— Нет, — выдохнула я.
Шрах, соврала. Иногда боюсь.
— Больше доверяй себе. Мне нечего тебе сказать. Всё, что необходимо для наилучшего исхода, у тебя уже есть.
Наверное, это должно было меня подбодрить, но я почувствовала себя совершенно разбитой. И одновременно — невероятно лёгкой. Однажды, ещё в детстве, мне пришлось отстричь волосы коротко-коротко, с толстенной косы по бёдра — до солдатского ёжика. Спасибо Лоран, которая устроила нам обеим короткое незапланированное купание в тропической реке, и всеядным марандонским пиявкам; кузине-то повезло, она нацепляла паразитов на ноги, а я умудрилась пригреть парочку за ушами и на затылке… Местный врач церемониться не стал — и, чтоб обработать ранки, оболванил меня быстрее, чем экскурсионную группу догнала мама на водном скутере.
Тогда, усевшись на причале и отрешённо поглаживая стриженную макушку, я чувствовала себя примерно так же.
— Трикси, пойдём, — требовательно потянул меня за руку Тейт. Взгляд у него был без смешинки, и оттого рыжий казался взрослым, куда старше меня самой. — Отстанем.
Я растерянно осмотрелась: пляж действительно уже опустел. Эрнан скрылся за рядом первых домов; Маронг спиной подпирал сваю, запрокинув голову, а Лиора обнимала его и прятала лицо у него на плече; Соул на ходу что-то втолковывал Кагечи Ро, жестикулируя едва ли не активнее собственной младшей сестры…
Мужчина с чёрной повязкой на глазах исчез, даже отпечатка на песке не оставив.
"Сюда, Трикси, — прошелестел вдруг ветер дядиным голосом. — Кажется, тут кое-что интересное".
Скорее всего, именное послание получила не одна я, потому что беседы вдруг прекратились, а Лиора подняла голову, наконец отстраняясь от Маронга. В памяти отпечатался путаный маршрут, и тонким росчерком поверх лёг короткий путь. Мы с Тейтом, не сговариваясь, на секунду взялись за руки, настроились друг на друга ментально — и рванули через деревню. Поверх крыш, сквозь узкие проулки между домами, петляя между сваями… Как придётся, лишь бы быстрее. Не то чтобы я испугалась, страха в сообщении не было даже фоном, однако опустевшие жилища и явно впопыхах брошенные вещи на позитивные мысли отнюдь не наводили.
— О, рядом с ним кто-то есть! — крикнул на бегу Тейт. И уточнил, весело оскалившись: — Кто-то живой!
И почти в тот же самый момент я сама ощутила рядом с Эрнаном присутствие чужого разума. Человек… да, похоже, обычный человек, не маг, причём немолодой уже. Свидетель? Вполне возможно.
До крепкого дома, почти невидимого за валом разбитых и рассохшихся лодок, мы с рыжим добрались первыми. Дядя к тому времени успел не только завоевать симпатии аборигена, но и разговорить его — точнее, её, потому что единственным обитателем в панике брошенной деревни оказалась женщина. Косматая, седая, с почти квадратным лицом, точно вытесанным из ноздреватого известняка. Левый глаз у неё побелел; он постоянно смотрел вбок, словно застрял в таком положении. Левая рука едва шевелилась и выглядела суховатой, закостенелой, и нога тоже. Правая половина тела — без явных патологий… Что это, интересно, инсульт? Или последствия травмы? Нищенку женщина ничем, кроме нечёсаных патл, не напоминала: чистая одежда из яркой бирюзовой ткани явно неплохого качества, вышивка белым и зелёным по рукавам, на предплечье металлический браслет с инкрустацией. Говорила невнятно, скорее всего — из-за частичного паралича, но когда это скверная дикция была проблемой для телепата?
Главное, чтоб информация оказалась стоящей.
— …на взгорье, куда опускается солнце, — бормотала женщина, не отводя взгляда от Эрнана. Тот внимательно слушал, сидя рядом с ней на плетённом из сухих стеблей коврике. — Там живут водяные пастухи и водят фуубе, на склонах ткачи растят волоконницу и там же сушат её, и чешут, и сучат нитки. Всего числом девятнадцать семей, обильных детьми… Прошлой луной зыбь океанская туда исторгла человека; у него изо рта и глаз текла пена, цветом красная, а кожа была как земля в засуху. Врачеватель спустился к нему в накидке, пропитанной соком тайвы, с укрытым лицом, но только откинул ткань с глаз — и, не прошло и четверти сета, как он стал страшно кричать, и никто не решился к нему подойти. К утру из облаков явились нечистые нелюди, женщины и мужчины, сожгли врачевателя и человека из океана, а после огородили берег от белого камня до острой скалы алой стеной, через которую нельзя перебраться, и велели сквозь неё не смотреть. К ним приходила пастырь Ола Аленго, что владеет птицей глубин и высот, и говорила с ними, а позже вернулась и говорила нам слушаться тех чужаков и не бояться. Но вчера к ночи явились иные чужаки; земля тряслась, изрыгала пламя и секущий ветер, и вдруг стена стала расти, и охватила всё взгорье и деревню на высоте, и кто оказался за ней, кричал. Люди побросали скарб и побежали на восток. Сыновья погрузили меня в телегу, готовясь увезти, но пришёл тот, чьими устами говорит мир, и повелел остаться. "Твоя смерть не здесь, Улари, но здесь твой глаз, рука и нога". Так он сказал, — закончила она — и уставилась в пол.
Эрнан побарабанил пальцами по доскам пола, а затем посмотрел поверх моего плеча, на вход в комнату — там, в арке, стоял Кагечи Ро, вздёрнув смешные круглые брови едва ли не до середины лба.
— Полагаю, что за глазом, рукой и ногой — это к тебе, — заметил дядя, и Кагечи Ро, на удивление, даже возражать не стал — прошёл в комнату, скинул с плеча сумку и принялся раскладывать кульки и склянки странного вида. — Мы подождём снаружи. Суть происходящего, к счастью, проясняется; к несчастью, она немного не такая, как я рассчитывал. Ну, что же — ожидай худшего…
Уже за валом из лодок мы столкнулись со второй половиной нашей компании. Эрнан, не замедляя шага, скинул им через ментальные каналы рассказ женщины-калеки и направился к окраине деревни, на юго-запад. Больше по пути нам не встретилось ничего живого — ни людей, ни скотины. Видимо, даже на Аленго катастрофы случались достаточно часто, чтобы у обитателей острова сформировался рефлекс: в случае опасности немедленно бежать прочь и брать с собой лишь самое необходимое.
И было отчего-то очень тепло на душе оттого, что в категорию этого самого "необходимого" местные включали стариков и калек — умирать они не оставили никого.
— Взгорье, о котором говорила Улари, расположено в трёх часах ходьбы отсюда, — внезапно нарушил молчание Эрнан, когда мы уже покинули селение и ступили под сень деревьев с толстыми стволами и приплюснутыми кронами. С развилок ветвей свисали гроздья зеленоватых ягод, источающих резкий железистый запах. — Я бы предложил обсудить ситуацию, но сейчас в этом смысла мало. Ясно, что хорошего ничего нет… Суммирую результаты коротко. На берег выбросило заражённого человека, скорее всего, мага, раз он двигался даже в полумёртвом состоянии. Болезнь развивается очень быстро, в считанные минуты, э-э, каты, но передаётся не через воздух и не через воду, иначе бы вся деревня слегла ещё до прибытия "чужаков" — группы магов. Маги купировали зарождающуюся эпидемию и оградили заражённую территорию. Затем прибыла вторая группа магов, вряд ли с мирными целями; была стычка и хорошие ребята победили, но, боюсь, ценой жизней нескольких сотен мирных жителей, которым не повезло оказаться внутри новых границ заражённой территории. Предположу, что вторая группа магов стремится завладеть источником болезни, а первые… — Эрнан запнулся, скосив глаза на Маронга. — А первые — наши союзники, осталось только их в этом убедить. И вот ещё что. Плохие ребята могут быть ещё поблизости, да и вообще разведка не помешает.
Соул понятливо склонил голову к плечу:
— Схожу огляжусь по-своему. Какая неописуемо дурацкая ситуация, да… — пробормотал он и неторопливо завернул за трёхметровое в обхвате дерево, кончиками пальцев оглаживая желтоватую растрескавшуюся кору.
— А древние поэты ничего такого разве не описывали? — фыркнул Тейт, разминаясь, как перед забегом.
— О, вот поэты — да! — с энтузиазмом высунулся Соул из-за ствола. — Орсе, правда, рановато читать браные стихи, поэтому я их оттащил в мастерскую на пару лет. Ты хочешь взглянуть? Там есть весьма одна примечательная подборка, "О поношении рыжих"… — и он предусмотрительно спрятался за деревом.
В другой ситуации, наверное, я бы посмеялась, да и Тейт тоже, но сейчас отчего-то даже и мысли такой не было. Тейт то ли выдохнул резко, то ли кашлянул — и обернулся ко мне, упираясь в лоб лбом.
— Скоро вернусь, — прошептал едва слышно. Зрачки у него расширились так, что от радужки остался лишь тоненький синий ободок. — Поосторожнее здесь. Если рядом свободные…
Он не договорил, сорвался с места и исчез среди деревьев, как в воздухе растворился. Но я и так прекрасно поняла, что Тейт имел в виду: если в дело замешаны свободные кланы, то где-то поблизости может бродить и Аринга. А к встрече с ней, пожалуй, не готов никто из нас, особенно теперь, когда на кон поставлено слишком многое — не союз со слабой, но гонористой семьёй, а, возможно, сверхоружие, которое может изменить ход противостояния с Лагоном.
А в том, что мы наткнулись на нечто экстраординарное, в лучшем случае — аномалию, в худшем — биологическое оружие, сомневаться не приходилось.
Вряд ли жители Аленго просто столкнулись с неизвестной инфекцией. Будь это обычная болезнь, во-первых, она не привлекла бы столько внимания со стороны магов, а во-вторых, для защиты от неё не понадобилась бы "непроходимая алая стена". Звучит, кстати, до ужаса знакомо — не о временном барьере ли речь? Вполне возможно… И если допустить, что мои предположения верны, то следующий неутешительный вывод напрашивается сам собой: где одна дрянь из-за океана, там и другая, и если "алая стена" создана по технологиям с материка смерти, то и болезнь может быть оттуда.
Вот шрах…
— А вы на разведку не собираетесь? — прервал мои размышления Эрнан.
Обращался он, правда, не ко мне.
— Тех двоих хватит, — с мертвенным спокойствием, граничащим с холодом закоченелого трупа, ответила Лиора. Лицо её было таким бледным, что под глазами залегла синева. — Игамина… Он хочет кое-что сказать.