе с кортизолом и адреналином.
Рыжий, впрочем, припустил быстрее. Я разворачивала перед ним маршрут, как волшебный клубок из сказки, и в какой-то момент возникающие под ногами дорожки тронулись вперёд — сами. Ещё не обожаемые здешними магами летающие платформы, но уже близко; мастер Ригуми Шаа мог бы гордиться мною, если б не отстранение от занятий… Рыжий реагировал на изменения едва ли не прежде, чем они появлялись; наши разумы были сплетены теснее, чем два перевитых жгута. Подсознательно я искала маятник резонанса, неизбежный в такой близости — но отчего-то не находила.
Мы вылетели к сцене через несколько секунд после окончания поединка. Трибуны были полупустые в сравнении с тем, сколько зрителей явилось поглазеть на сражение Тейта с Соулом. И, в отличие от прошлого раза, царила мёртвая тишина, и в ментальном плане тоже.
Дядя Эрнан улыбался, слегка запрокинув голову, и демонстрировал неприлично много зубов по лагонским меркам. У его ног, сердито кусая губы, сидела женщина — удивительно красивая, высокая, худощавая, с волнистыми голубыми волосами до плеч. Ледяные глаза, острые скулы… Я была уверена, что никогда прежде не видела её — попробуй-ка, забудь такое диво! — однако почему-то она казалась мне знакомой.
— Спасибо за дельный совет, — отчётливо сказал Эрнан, обращаясь к Тейту. — Честно признаться, я даже не рассчитывал на такой исход… — Он вдруг повернулся к пустому сектору трибун и громко спросил: — Как ты считаешь, адаптация завершена?
Коренные обитатели Лагона, вероятно, благодаря горькому опыту быстрее меня сообразили, что к чему, и бросились врассыпную. Кто сумел — упорхнул в небо или зарылся под землю, остальные примитивно драпали в разные стороны. Я же поняла, к кому обращался дядя, только когда пустота соблазнительно, по-инкубьи, рассмеялась и растеклась щупальцами по камням. Мастер Оро-Ич проявился, как сказочный кот, частями и постепенно.
Он соскользнул вниз, как огромный спрут, широкой ладонью взъерошил волосы Эрнану, как мальчишке:
— Ты хорошо показал себя. Можешь покинуть Лагон, — певуче произнёс он. И обратился к женщине: — А тебе рано набирать учеников, Йонра. Ступай в подмастерья к Шаа, он обучит тебя.
Нас с Тейтом Оро-Ич удостоил лишь мимолётного взгляда — тяжёлого, как пятипалубный авианосец. Но, кажется, одобрительного… Что ж, неплохо.
Женщина ушла, не оглядываясь, сразу за мастером. Я выждала, пока сцена опустеет окончательно, и только тогда набросилась на дядю с вопросами:
— Покинуть Лагон? Ты собрался в горы? С ума сошёл? — Мне самой было стыдно за панические нотки, но остановиться я не могла. — Ты до приюта Митчи не сумел дойти так, чтоб не вляпаться! Какое ещё "покинуть Лагон"?
Эрнан поднял руку, точно прося милости, и опустился на каменные плиты; стало ясно, что ноги его едва держали.
— Полегче, Трикси, — вздохнул он и с усилием потёр переносицу. — Мне это далось сложнее, чем ты думаешь, хотя поединка как такового не было.
Я насторожилась.
— Что ты имеешь в виду?
— Твой партнёр любезно подсказал мне, что… — начал было Эрнан, но Тейт быстро приложил ему пальцы к губам:
— Или не здесь, или не так. Слушают же.
Дядя стрельнул глазами по сторонам, хмыкнул — я, к слову, посторонних не заметила — и поднялся:
— Не здесь — так не здесь.
Но, разумеется, объяснять он начал гораздо раньше — на ходу и ментально. Речь его при этом звучала чётко, словно он вслух говорил… Мне, к сожалению, далеко до такой безупречной концентрации, несмотря на большой прогресс как в телепатии, так и в эмпатии. Передавать мыслеобразы — пожалуйста, но создавать иллюзию разговора — это удел гораздо более сильных псиоников.
Впрочем, там и рассказывать-то особо не о чем было.
"Во-первых, Тейт предположил, что вы уже встречались с той женщиной прежде, — бодро излагал Эрнан, пока мы карабкались по склону к скоплению тонких ало-золотых деревьев, больше похожих на переросший тростник. — Совокупность особых примет убедила его в правильности догадки…"
— Что-что за совокупность? — не выдержала я.
Из-под ног у нас разбегались мелкие пушистые зверьки с десятком тонких гибких хвостов каждый, но рыжий не обращал на них ни малейшего внимания — значит, беспокоиться не о чем. Дядя начал потихоньку выдыхаться; я же подъёма не замечала, и это грело душу.
— Запах и движения, — коротко пояснил Тейт. — Можно внешность поменять и всё такое. Но запах и движения люди забывают. А зря.
"Вот-вот, — подтвердил Эрнан и выругался вслух, оступившись. Я молча подставила ему локоть, предлагая опору. — Спасибо, Трикси. Н-да, надо мне заняться своей физической формой… Он также предположил, что женщина будет отнюдь не рада, если то, при каких обстоятельствах вы встречались, станет известно широкой публике. Так что я оценил количество зрителей — и прямо перед началом поединка предложил ей честную сделку".
— Значит, примитивный шантаж? — развеселилась я.
— Но-но! — Эрнан поучающе воздел палец к небу. — Шантаж — один из самых эффективных способов вести переговоры. А примитивный или сложный… это уже зависит от конкретной ситуации. Можно по-разному действовать, знаешь ли.
Он запнулся, и я едва сумела удержать его от падения.
— Сдаюсь, сдаюсь, дядя. Так что за женщина была? — добавила я, понизив голос.
Вместо ответа Эрнан сбросил мне образ — знакомый, безусловно, знакомый, но дополненный столькими оттенками чувств, что почти неузнаваемый.
Под ногами — шёлково-нежная разноцветная трава. Чуть дальше — песок, сверкающий, как алмазная пыль. На одичалый пляж накатывают чёрно-синие волны; низко-низко над водой носятся длинноклювые птицы, перекликаясь тонкими голосами, а у линии прибоя выстроились древние деревья.
Но женщина рядом с ними, кажется, ещё древней.
Она как выветренный до дыр камень; её кожа сморщена, груба и темна, волосы бесцветны, глаза провалились и побелели, как у слепой; узлы суставов — как разбухшие орехи, ногти скрюченные и растресканные, как прошлогодние листья.
— Хозяйка долины, — выдохнула я. Перед глазами встало другое видение — прозрачно-серые глаза, похожие на гневное ледяное море, голубые локоны… — Значит, она вернулась.
— Вроде того, — хмыкнул Тейт. — И она явно навестила созидающих совершенство. Лицо как новое.
— То есть она не хотела, чтобы о её прошлом узнали, — подхватил Эрнан. — Однако тут шантаж мог и не сработать. Она вполне могла подумать, что быстрее и надёжнее меня убить. И вот здесь мы подходим к "во-вторых", — и он обернулся к рыжему, точно предлагая ему продолжить.
Тейт легко взбежал на вершину, обгоняя нас на десяток шагов, и привалился спиной к деревцу в огненных цветах-колокольчиках с хищно распахнутыми лепестками.
— Эта, как её, Йонра, на самом деле по уши втрескалась в Оро-Ича, — безмятежно произнёс он, глядя в пространство. — Я ещё тогда понял. К мастеру не страшно вернуться изуродованной. А к любовнику — страшно.
— И поэтому, во-вторых, я дал ей понять, что мастер Лагона рядом и наблюдает за нами, — спокойно признался дядя — и опустился прямо на землю. — Фух… Давайте передохнём. Не могу больше. Н-да, пожалуй, я переоценил свои силы…
— В общем, ты даже не соврал, — продолжил Тейт. — Оро-Ич ведь наверняка следил за тобой. Ну, а если не следил, то потом появился. Он всегда появляется, когда все себя ведут так, будто он рядом. Нарочно, наверное. А может, привычка уже.
Если б не ситуация в целом, пожалуй, я бы рассмеялась. А так — жаль было эту Йонру, которая подвернулась двум хитрецам под горячую руку.
— Сама виновата, — прикрыл глаза Эрнан, подставляя лицо ветру. — Зачем пытаться убить или поработить такого прекрасного меня? И, да, я же не договорил, насчёт отбытия из Лагона. Помнишь, я упоминал уже, что шантаж — весьма эффективный способ достигнуть соглашения? Так вот, есть более надёжный, а, главное, безопасный метод — торг. Говорят, сторговаться можно даже с судьбой… Словом, когда ты ушла, мы с моим, гм, новым мастером Оро-Ичем, э-э… Скажем так, пообщались по душам. И выяснилось, что у меня даже более гибкая психика и, кхм… более широкие горизонты, чем он предполагал. — Эрнан явно что-то скрывал, потому что разум у него стал вдруг совершенно непроницаемым. — А раз шокировать и дезориентировать меня не выходит — надо договариваться. Мы заключили своего рода пакт: я доказываю свою состоятельность как дипломата высокого класса даже в этом мире, а Оро-Ич начинает рассматривать меня как полноценного союзника.