— В общем, прежде, чем что‑то планировать, нужно выяснить, где сейчас вообще Аринга. Сможешь прямо сейчас?
— Разумеется, — с достоинством ответила она и оглянулась. — Место вроде бы подходящее.
При чем тут место, я поняла не сразу. Лиора неторопливо разулась, поставила сапожки под бок к Маронгу и отошла поодаль от костра. Затем подняла руки над головой, скрещивая запястья и запрокидывая голову… и закружилась, медленно и плавно.
Больше всего это походило на танец.
Не знаю, что видели мальчики, кроме чувственных движений, и почему сидели в таком напряжении, но я была заворожена и покорена. Лиора медленно выплетала вокруг своего тела оболочки, одну за другой, и отталкивала их от себя. Оболочки раздувались, как мыльные пузыри, и каждая следующая отбрасывала предыдущую чуть дальше. Сперва это происходило беззвучно. Но когда их число перевалило за несколько десятков, послышался нежный звон.
Множество тончайших, нежных коконов заполнили пещеру целиком, пронизали тьму — слой за слоем, каждый со своим тембром и частотой, а все вместе складывалось в отрывистую джазовую мелодию. Если только бывает джаз, который играют на колокольчиках…
Кажется, я начинала понимать, почему этих магов называют внимающими и поющими.
Звук усложнялся, эхо разносилось все дальше — через толщу камня, через воду и громадные пустоты. Крещендо без пределов; концерт для эмпатии с оркестром. Но, когда мелодия достигла кульминации, Лиора вдруг замерла.
И — прислушалась.
Оболочки начали съеживаться и смыкаться, все быстрее, сливаясь в шелестящий поток. И лишь потому, что мои чувства были до предела обострены, а нервы — оголены, я различила тот образ, который мелодия принесла обратно. Аринга?..
Лиора вскрикнула вдруг и бросилась бежать. Тейт среагировал вовремя — подсек ее, сгреб в охапку и швырнул Маронгу, крикнув:
— Держи крепче!
Я сработала на чистых рефлексах — учуяла панику и ударила в Лиору густой, душной волной спокойствия. Блондинка задышала чаще, потом перестала извиваться в руках у Маронга и постепенно утихомирилась.
— Так плохо? — спросил Тейт, улыбаясь. — Она близко?
Похоже, чем хуже ситуация, тем шире у него ухмылка. Бр — р–р, не хочу увидеть, как он рассмеется.
Лиора дернула головой — то ли выражение согласия, то ли конвульсия.
— Она спустилась вниз по реке, за водопады, и попала в грот с гаюсом. Была ранена, но ушла на несколько уровней ниже. Но… — Блондинка запнулась. — Но она отчего‑то почти уверена, где мы. Хочет немного отдохнуть и затем ударить. Она… — Голос сорвался. — Она не будет убивать сразу. Я никогда не…
— Тсс, — прижал Маронг палец к ее губам и качнулся из стороны в сторону, не размыкая объятий. — Тсс. Мы ещё живы, и она не поймала нас. Никто никого не мучает. Это просто мысли.
— И лучше бы им просто мыслями и оставаться, потому что воображение у Аринги что надо, — хмыкнул Тейт, едва сдерживая ликование, хотя веселиться, по — моему, поводов не было. Даже у адреналинового маньяка.
Впрочем, что я знаю об адреналиновых маньяках? В моей семейке таких не водилось.
— Спасибо за ободрение, — с сарказмом отозвалась Лиора и попыталась сесть, оттолкнув Маронга.
В голове у рыжего промелькнула тень ярости, но только на долю мгновения. Он взвился на ноги и сиганул через костер, а потом рявкнул на всю пещеру:
— Идиоты! — Лиора испуганно прыгнула обратно в объятия к Маронгу, тот сжал ее, бледнея, и застыл. Я тоже не рисковала шевелиться. Тейт обвел нас пылающим взглядом. — Вы, придурки унылые. Не поняли, что ли? Аринга попалась. В нашу дурацкую ловушку. В тупую, прямолинейную, наивную ловушку с шарфом. И не просто попалась, а едва не сдохла в пещере с голубым мхом, так спешила нас догнать. И понимаете, что это значит? — Тейт присел, щурясь. Языки пламени подсвечивали его силуэт из‑за спины. — Ее можно обмануть. Она нас недооценивает, даже сейчас. Иначе не давала бы дополнительное время и не развлекала себя мыслями о пытках, а сразу снесла бы половину горы, чтоб наверняка. Хотя что я говорю, — фыркнул он заговорщицки. — Аринга не потянет полгоры снести. Теперь особенно.
— А ты сможешь? — хрипло спросил Маронг.
— Я и гору снесу, — скромно ответил Тейт, потупившись. Рыжие волосы пламенели, неукротимо и бесстыже. — Но только вместе с нами. Так что, наверное, лучше не надо, да?
Тут я не выдержала — и рассмеялась самым позорным образом, неудержимо, почти до слез. Лиора с Маронгом смотрели на меня, как на душевнобольную… Нет, как на солдата на торжественном параде, вдруг выбежавшего из колонны и сплясавшего задорный степ под носом у премьер — министра.
— Беру свои слова обратно, — выдавила я из себя, отсмеявшись. — Ты не проблема. Ты самый настоящий шрах.
— Кто‑кто? — искренне заинтересовался Тейт.
— Шрах. Мифическое существо, — пояснила я охотно. — Выглядит, как маленький пустынный лисенок с большими ушами, только у него ещё рожки есть и лапки похожи на человеческие ладони, а хвостов бывает от трех до семи… — Взгляд у рыжего стал стеклянно — непонимающим, да и Лиора с Маронгом выглядели примерно так же. — Э — э–э… Вы же не знаете, что такое лисица, — вздохнула я и, сосредоточившись, воссоздала изображение маленького шраха. Он получился почему‑то не белый, а рыжий, страшно лохматый, подвижный как ртуть. — Ну, вот примерно так.
Мальчишки заинтересованно уставились на мифического пакостника, а Лиора наоборот отпрянула. Тейт склонился к нему и осторожно тыкнул пальцем. Простенькая иллюзия почему‑то не развеялась, а мех смялся, как настоящий. Шрах почесал задней лапкой за ухом, потом злодейски ухмыльнулся, хихикнул и стреканул в темноту.
Я ойкнула и развеяла образ… кажется, развеяла, потому что шлепки маленьких лап по мелководью слышались ещё долго.
— Крутой, — резюмировал Тейт, довольно щурясь. — Хочу такого. Сделаешь ещё?
— Как‑нибудь потом, — откликнулась я растерянно. Это что же, иллюзия из‑под контроля вышла? Или так должен выглядеть прогресс, о котором мастер Ригуми все уши прожужжал? — Но учти, что шрах — мелкий пакостник. Он способен испортить любой механизм, кулинарный рецепт или даже абзацы в книге местами поменять. Там, где прошел шрах, все путается. Автомобили глохнут на подъеме… э — э–э, механические средства передвижения внезапно останавливаются, поданные десерты оказываются солеными, а штаны лопаются по шву в самый неудобный момент. В общем, квинтэссенция хаоса и разрушений.
— Теперь точно хочу, — заломил брови Тейт. — Жаль, его к Аринге нельзя подослать…
— Он мифическое существо, — мягко напомнила я, уже ни в чем не уверенная.
— Скажешь тоже, проблема, — отмахнулся рыжий беспечно. Глубоко вздохнул, прикрыв глаза, а затем посмотрел на меня уже серьезно. — А теперь, когда все успокоились, можно поговорить серьезно. Думаю, у нас есть сет или около того. Сможешь послушать ещё разок? — обернулся он к Лиоре. Та склонила голову к плечу. — Давай, катов через двадцать. Нужно решить, чем мы можем встретить Арингу. Трикси, что ты умеешь из того, о чем она не догадывается?
Я задумалась. Казалось бы, ответ лежал на поверхности…
— Гм, напрашивается биокинез. Что‑то вроде вашего созидания совершенства, но очень слабое… Только себя подлечить. А на других людей — воздействие через прикосновение, так что это отпадает, — нахмурилась я, и тут меня осенило: — Шрах, ну что я горожу! Не надо ничего усложнять. Телепатия и эмпатия — вот мой козырь. — Тейт хмыкнул, Маронг нахмурился, и только Лиора понимающе улыбнулась. — Это то самое, благодаря чему вы сейчас поняли, что такое «эмпатия», «телепатия» и «козырь», хотя слова вам не знакомы. Дело не в направлении… то есть, гм, не в типе магии, — выдержала я паузу и, когда рыжий нетерпеливо подался вперед, продолжила: — Дело в ступени. У меня четвертая, и очень неплохо развитая. Если принять уровень мастера Лагона за седьмой… В общем, когда он меня испытывал, я почти смогла сломать его защиту. Аринга слабее.
Особого энтузиазма мое заявление не вызвало. Лиора так и вовсе скривилась разочарованно.
— Это не универсальное оружие, — заговорил Маронг, кинув на нее быстрый взгляд. — Внимающие и поющие не считаются сильнейшими. И даже просто сильными. Во — первых, воплощение ничто занимает меньше времени, чем воздействие на разум, не говоря уже о прямых атаках…
Ха! Они говорят о псиониках или о магах?
— Взломать голову я могу быстрее, чем создать иллюзию.
— …поэтому опередить в схватке опытного мастера… Что? — осекся Маронг. Глаза у него стали круглые от удивления.
— Скорость, — улыбнулась я сдержанно. Невежливо показывать свое превосходство. — Помнишь, что сказал мастер Ригуми? О преимуществах и недостатках моих иллюзий? Может, у меня не столь яркие и сложные техники, как у Лиоры, но если говорить о грубом, интенсивном и эффективном воздействии, то внимающие и поющие и рядом не стоят с псиониками. С четвертой ступенью мне и секунды не понадобится, чтобы вскрыть… Ну, например, Лиору. Вырубить ее, а уже потом обрабатывать, когда она без сознания будет, — пояснила я.
Блондинка снова поморщилась, и мне стало стыдно. Конечно, удобно рассказывать о чем‑то новом, сравнивая с известным. Но использовать для примера собеседников немного безнравственно.
— А область покрытия? — сощурился Тейт.
Да уж, он единственный, кто всерьез заинтересовался моими возможностями.
— Когда мы только встретились, купол был сто пятьдесят — двести шагов максимум. Теперь спокойно накрою рассеянным метров на триста, — уверенно ответила я. — А внутри купола превратить рассеянное действие в точечное — вопрос намерения. Если говорить о скорости мысли, то это как раз тот случай.
— Есть ещё один недостаток, — качнула головой Лиора. — Наша с тобой сила воздействует на разум. Но мастер, тем более мастер воплощенного ничто, может атаковать и защищаться без разума.
Без разума? Интересно, это как? Нет намерения — нет действия… если только речь не идет о механизме с заданной программой. Если у Аринги в мозги встроена именно такая программа, которая срабатывает после эмпатического или т