— Мастера решили так же, — подтвердил Лао и досадливо прикусил губу. — Плохая игра. Кто бы мог подумать, что найдутся ещё такие, как Ингиза.
Имя было незнакомым — но только для меня. А от Тейта плескануло таким негативом, что в глазах потемнело. Все остальные сделали вид, что ничего такого не происходит, и я не рискнула спрашивать.
Но запомнила. Ингиза, гм…
— Мастера будут мстить? — тихо спросил рыжий, старательно подавляя воспоминания. — Оро-Ич молчит.
— Они ищут след, — встряла Айка. — Меня заставили вспомнить запах, я ж чую, как фаркан.
— И как, есть что-то знакомое? — с любопытством дёрнул Кагечи Ро бровью-кружочком. Я проглотила неуместный смешок.
— А пырт его знает, — хмыкнула она и потянулась к блюду за последним сладким рулетиком.
Надо же, и аппетит не пропал — даже после обстоятельного рассказа о терроре, который учинили свободные. Мне одного "размазал ему руку" хватило, чтобы отставить чашку с шергой.
— Трикси, а ты можешь показать мне запах, который Айка почувствовала? — спросил вдруг Тейт.
Я от неожиданности кивнула вместо того, чтобы склонить голову к плечу.
— Да, наверное… Можно попробовать!
Передавать воспоминания о запахах от одного человека к другому мне ещё не приходилось. Но оказалось, что это совсем несложно. У Айки оказалось не только тонкое обоняние, но и ясный, цепкий разум. Похоже, всех направляющих удар учили контролировать мысли — по крайней мере, такой вывод напрашивался после встречи с мастером Таппой и знакомством с двумя учениками и одним подмастерьем из его ложи.
А вот результат стал неожиданностью для всех.
— Это они, — решительно заявил Тейт. — Те, которые призвали Трикси. Я ещё из-за чёрных балахонов про них вспомнил.
— И что нам это даёт? — спросил Кагечи Ро. Ему разговор явно не нравился.
— Ничего, — по-кошачьи улыбнулся Лао. — Доложи мастеру, Тейт. А нам нужно быть осторожнее. Если Аринга жива, она вернётся за вами. Такое оскорбление не прощают.
Радужный купол дрогнул. С той стороны махала руками девчонка в тёмном трико, одна из сестриц Митчи.
— А, пора, — мгновенно переключился с серьёзного на азартное настроение рыжий. — Лао, идёшь?
Андрогин гибко поднялся и потянулся:
— С удовольствием. Как обычно?
— Ну, можно и посерьёзнее, чем в прошлый раз. Таппа сказал, что я могу на вертикаль переходить, но скорости не хватает, надо тренировать… Трикси, посмотришь? — спросил Тейт. В эмоциональном фоне проскользнули две противоположных надежды: что я откажусь и что я соглашусь.
Так, словно он очень хотел показаться с лучшей стороны, однако боялся… разочаровать?
Я смотрела в его глаза — тёмно-синие, как у меня, но сейчас из-за странного света скорее чёрные. И меня точно что-то под локоть толкнуло. Шаг, два, три — и мы оказались лицом к лицу, так, что если один слегка повернёт голову, то заденет другого.
— Ты лучший. Сильнейший ученик в Лагоне, — сказала я чётко. — Разумеется, посмотрю. Откуда здесь лучше видно?
Тейт глубоко и прерывисто вздохнул, потом отстранился. Взгляд у него поплыл.
— Ро покажет.
Не дожидаясь ответа, он сиганул с ветки, следом за ним — Лао. Девчонка в тёмном трико мыском очертила по воздуху круг; движение оставило серебристый "хвост", словно у невидимой кометы, который начал медленно стекать вниз плавной спиралью.
— Карон идёт! — звонко возвестила повариха и соскользнула по этой спирали.
Я ощутила укол зависти. Интересно, когда-нибудь у меня так получится?
— Нам надо спуститься, — прикоснулся Кагечи Ро к моему запястью. — Я помогу.
— А я место зафыртачу! — радостно объявила Айка и дёрнула к основанию ветки. Там, не снижая скорости, свернула и побежала вниз по стволу.
Мы едва-едва успели к началу действа. Лучшие зрительские места располагались на два яруса ниже, на толстой кривой ветке, которая почти вплотную подходила к тому, что мне сперва показалось ареной и что Митчи назвала сценой. Большая разница, если задуматься. Арена бывает гладиаторская и цирковая, то есть всегда присутствует доля риска, звериное начало — только где-то львы дикие, а где-то дрессированные. Но сцена означает шоу.
И к выступлению сейчас готовились трое — двое участников и судья. У края сцены стояли несколько зрителей, четверо или пятеро.
— …вручаю ветвь ягод оррана, — торжественно произнесла Митчи, передавая колючую веточку с гроздью чего-то жёлтого Лао. Похоже, это тот самый наркотический символ добрых намерений, который рос вокруг судебной поляны… забавно. — Пусть Танеси Тейт попробует отобрать её. Условие: ягоды должны остаться целыми.
Фрактально-зеркальные стены сместились, отдельные фрагменты изменили угол наклона так, что сцена оказалась расчерченной столбами света. Те, кого я сначала приняла за зрителей, девчонки-поварихи, одновременно подняли руки — и медленно, плавно опустили, оставляя в воздухе серебристые следы, как самолётные дорожки в небе. Эти сияюще-дымные полосы мелко завибрировали, издавая металлический звон, сперва высокий, затем всё более низкий… И — вдруг раздались, туманной волной захлёстывая всю сцену. Световые столбы теперь казались физически ощутимыми, жёсткими, точно вырезанными из хрусталя. А две фигуры, тёмная и белёсая, Тейт и Лао, выглядели сюрреалистично-ненастоящими.
В тишине послышался одинокий удар, как если плашмя стукнуть ладонью по чему-нибудь плоскому. Затем другой, третий… К отбивающим ритм присоединялись новые и новые люди. Даже Айка начала прихлопывать рукой по дереву.
Тейт и Лао неторопливо расходились в стороны, пока не очутились в противоположных концах сцены, а потом сорвались навстречу друг другу.
Хлопки замолкли.
В точке столкновения, кажется, ничего не произошло, но серебристый туман резко отхлынул, выплеснулся на зрителей, оставляя пустое пространство. И в этой пустоте, расчерченной световыми столбами, кружили друг вокруг друга Тейт и Лао. Первый передвигался мощными рывками, как будто бы низкими прыжками над самой землёй. Второй — плавно, словно по льду скользил.
Темп нарастал, траектория движения превращалась в спираль… А потом они просто-напросто пропали из виду.
Я глухо вскрикнула и тут же прикусила губу.
Где?..
Ни Кагечи Ро, ни Айка не выглядели удивлёнными. Девчонка даже улыбалась, а зрачки её подрагивали, точно отслеживая чужие перемещения. Я поколебалась секунду и сделала то, на что никогда не пошёл бы цивилизованный эмпат — подключилась к её восприятию.
И — словно провалилась в другой мир.
Айка видела сцену чётко, как если бы стояла у самого края. И там, в центре площадки, огибая световые столбы, плясали двое. Точнее сказать, Тейт пытался задеть противника хотя бы кончиком ногтя — подпрыгивал, бил с разворота, подкатывался под ноги, делал мощные, экономные выпады. А Лао уклонялся, выскальзывал из-под каждой атаки, и можно было бы подумать, что это даётся ему легко, если б не бисеринки пота на висках и ощущение запредельного напряжения.
А ещё они оба смеялись.
Нет, не вслух — глупо, нерационально тратить на это дыхание. Но где-то глубоко внутри, там, где находится не признанная никакими учёными душа — они хохотали. Так, что даже я заражалась азартным весельем и не могла сдержать улыбку.
…он всё-таки задел Лао. Немного, мыском, на излёте движения, но этого хватило, чтоб отбросить противника почти на полтора десятка метров. По сцене разбежались змейки трещин. Тейт извернулся немыслимым образом, взвился в воздух — и вовремя, чтобы уйти от ответного удара.
У меня перехватило дыхание. А затем губы у Лао зашевелились; я не слышала слов, только едва оформленные мысли:
"Ты подрос. Заканчиваем?"
"Ага".
"Давай поярче. Я увернусь".
Азарт сменился сосредоточенностью — и с той, и с другой стороны. Движения замедлились ровно настолько, чтобы за ними можно было уследить. А потом рыжий вдруг шарахнулся в сторону, выставляя руки с зажатыми кулаками перед собой. И — резко разжал их. Я едва успела зажмуриться и разорвать контакт. Вспыхнуло так, что даже сквозь веки просочилось огненное зарево, а лицо опалило сухим теплом.
Стало абсолютно тихо. Потом кто-то в задних рядах оглушительно чихнул.
— Я победил! — громко заявил Тейт. И добавил виновато: — Правда, ягоды поджарились…
Айка заржала совершенно неприлично, с подвываниями, перекатываясь по ветке и колотя ладонями. Многие тоже смеялись, хотя и не так бурно. А я наконец рискнула открыть глаза.
Сцена приобрела ровный чёрно-прокопчённый оттенок. Рыжий и Лао стояли плечом к плечу, оба чистенькие, весёлые. Как будто не дрались только что, а в шахматы играли.
— Надо вернуться, Трикси, — окликнул меня Кагечи Ро. — Пойдём на наше место.
— А как же Тейт? — зачарованно отозвалась я.
Отвести взгляд от сцены было невероятно сложно.
— Догонят, — фыркнула Айка. — У них, это, до пырта поклонников сейчас будет. Соберут подарки и придут.
"Каких ещё поклонников?" — хотела я спросить, но прикусила язык, потому что разглядела у края сцены блюдо. К нему как раз подошёл высокий мужчина в красном и молча положил какой-то свёрток.
Значит, вот что здесь преподносят звёздам вместо букетов…
Лао с Тейтом задержались. Когда они добрались до нашей уютной развилки на высоте третьего этажа, шерга закончилась, а я как раз дозрела до того, чтобы сесть на краю и свесить ноги. Голова уже не кружилась, точнее, её вело, но по-другому.
Сначала появился здоровенный поднос, гружённый свёртками. Потом — голова Лао. Наконец вынырнул, как шрах из шкатулки, рыжий, и жизнерадостно объявил:
— Разбираем, кто что хочет! Но вот это, это и то — мне. Митчи сверила со списком и сказала, что морских гадов Трикси можно. Буду дома готовить!
Айка завистливо присвистнула и дёрнула меня за волосы — не больно, но обидно. Дурных намерений я в ней не чувствовала, поэтому задавила негативные чувства. Глупо дуться на пятнадцатилетнюю девчонку, которая недавно выжила в чудовищной мясорубке и едва-едва залечила травмы.