Небо оставалось абсолютно чистым.
Я отшатнулась, проскользнула между Итасэ и рыжим, напрягая купол. Песок вокруг наших ног вздымался змейками, закручивался в знаки бесконечности, в спирали и воронки. Тейт изгибал пальцы, точно в них суставов не было, и шептал что-то под нос, но его голос тонул в пении Диккери — уже не гортанном, а утробном; при одной мысли, что такой низкий звук исходит от изнеженной девчонки с округлыми плечами, накатывала жуть.
…мастер ступил на просоленный настил.
Солнце стало чёрным.
Дома на сваях задрожали, как мираж, потемнели, и скрутились в одну точку, поглощающую свет.
Звуки исчезли, точно кто-то щёлкнул тумблером.
Тёмная точка дрогнула — и извергла из себя всё, что поглотила ранее.
Я вскрикнула, кажется, падая на колени, и песок обнял меня, укрывая мягким щекочущим облаком. У него был привкус мыслей Итасэ, такой же злой и сосредоточенный, но обещающий защиту. Тейт нависал надо мной, источая суховатый жар и угрозу…
А затем всё закончилось.
Песок осыпался; волна удушающей силы схлынула.
Ригуми Шаа стоял у хрупких, белёсых, изъеденных ядовитым ветром обломков и улыбался.
— Ты замолчала, Диккери-кан. А ведь я просил петь.
— П-простите… — прошептала девчонка, неотрывно глядя на развалины. Ноги у неё подкосились. — Я не…
— Мастер пошутил, — мягко произнесла Лиора, опускаясь рядом с ней на сыроватый песок. — Успокойся, ну… и выпусти оружие, оно сейчас не нужно. Шаа-кан, это была ловушка?
— Да, но не на меня, — ответил мастер, задумчиво глядя на то, как волна перекатывается через сваю, дырявую, как сыр. — Никто и никогда не посмел бы так оскорбить моё мастерство и создать ловушку из воплощённого ничто. Что ж, Диккери-кан, новости хорошие. Твой любовник жив, и свободные его не поймали. Это, — он повёл рукой, обводя развалины, — было создано для него. Отчего-то свободные были уверены, что он вернётся — и придёт к старухе.
— Странно, — нахмурился вдруг рыжий. — На Рана ведь напали другие? Ну, в смысле, растворить скалу — дело испепелителей, скорее всего. Магия незнакомая, но вообще если нужно что-то без следа разрушить — это только к ним. Направляющие удар у них точно есть, как тот, который за нами следил. И мастера тварей — айров помните? Ну, которые Диккери преследовали? Теперь ещё и овеществляющие ничто. Так вот, не многовато ли для одной семьи?
Ригуми опустил глаза:
— Возможно, союз… Или отщепенцы из разных семей.
Он ещё что-то сказал, но дослушать я не смогла.
Меня шарахнуло, словно током ударило. Там, за пределами купола, произошло что-то мерзкое, страшное; горло невидимой удавкой перехватили.
Перед глазами промелькнул размытый образ.
Лао.
— Лао, — прохрипела я, пытаясь восстановить дыхание. — Далеко. Его… пытались ударить. Сейчас преследуют. Будет… скоро. Шаа-кан, три ката!
В глазах мастера промелькнула тень досады.
— Не говори, покажи!
— А… вы не возражаете? — спросила я автоматически.
На какую-то долю секунды взгляд у Ригуми Шаа стал испепеляющим.
Время, Трикси-кан.
Я сглотнула.
Ой, дура… И мысли не возникло, что можно нарушить чужую приватность и просто-напросто вложить в разум нужный образ. К шраху эти цивилизованные привычки!
Купол ощетинился иглами, впился в чужие сознания — сквозь пелену поверхностных мыслей, как у Айки, сквозь непрочные щиты Лиоры и Ригуми Шаа. Я впечатала всё разом, спутанный комок образов времени и места пополам с собственными чувствами, страхом за Лао и тягой к нему — время, время поджимает, некогда разделять нужное и ненужное. Маронг закашлялся, встряхивая головой — кажется, у него разлетелось несколько ментальных блоков. Рыжий пялился на меня, и во взгляде читалось: "Почему он?"
Я отмечала это — но не обдумывала, не реагировала.
Всё потом.
— Задержите дыхание, — коротко приказал Ригуми Шаа. Я послушалась и ещё отчего-то зажмурилась, вслепую отыскивая руку Тейта.
Звуки снова пропали, как тогда, в первый раз. Во рту появился привкус крови, в солнечное сплетение врезался невидимый кулак — ох, не только мне было не до осторожностей — и вдруг стало холоднее.
Я открыла глаза.
Мы парили над деревней в прозрачном пузыре — все вместе, включая безразличных к происходящему айров. Мир распадался на три части: холодное голубое небо, синий океан и зелёная земля — чем дальше к северу, тем более тёмная и пустая, царапающая горизонт островерхими горами; туда мы и летели.
Лао был уже близко, километрах в шести, а за ним двигалось нечто, до неузнаваемости размывающее рельеф, как сбитый фильтр для редактирования фотографий.
Мастеру потребовалось не больше десяти секунд, чтобы принять решение.
— Далеко не отходите, — сказал он — и уронил нас на землю.
Диккери завизжала.
Падать спиной в пустоту, раскинув руки, было страшно, но не страшнее, чем видеть, как Ригуми Шаа с чудовищной скоростью летит наперерез пятну, размывающему ландшафт. Ветер свистел в ушах, визжала Лиора; Тейт как-то умудрился извернуться и сцапать меня в охапку, а потом падение замедлилось, точно сам воздух стал гуще.
Мы с рыжим приземлились на первой террасе, почти на вершине холма, в самую гущу низкорослых деревец. Одна ветка хлестнула меня по лицу, кажется, до крови. Кагечи Ро досталось сильнее — он угодил в расщелину и повредил ногу; эхо боли раскатилось широко, но угасло быстро.
— Он справится, не бери в голову, — произнёс Тейт, безошибочно угадывая ход моих мыслей. Затем глянул в ту сторону, где был его приятель, и ухмыльнулся: — Интересно, что он такое Рану сделал.
— Думаешь, Итасэ это специально? — мрачно поинтересовалась я, пальцами вычёсывая из волос сухие листья и веточки. Шрах, вот почему у магов поголовно короткие стрижки!
— Ну не промахнулся же он, — фыркнул рыжий и подхватил меня под руку, побуждая карабкаться выше. — И ты не расслабляйся, Ригуми всех не удержит. До нас тоже доберутся. Ты чувствуешь?
— Нет, — нахмурилась я. Купол, растянутый почти на два километра, не улавливал ничего подозрительного. — Хотя… Лао идёт сюда?
— Ага. Ветер, — просто пояснил Тейт и посерьёзнел. — Трикси, я что тебе хочу сказать, пока время есть… Не пытайся убивать. Уклоняйся, беги, мешай им, вреди — я буду рядом и закончу, что надо.
Я застыла. Ветер показался вдруг очень холодным.
— Почему?
— Ты не сможешь, — ответил коротко рыжий и поцеловал меня в уголок губ, тепло и легко, словно извиняясь. Здесь, на вершине, где не было места тени, его глаза казались глубже и синее океана. — А если замешкаешься перед ударом, то можешь подставиться. Так что лучше бей на ту силу, какую себе простишь.
На языке появилась горечь. Не из-за меня — шрах, я-то свои пределы знала и спорить не собиралась — а за него. Чтобы дать такой совет, нужно сперва самому побывать в шкуре убийцы-неофита.
И выжить.
"Откуда взялась бездна в твоём сознании, — пронеслось в голове. — Откуда… Не хочу знать".
Я смотрела поверх его плеча, тянула время — непозволительно долго в нашей ситуации. И потому увидела, как сталкиваются над дальним холмом две кошмарные силы — мастер и нечто, размывающее ландшафт. В небе появилась дыра — огромная белая дыра, средоточие небытия, сияющая бездна. А мне стало жутко до тошноты, до золотистых пятен в глазах.
Так, словно кто-то взял и отменил фрагмент мира.
Насовсем.
— Что… это?
— Это Ригуми Шаа, — произнёс кто-то за моей спиной, на террасу ниже. Итасэ? Откуда он взялся? — Его называют Белым мастером, Трикси-кан. Теперь ты понимаешь, почему?
— Догадываюсь.
Язык ворочался с трудом, точно я пчелу прикусила.
"Одно хорошо, — промелькнула мысль. — Тот фотофильтр перестал двигаться".
Действительно, нечто, размывающее пространство, исчезло. След никуда не делся — широкая размазанная полоса, похожая на раздавленного зелёно-коричневого червя. А близ крайней точки, аккурат под белой бездной, стелились сизоватые дымки, и что-то продолжало двигаться к нам — путь отмечали надломанные верхушки деревьев и упругие хлопки, словно лопались один за другим бумажные пакеты.
Внезапно движение замедлилось. Несколько секунд живой, панической тишины — и череда взрывов, кажется, пять, и пять ярких цветных вспышек — три вместе, две по отдельности, поодаль.
Тейт вскинулся.
— Сигнал! Видели? — обернулся он к нам. — Он отметил тех, кто его преследует. Чётко, как на тренировке… Те, что были светлее — сильнее.
Что Итасэ Ран в совершенстве перенял от своего мастера, кроме приёмов магии, так это умение принимать решения, не колеблясь ни мгновения.
— Слышали? — крикнул он через плечо Маронгу и Лиоре. — Вы спрячьтесь. Добивайте тех, кто подставится. Я атакую. Айка-кан, защищай меня, пока Шаа-кан тебя не призовёт. Тейт-кан… — Ран обратился к рыжему, но взглядом смерил меня. — Защищай добычу.
Щёки у меня вспыхнули.
Тейт уставился исподлобья и весь точно вымерз — ни мысли, ни эмоции:
— Вот так? Не ученицу твоего мастера?
Вокруг Итасэ вздыбился серый туман, размывающий фигуру; там, где должно быть лицо, что-то сверкнуло, две искры в облаке пепла.
— Они не увидят в ней ученицу.
Я мысленно залепила себе оплеуху — Итасэ прав, обижаться не на что — но сказать это вслух не сумела. Протянула время по-дурацки, а потом он соскользнул по склону; Айка сиганула следом с протяжным воплем "Фаркан!".
В ту же самую секунду Лао вошёл в зону моего купола. И, с небольшой задержкой, его преследователи — один, второй, третий почти одновременно, затем четвёртый и пятый…
…шестой?!
Тот, последний, держался на расстоянии ста шагов от Лао и ощущал себя победителем. Зачатки интуиции у меня буквально взвыли, как тревожная сирена. Странный разум, незащищённый — но вязкий, с эмоциональным фоном, затягивающим как болото. Он немного напоминал Оро-Ича — не образом мыслей, шрах, нет, но их сложностью.
Меня затошнило.
Так. Отставить переживания. Думай, Трикси, думай.