— Чего?
— За два сета он бы справился лучше, — механически перевела я. И недоверчиво обернулась к Эрнану: — Дядя?
— Забыл про купол, — повинился он. — Не смотри так, мне нужна была перезагрузка и хотя бы короткий отдых от эмпатии. Через пару минут… катов то есть — восстановлюсь. А пока взгляните лучше на улов.
Он перевернулся на бок и тщательно разровнял рукой песок. Затем нарисовал семь странных загогулин: шесть — кучкой, а одна на отшибе.
— Вот тут был Соул в момент падения, — постучал Эрнан пальцем по запятой-сепаратистке. — Здесь, на острие — Тейт. Потом я, дальше Кагечи Ро, затем сильно правее — Трикси, перед ней Маронг, левее него — Лиора. Вот зона, в которой я ощутил исходящий сигнал, — и он обвёл большую часть рисунка дугой. — Как видите, негусто — попадают почти все, кроме Соула. У Трикси положение было хорошее, но, увы, она ничего не услышала.
К лицу кровь прилила.
— И не могла, — нейтральным тоном заметила я. — Мне, к сожалению, тогда пришлось сосредоточиться на прыжках выше головы. Не мой любимый вид спорта, но если б я не практиковала его в Лагоне регулярно, то мы бы с высокой долей вероятности разбились о воду.
— И не соревновались бы сейчас в остроумии, — в тон мне ответил Эрнан. И устало глянул исподлобья: — Отбой, Трикси. Я не собирался тебя укорять. Если мне уж кого и винить за невнимательность и халатное отношение, то себя самого. Но нам, можно сказать, повезло.
Лиора подползла к нему, походя стерев коленкой запятую-Соула, и уселась перед рисунком.
— Я тоже не услышала сигнала, — спокойно призналась она, отводя со лба мокрые пряди волос. — Да и не могла его различить — слишком тиха была песня. Но ощутила некоторое нарушение гармонии — вот в этой стороне, — и она размашисто провела дугу, отрезая ещё часть рисунка.
Область пересечения двух полукругов захватывала двух человек. Меня и ещё…
Глаза точно обожгло. Я не сразу поняла, что это Лиора транслирует в пространство свои ощущения, начисто потеряв контроль; на слипшихся белёсых ресницах дрожали капли горячей влаги…
Не дождь.
— Без паники. — Эрнан решительно накрыл её ладонь своей, повёл из стороны в сторону, стирая половину рисунка. — Выводы делать рано. Сомнения — штука весьма токсичная, жизнь отравляет только так. Подождём с решениями, пока не доберёмся до островов. Я понаблюдаю. Хорошо?
Лиора сглотнула насухо, потом яростно кивнула — не по-лагонски, по-нашему. Это было весьма… красноречиво.
И, что самое интересное, имя вероятного предателя никто не произнёс даже мысленно.
Наши мальчики вернулись с древесиной довольно быстро. И, кто бы сомневался, превратили элементарную бытовую задачу по добыче ресурсов в соревнование. Выиграл, причём безоговорочно, Игамина Маронг: он соорудил нечто вроде летающего контейнера и под завязку нагрузил упавшими деревьями и обломанными бурей толстыми ветками. Второе место занял Тейт — он приволок два исполинских ствола, выбеленных солёной океанской водой и очень крепких. Кагечи Ро притащил солидную охапку хвороста, которую по-хорошему разве что на грузовом прицепе увезти можно было.
Соул единственный вернулся налегке.
— А зачем? — вздохнул он огорчённо. — Я как увидел, сколько принесли эти двое, так сразу понял, что моё уже будет лишнее. А жаль — я нашёл хороший материал.
Дальше дело было за Лиорой — и она с головой погрузилась в работу; наверное, хотела ненадолго забыть о шокирующих результатах нашего расследования. Да и к тому же создание корабля, как выяснилось, требовало внимания, усердия и ловкости.
Клубок, который должен был стать основой корабля, состоял из двух типов нитей: весьма жёстких и шершавых чёрных — и белых, гладких и вытягивающихся, кажется, до бесконечности. Чёрные, следуя за движениями руки, вгрызались в древесину, нашинковывая её пластинами. Белые образовывали многослойный липкий каркас, к которому и крепился материал. Когда первая стадия строительства завершилась, и будущее средство передвижения стало напоминать настоящий корабль, пусть и слепленный из папье-маше, Лиора достала из вещевого мешка ещё два рулона ткани — и тщательно обернула ею всю конструкцию, включая палубу. Тонкий до прозрачности материал на воздухе быстро разбух и стал напоминать рельефом самые обыкновенные доски, только замазанные сверху чем-то.
Так в нашем распоряжении оказалась симпатичная лодка метров восемь в длину, с навесом, но без паруса. В финале Лиора торжественно установила на днище, под нос и под корму, два небольших "яйца", каждое примерно с ладонь в диаметре. И заявила:
— Теперь готово. Осталось только спихнуть его в воду.
Тейт только того и ждал.
Наблюдая за тем, как новорождённый корабль натужно сползает в океан, дядя Эрнан наконец-то проникся ситуацией.
— Чувствую себя дикарём из затерянного в джунглях племени, которому предлагают прокатиться на двухместном частном самолёте, — шёпотом сознался он. — Слушай, ты думаешь, эта штука правда поплывёт?
— Ты сомневаешься, потому что ещё не видел оружие Лиоры, — поспешила я успокоить его. — Оно сначала выглядит как небольшой шар из косточек, а потом превращается в такую огромную штуковину, которая носится по долине и всё крушит на своём пути. И никто её не может остановить, даже сама Лиора.
Дядя почему-то мой благородный порыв не оценил и выразительно позеленел.
Впрочем, скоро хреново стало всем.
Нет, наша лодка — катер, корабль? — плыла очень резво. Ни ветер, ни волны не могли сбить её с верного направления. Навес защищал от дождя, воздушные "подушки" Маронга — от резких движений, но эти бесконечные колебания… Биокинез помогал мне справиться с новоприобретённой морской болезнью, но больше ни на что сил не оставалось, даже на сочувствие. Тейт, единственный из всех не потерявший ни грамма жизнерадостности, носился везде, то и дело вопя: "Ух ты, сойнары! О, круто, там чудовище! А вы видели эту молнию, а?". Лиору порядочно мутило, а ведь ей к тому же приходилось управлять судном; Маронг следил за тем, чтобы никто не разбил себе голову. Соул притулился у борта и, глядя в небо, про себя декламировал стихи.
Но больше всех натерпелся, конечно, Эрнан — как наименее приспособленный. Скрюченный, как старик, он лихорадочно цеплялся за поручень и мелко-мелко дышал, и облегчить его страдания не мог ни воплощённый вокруг него упругий "кокон", ни мои вялые биокинетические потуги. Но когда Кагечи Ро подошёл к нему и предложил помощь, дядя неожиданно огрызнулся:
— Убери руки!
Кагечи Ро отступил, потерял равновесие и чувствительно врезался плечом в опору навеса.
— Но я просто…
— Спасибо, не надо, — уже спокойнее ответил Эрнан. Глаза у него были чернющие. — Я… я против вмешательства в организм без особой необходимости.
Инцидент вроде был исчерпан, однако осадок остался. Похоже, не только меня точили сомнения.
Шторм закончился через несколько часов. Плаванье длилось ещё около суток с перерывами; на ночь мы пристали к небольшому необитаемому острову. Голая скала метров тридцать в диаметре, пещера да пара искривлённых, почти безлистных деревьев, на ощупь больше напоминающих металл — ничего особенного, но ощущение твёрдой почвы под ногами показалось мне необыкновенно приятным.
На рассвете я проснулась от ощущения пустоты. Тейта рядом не было. Небо на востоке горело и словно бы трескалось от жара — ало-золотистое пламя восхода рассекали чёрные верёвки. Как зачарованная, я подобралась к краю скалы, свесила ноги — волны внизу плескались слабо, почти неощутимо — и уставилась на это зарево, прикрыв ладонью глаза.
— Ураганы, — тихо произнёс Эрнан и присел рядом на корточки. Я пригляделась: чёрные верёвки и впрямь двигались. — Тейт сказал, что они не опасны — пляшут практически на одном месте, их можно издали обойти… Очередная аномалия.
Две "верёвки" вдали сплелись в одну — и рассеялись. Я моргнула.
Ощущение пустоты не уходило, точно тянуло что-то под ложечкой.
— А Тейт где?
— Ныряет, — покосился на меня Эрнан. — Сказал, хочет добыть к завтраку рыбу и каких-то моллюсков из тех, что ты уже ела и не отравилась. Звучит неплохо.
Я потянула его за руку, принуждая сесть рядом со мной, а потом положила ему голову на плечо — как в детстве. Тогда, правда, он мне казался ужасно высоким, и приходилось тянуться вверх.
А теперь — склоняться.
— Почему ты не спишь?
Дядя не отвечал довольно долго. Мне стало жутко: а если он скажет сейчас, что уверен теперь, кто предатель, и нам надо от него избавиться…
— На западе нет зарева, — внезапно произнёс Эрнан.
Я растерялась.
— Что?..
— На западе, куда мы плывём, нет зарева, — повторил он ещё тише. — Но оттуда… Там… Трикси, я почувствовал, что где-то там одновременно погибли люди, несколько сотен. И ещё человек четыреста — в течение трёх часов. Сейчас всё тихо, — добавил он.
"Вернёмся?" — крутилось у меня на языке. У него, кажется, тоже.
Но никто из нас не произнёс ни слова.
Глава 43. Чужаки
Спешное перемещение простых людей из мест, где маги разбираются между собой. От эвакуации отличается полным отсутствием порядка.
(Из свитка "Загадки Лагона")
Под конец плаванье начало приносить удовольствие — почти, если б не перманентно зудящая мысль о том, что мы движемся навстречу катастрофе. Эрнан, впрочем, не подавал виду, что его это беспокоит, и до крайности натурально изображал туриста на затянувшейся экскурсии: пялился по сторонам, вёл себя шумно, излучал в пространство беспечность и оптимизм. В паре с Тейтом они смотрелись великолепно, что ни говори — двойной удар весёлого идиотизма в челюсть угрюмой реальности.
Если бы я так хорошо не знала его… не знала их обоих, то, наверное, поверила бы.
Их выдавали детали. Эрнан дважды ответил на вопрос не только не заданный, но даже ещё и толком не сформулированный про себя; рядом с рыжим, примерно в радиусе полушага, стало теплее градусов на десять. Да и сама я держала рассеянный купол на километр вокруг, готовая в любой момент уплотнить его до максимума, обратить в тысячу игл, атаковать — прежде, чем ударят меня.