— Идут!
Вдали, над самой кромкой воды, снова разлилось золотистое солнечное сияние. Этот островок полдня в ночи сначала немного повисел, покачиваясь из стороны в сторону, а затем двинулся к лагерю. Не сразу стало ясно, что возвращаются только двое.
— Где Лао? — резко спросила Лиора, когда они приблизились.
Вот спасибо…
Самой мне было слишком страшно спрашивать.
— Обследует глубины, — ответил Маронг негромко. Между ним и мастером Ригуми колыхался белесоватый кокон. — Ты можешь проверить окрестности по-своему? И ты, Трикси-кан, — обратился он ко мне вдруг.
— Прямо сейчас, — вмешался Ригуми. Взгляд у него был острым, сосредоточенным. — Мне не понравилось тело. Я хочу поговорить с этой женщиной, Ро-кан, — добавил он, указывая на кокон.
Кагечи Ро вскочил на ноги, прижимая руку к груди:
— Для меня будет удовольствием показать вам своё искусство, Шаа-кан.
"Удовольствие", — механически отметила я, удаляясь от костра к самой границе лагеря. У нас бы сказали: "Почту за честь".
Всё-таки в Лагоне странный способ показывать уважение.
Памятуя о дальности обследования у Лиоры, я решила сосредоточиться на интенсивности и раскрыла купол два километра — пока мой предел для тщательного прослушивания. Мощь наращивала постепенно, стараясь действовать так же, как у Оро-Ича в лаборатории. Но то ли поблизости действительно никого не было, то ли прятались они слишком умело — эмпатия не засекла никого подозрительного. Вся жизнь словно притихла; слегка напрягало, что фон, исходящий от зверей и птиц, напоминал тревожный гул насекомых летом на дальнем лугу — такой же слитный, тихий и неумолчный.
Те трое, что ушли на разведку, видимо, оставили лагерь далеко позади — до меня не долетало даже эхо чужих мыслей. И только в последний момент перед тем, как свернулся купол, зазвенел в океанских глубинах слабый отклик сознания Лао, больше похожий на тихую мелодию флейты или дыхание какого-то волшебного существа.
Лао с кем-то разговаривал, и это были не люди.
Оглушённая прикосновением к чему-то прекрасному, я вернулась в лагерь. У границы светового круга столкнулась с Лиорой, вымотанной и замёрзшей, а потому сердитой.
— Наконец-то, — произнесла она, скрестив руки на груди. — Почему так долго?
— А долго? — удивилась я. Внутренние часы, гордость любого псионика от второй ступени и выше, говорили, что прошло две-три минуты. Но прежде ощущение времени уже подводило меня — там, в горах, после сражения с Арингой.
— Двадцать катов, — нахмурилась блондинка. У меня вырвалось удивлённое "Ох!". Да уж, задумалась… — Мастер Ригуми выразил беспокойство, — и она комично заломила брови, показывая, как относится к этому самому "беспокойству". — Нашла что-нибудь?
— Нет, — откликнулась я, умалчивая о подслушанном разговоре там, под водой… или песне? — Даже странно, потому что всё вокруг как-то… напряжено, что ли.
— Всё? — слегка растерянно спросила она.
— Животные, птицы. Что-то в океане.
— Ты… слышишь зверей? — переспросила неуверенно Лиора. Глаза у неё округлились.
Забавная реакция.
— Ничего особенного. Все эмпаты четвёртой ступени и выше так могут, — пожала я плечами. Почему-то признаваться в этом было неловко. — Но некоторые аспекты чувствуются очень ярко — боль, например, весьма близка по ощущениям к человеческой. И ощущение опасности… Его трудно описать, но ещё труднее с чем-то перепутать.
Блондинка задумчиво опустила голову, обхватывая себя руками. Свет и тени на границе делали силуэт контрастным, ирреальным.
Статуэтка из чёрного и белого стекла, с виду хрупкая — а разбить невозможно.
— Кажется, я понимаю, о чём ты говоришь, — ответила она наконец. — Мы называем это сбоем в мелодии. Трикси, скажи, а ты никогда не слышала, как поют скалы?
Я вдруг почувствовала себя так же, как в тот момент, когда цветок инлао распустился у меня на ладони. Голова слегка закружилась.
— Нет.
— Мой отец слышал, — тихо ответила Лиора, словно сама себе. — А Оро-Ич… Мастер Эфанга говорит, что Оро-Ич слышит песню мира.
Она не спросила: "Может, когда-нибудь мы тоже?..". Я не ответила: "Надеюсь".
Не было нужды.
После первого же взгляда на Ригуми Шаа стало ясно: "беспокойство" не было преувеличением. Ему явно не нравилось происходящее, и больше всего потому, что он не понимал, где подвох.
— Совсем забыла сказать… Я услышала очаг страха на западе, — шепнула Лиора по дороге. — Там деревня. И тоже никого вокруг, кроме наших.
Я склонила голову к плечу, показывая, что приняла это к сведению, и невольно ускорила шаг. Ригуми Шаа выслушал мой отчёт молча, затем резко повёл рукой, отсылая нас обеих. И — задумчиво присел на воздух, машинально отталкиваясь ногами от земли.
Этакие невидимые качели.
— Идём, — тронула меня за локоть Лиора. — Посмотришь хотя бы, кого спасла.
— Спасла? — Я вздрогнула.
Значит, она всё-таки жива?
Вместо ответа блондинка потащила меня в центр лагеря — туда, где вырос огромный круглый шатёр с плоской крышей, без дверей и окон. Мы шагнули внутрь прямо сквозь стенку, преодолевая слабое сопротивление…
В глаза ударил безжалостно-яркий свет. Холодный воздух с привкусом металла царапал горло. С непривычки я раскашлялась и близоруко сощурилась, а потому не сразу разглядела, что происходит посреди шатра.
Кагечи Ро работал. Но узнать его было невозможно.
Из одежды на нём остались только короткие светлые штаны, по цвету сливающиеся с кожей. На лбу, по линии выщипанных бровей и вдоль ключиц развезлись жутковатые щели, из которых проглядывало ледяное фиолетовое свечение. А из спины тянулись подвижные гибкие отростки с палец толщиной. Они были того же страшноватого цвета; на концах виднелись острия или "манипуляторы".
Мне стало дурно. У биокинетиков более эстетичные методы… хотя и результаты менее впечатляющие, надо признать.
А спасённая девушка…
"Девочка", — поправила я себя мысленно, потому что она тянула самое большее на ровесницу Айки. Слегка полноватая, но той здоровой полнотой, которая встречается на фотографиях красавиц прошлого и позапрошлого века — и той, которую яростно отрицает современная культура. Волосы мокрые и спутанные, но если высушить и расчесать — наверно, будут цвета светлого янтаря. На лице — полустёршиеся охряные и зелёные узоры на висках и по верхнему краю лба.
Она была раздета донага — и чудовищно искалечена. Особенно пострадали ноги и живот, а ещё — кисти рук; создавалось впечатление, что она продиралась через колючую проволоку, оставляя клочья себя на шипах. Правое колено — разбито, как яйцо всмятку… Но девочка дышала.
Кагечи Ро не шевелился, даже головы не поворачивал, двигались только фиолетовые отростки — набирали белёсые нити из контейнера справа, штопали разрезы. Другие ковырялись в животе или замешивали "лепёшки" из неизвестного материал на парящих в воздухе пластинах. Судя по напряжённому лицу Маронга, это он ассистировал.
— Выйдем? — предложила Лиора вполголоса. Её тоже мутило — в отличие от Айки, которая наблюдала за процессом лечения с явным интересом. — Если девчонка очнётся, это может ударить по нам.
Я дёрнула головой, соглашаясь, и боком шагнула в стену.
Снаружи стало полегче.
— Кто она? — Голос у меня дрогнул. — Почему в таком состоянии? Мне казалось, что побережье считается безопасным.
— Так и есть, Трикси-кан, — ответил мастер Ригуми. Он проступил из темноты, как проступает отпечаток руки, прижатой с той стороны заиндевевшего стекла. Мы с Лиорой синхронно дёрнулись, едва не столкнувшись. — Лао сказал, что её принесло течением с запада. Её долго влекло течением. Она не тонула, потому что держалась за кожаную подушку для сидения, пока та не промокла. Следом плыли твари, которым не место в океане.
— Айры? — скривилась Лиора и отвернулась. — Да, я видела укусы.
— Странно не это, — поджал губы мастер, откидываясь спиной на стенку шатра; она спружинила неохотно, как туго натянутое полотно. — Свободные спускаются на побережье. Кто-то вполне мог натравить айров на жертву… Девочка должна была умереть от потери крови несколько сетов назад. Но она держалась, а когда Лао истребил айров и вытащил её, смерть всё ещё была обратимой. Её изменили созидающие совершенство.
Интересный вывод. Ригуми пришёл к такому заключению лишь потому, что девочку смогли откачать? Двенадцать минут в нормальных условиях, до получаса в холодной воде… В принципе, сопоставимо с нашей медициной. Клиническая смерть и реанимация. Поразительно, что для этого Кагечи Ро не понадобилось никаких дополнительных устройств, но магия может компенсировать недостаток оборудования.
Или "изменённая" — это диагноз Кагечи Ро?
— Я добавлю кое-что, — продолжил тем временем Ригуми Шаа, полуприкрыв глаза. Странно было видеть его с бледными губами, без алой краски… Надо признать, она ему шла. — Эта девочка из богатой семьи. Нежные руки — значит, никогда не работала. На щиколотках нет следов от браслетов, мужчины она не знала — значит, не жена и не наложница. Однако изменённая. Как же странно… Люди побережья никогда не прибегают к услугам магов, особенно выходцы из богатых семей.
— Может, её изменили против воли? — предположила я.
— Разумеется, — откликнулась Лиора, выбрав самый что ни есть уничижительный тон. Как будто я ляпнула что-то несусветно глупое… Нервничает она, что ли? — Более чем очевидно. Только зачем? И кто это сделал?
Мастер повёл рукой, приказывая замолчать.
— Не обязательно, Лиора-кан. На жертву опыта девчонка не похожа. Вопрос, скорее, в том, сознавала ли она, насколько глубоки изменения. И я хочу знать, бросилась ли она в воду сама или её скинули, кто её преследовал, как долго и зачем… — Ригуми вроде бы не выставил никакой ментальной защиты, но сам образ его мышления вдруг так усложнился, что я перестала успевать с расшифровкой. Слишком много встречалось чуждых, незнакомых понятий. — Она приплыла сюда, к нам — изменённая, обречённая на смерть больше сета назад, с айрами на хвосте; приплыла с запада — из дерев