Рыжий задрал голову и вздохнул. Потом проскользнул в комнату, обнял меня со спины и начал объяснять, параллельно что‑то делая с размотавшейся тканью и с поясом:
— Это для красоты. Мастер Оро — Ич сам не очень умеет делать такие штуки, там нужен особый талант, но он их собирает. Они сами по себе темные, потому что спят. Но если впитают простую магию, то включатся. Ты что‑то сделала?
— Да, — склонила я голову к плечу и с усилием отвела взгляд. — Слушай, а это… произведение искусства?
Тейт замялся. В мыслях у него промелькнул сложный образ, и я не сразу сообразила, как «перевести» его для себя — нечто среднее между живописью и овеществлением ничто.
— Да. Это живая картина. Обычно сюжеты попроще, но здесь, наверное, какой‑то знаменитый художник поработал. Я не очень разбираюсь в таких штуках, — виновато добавил он и развернул меня.
Я с некоторым удивлением обнаружила, что правильно замотанное и подвязанное полотно действительно стало напоминать халат, объемный, но очень удобный. Вот что значит привычка! А мне бы сколько ещё мучиться пришлось…
— Слушай, а обычная живопись у вас есть? А музыка? А литература?
— Литература? — Рыжий выглядел уже не просто озадаченным, а откровенно несчастным.
— Это когда читают, — ответила я, сопровождая неуклюжее пояснение соответствующим образом.
Тейт расцвел.
— А! Такое есть. Но ты лучше спроси потому Игамины. Я только свитки с картинками читаю, ну, всякие занимательные истории про путешественников, а он это дело любит. А теперь пойдем, а? Там купальни, — соблазнительно шепнул он на ухо.
— Ну… — протянула я, покосившись на меркнущий узор на потолке.
— Там тоже есть такое, — пообещал Тейт, увлекая меня в переход. — Попроще, но красивое.
— Уговорил. Заодно посмотрю, чем купальня отличается от ванны.
Как выяснилось, купальня от ванны отличается в первую очередь размерами. Основной принцип оставался таким же: сначала смыть грязь, а потом уже нежиться в теплой ароматной воде, сколько душе угодно. Только вместо продвинутой системы тазиков и ковшиков здесь были фонтаны теплой воды, бьющие прямо из стены. Моющих порошков и увлажняющих масел у мастера Оро — Ича оказалась целая коллекция. Я выбирала по запаху, консультируясь у Тейта, чтобы случайно не намазать на себя какой‑нибудь депилятор или афродизиак. А что? С синего и чешуйчатого станется оставить на полочке что‑то в этом роде.
Единственным неприятным сюрпризом оказалось то, что мыться полагалось прямо в халате, только слегка расслабив пояс. Тейт справился легко — сначала приспустил ткань с плеч, потом распахнул полы. Выглядело это естественно и соблазнительно в тоже время. А вот я промучилась долго и поэтому в саму купальню нырнула уже совершенно вымотанная и неспособная в полной мере оценить ни детали интерьера, ни даже пресловутую живую картину. Сначала злилась на дурацкие лагонские традиции, а потом вспомнила любимый офисный костюм сестрички Нэсс…
Готова поспорить, местным модницам наши восьмисантиметровые шпильки и юбка — карандаш с узким пиджаком тоже показались бы пыточными инструментами.
Я лежала в теплой зеленовато — прозрачной воде, по консистенции почему‑то похожей на нежирные сливки, и смотрела, как под потолком проплывают сияющие силуэты морских обитателей и колышутся светящиеся водоросли… или не водоросли. Вдаваться в рассуждения мне не хотелось. Блики скользили по льдисто — синему камню стен и проваливались в матовую черноту плит, которыми был вымощен пол. Неумолимо тянуло в сон.
«Щит, — подумала вдруг я. — Завтра мне понадобится полноценный щит. Нужно потренироваться».
— Тейт…
— Мм? — протянул рыжий, выныривая. Он нежился на противоположной стороне купальни, клубком свернувшись в нише, и лишь время от времени показывался на поверхности, чтобы набрать воздуха.
— Как думаешь, завтра нас потащат на суд прямо с утра?
Может, мастер и говорил что‑то о времени, но у меня это благополучно вылетело из головы.
— Ну, вряд ли, — глубокомысленно откликнулся Тейт и стрельнул в меня взглядом. — Боишься? Не надо. Меня уже таскали на такие сборища. Просто стой на своем, и все. Мы ничего плохого не сделали.
— Да, пожалуй, — согласилась я, умолчав о том, что больше боюсь выдать секрет Маронга или неправильным ответом подставить мастера Лагона. — Разбуди меня пораньше, ладно? Хочу кое‑что попробовать.
— Угу, — невнятно ответил рыжий.
Я прикрыла глаза. С внутренней стороны век точно отпечатались колышущиеся спирали и водоросли. Не помню, как мне удалось вылезти из купальни, стащить с себя мокрую, липнущую к телу ткань и завернуться в такую же, но сухую. Может, рыжий помог — скорее всего, так и было. Почти полночи мне снились те же светящиеся узоры. И, наверное, потому я проснулась с совершенно четкой идеей, как улучшить свои щиты, совмещая школьные уроки геометрии с тем, что показал Оро — Ич.
Мне нужна была неориентируемая поверхность, иначе говоря — односторонняя.
Простейшая неориентируемая поверхность с краем получалась, если вырезать из бумаги полосу, перекрутить один раз и склеить. Если провести карандашом линию от места склейки, то она пройдет через всю ленту— и «сверху», и «снизу». Более сложная в трехмерной развертке могла напоминать сосуд или «восьмерку», но при рассечении получалась та же простейшая односторонняя поверхность.
Представить что‑то такое не так уж сложно. Но если придать щиту подобную форму, заставить поверхность «двигаться», то получится волна без начала и конца. Добавлю шумов по принципу хаоса Оро — Ича, и выйдет… что, собственно?
Не попробую — не узнаю.
Я скосила глаза.
Тейт все ещё сопел у меня под боком, игнорируя собственное ложе — рыжий, теплый, разнеженный. Похоже, было ещё слишком рано для подъема. Возможно, снаружи только — только рассвело.
Самое время, чтобы в глубинах неприступной лаборатории устроить секретную тренировку.
Осторожно скрестив ноги в щиколотках, я сконцентрировалась и разом шагнула со второй ступени на четвертую. Развернула обычный купол, затем, с некоторым усилием, ещё два.
Так. Что теперь?
По идее, самый маленький, внутренний, можно разместить вплотную к телу — будет одновременно и последний бастион обороны, и защита от моей собственной криворукости. Все‑таки «хаотическая» прослойка — это для меня нечто новое, как бы себе не навредить случайно… Внешний купол стоит сделать попрочнее. Вдруг его хватит? Оро — Ич сказал, что перебивать мою песню — то есть ломать защиту — уж слишком откровенно не будут.
Я придала внешнему куполу шарообразную форму и укрепила его, затем на пробу слегка крутанула. Вроде бы получилось неплохо, держится… Теперь на очереди самое трудное — неориентируемая поверхность.
Свернуть щит правильно оказалось куда труднее, чем мне представлялось. Сперва воображение попросту пасовало перед незнакомой задачей. Потом худо — бедно я привыкла к мысли о том, что придется сидеть в «бутылке», у которой только одна сторона и нет никакой изнанки. Но когда создала более — менее приемлемую модель — «бутылка» задела внутренний купол и намертво слиплась с ним.
Пришлось начинать заново.
Через полчаса я уже чувствовала себя так, словно пробежала кросс, потом переплыла реку и начала отжиматься на другом берегу. Дыхание не сбилось, но вот мышцы словно закаменели, и усталость навалилась неодолимая, хоть развеивай защиту и засыпай снова, прямо до вечера. Опыт подсказывал, что лучше перетерпеть — на самом деле не настолько я устала, это просто сознание паникует. Нужно просто расслабиться, подышать глубоко, затем попробовать опять…
— Трикси? — сонно протянул Тейт, приподнимаясь на локтях. Халату него съехал с одного плеча, а волосы так примялись от подушки, словно их с одной стороны намазали гелем и так высушили. — Уже не спишь?
Вот шрах! Только сосредоточилась!
— Полежи ещё пять минут… пять катов. И пока не спрашивай ничего.
Рыжий даже не удивился. Подумал что‑то невнятное про магию и опять свернулся клубком.
Умница.
Его пробуждение явно подействовало благотворно на мои способности, потому что правильная неориентируемая поверхность у меня все‑таки получилась. Теперь надо было заставить конструкцию двигаться, но тут я справилась быстро: представила, что «прокручиваю» ее, как велосипедную цепь. Как ни странно, помогло. Осталось добавить «хлопья» в пустое пространство, создавая шумы — не такие опасные, колючие, как у мастера Оро — Ича, но тоже надоедливые.
Итак, что имеем в итоге?
Странное сооружение вместо обычного плотного купола. Насколько устойчивое — время покажет. В худшем случае все это благополучно схлопнется, и я останусь «голышом» перед мастерами…
Бр — р–р
Нет уж, обойдусь без такого экстрима.
— Трикси, ты уже все, мм? — подал голос Тейт из вороха подушек — ни капли не сердитый, наоборот, одобряюще- заинтересованный. — Ты колдовала, да?
«Занималась ментальной эквилибристикой», — мрачно подумала я, но вслух просто согласилась.
Мы успели позавтракать, облачиться в отчистившуюся за ночь одежду и даже немного заскучать, когда потолок вдруг распахнулся и появилась лестница из желтого мха. Наверху поджидали двое незнакомцев в алом, мужчина и женщина; впрочем, за их спинами маячили синие щупальца, так что паниковать я не стала. Если хитроумный инкуб спокоен — значит, пока все идет по плану.
Похоже, за нами наконец‑то явились.
Отчего‑то я думала, что суд будет проходить в специально отстроенном здании или хотя бы в особой пещере. Но ничего подобного. В сопровождении мастера Оро — Ича и парочки в красном — кстати, так и не удосужившейся представиться — мы покинули внутренние пределы Лагона, отдалились на достаточно приличное расстояние от стен и остановились на безопасной с виду поляне, окруженной практически безлистным кустарником, столь плотно растущим, что между пурпурными стеблями нельзя было даже ладонь просунуть. Пахло здесь очень сильно — чем‑то кондитерским, сладковатым, но источник отследить не получалось. Оро — Ич мягко откатился к пурпурному частоколу, свил гнездышко из щупалец и, кажется, в нем заснул.