«Потому что его фактически пытают».
Разумеется, полнота информирования — залог победы, но что‑то мне не хочется сообщать Ригуми такие новости. Интересно, как здесь принято поступать с гонцами, приносящими дурные вести?
— Я знаю, что бывает с магами Лагона, которые попадают к свободным, — сузил глаза мастер. — И знаю, что можешь испытывать ты. Искусство внимающих и поющих мне не чуждо. И все же постарайся слушать столько, сколько выдержишь, Трикси — кан, — добавил он.
Не просьба — приказ.
— Я… постараюсь.
Приближаясь к горам, химера начала забирать ещё вверх. Момент, когда мы перевалили через пики, я не глазами отметила, а в буквальном смысле прочувствовала кожей: резко потеплело и сменился ветер. Теперь он дул снизу — сильный, ровный, точно восходящие потоки в аэротрубе.
Аномалии начинаются?
— Они в той долине. — Лао повел рукой, вычерчивая невидимую линию между двумя пологими горами. — Отсюда не видно. Я преследовал того мага до расщелины, затем меня засекли. Думаю, их там много, — добавил он.
— ещё что‑то заметил? — сдержанно поинтересовался мастер.
Лао задумался. В мысленном фоне у него промелькнула тень сомнения — и впервые за всю мою жизнь это была не метафора: образы действительно стали затемненными, смазанными.
— Не готов поручиться за свои слова, Шаа — кан, — осторожно произнес он. — Однако мне показалось, что там был кто‑то знакомый. Кто‑то из Лагона, с кем я не сходился близко, но не единожды встречался прежде.
Я рефлекторно обернулась на Тейта. И у него, и у меня на ум пришло только одно имя — Аринга.
— Там лагерь или логово? — продолжил расспрашивать Ригуми. О чем подумал он, осталось загадкой: расслышать тщательно скрываемые мысли телепата третьей ступени мне сейчас было не под силу.
— Скорее, лагерь… — начал было Лао и вдруг резко наклонился всем телом, припадая к платформе и всматриваясь в быстро мелькающие склоны. — Шаа — кан, позволишь?
Мастеру хватило взгляда, чтобы различить что‑то, незримое для обычных глаз.
— Да. Быстро.
Мы замедлили движение, затем остановились. Шекки парил, медленно поворачивал по широкой дуге, то поднимаясь, то опускаясь, но не выходя за границы прозрачного марева. Лао сложил руки и рыбкой нырнул сквозь летучую платформу. Я почти сразу потеряла его из виду, а Тейт дернулся и рефлекторно проводил глазами.
Склон оставался неизменным — голубоватые скалы с острыми сколами, сизый колючий вьюн, два валуна — близнеца, жмущиеся друг к другу. Но всего через полминуты взметнулась пыль — и Лао птицей взлетел на платформу, прижимая к себе худую женщину с мышисто- русыми волосами. Она была без сознания, однако определенно жива.
— Мика! — выдохнула Диккери и ломанулась к Лао, бесцеремонно расталкивая локтями остальных. Как будто не она минуту назад боязливо жмурилась и боялась даже взгляд опустить ненароком, чтоб не увидеть пустоту под ногами. — Мика, миленькая!
Вот и ответ на вопрос, кого мы подобрали, — слабо улыбнувшись, заметил мастер. — В сторону, Диккери — кан. Сперва я осмотрю ее. Это может быть и ловушка.
Ригуми понадобилось минуты полторы, чтобы убедиться — «сюрприз» нам достался не от свободных. Дальше девушку передали Кагечи Ро, чтобы он привел ее в чувство. Я за следила за приготовлениями вполглаза; нить связи с Итасэ почти физически ощутимо вибрировала от ноющей боли и стыда, и отрешаться от чужих впечатлений было все сложнее.
Первое, что сделала Мика, когда очнулась — оглушительно заорала. Дивная традиция, да уж. А ведь бедняга Ро на сей раз даже фиолетовые манипуляторы выпустить не успел — так, пару лишних глаз открыл на лбу.
Диккери, уже не слушая никаких предостережений, протиснулась к подруге и рухнула на колени. Стиснула в объятьях, забормотала, всхлипнула в плечо…
— Я живая, — удивленно произнесла Мика, невидящим взглядом обводя нас поочередно и, только дойдя до Шекки, вздрогнула и испуганно сжалась.
Хоть какие‑то реакции. Внезапно Диккери перестала всхлипывать, извернулась и уставилась ей в глаза.
— Что произошло?
— Не знаю, — растерянно откликнулась Мика. Сейчас, когда лицо уже не было таким восково — бледным, она казалась куда моложе — действительно, девочка — подросток, только более худая, чем ее подруга, и болезненно серьезная. — В груди закололо что‑то… Диккери! — Мика прерывисто вздохнула, поморщилась, заморгала часто и беспомощно. — Твоя бабка… она…
— Старуха?
— Да, она… Она была с теми людьми, — пробормотала Мика едва слышно. — Как равная. Она положила мне руку на грудь, стало больно, и…
— Похоже, она тебя спасла, пусть и весьма занятным способом, Мика — кан, — мягко произнес Ригуми и глянул искоса на меня. — Интересно. Что ещё ты помнишь? Расскажи коротко, времени нет.
— Ничего не знаю, — потупилась она. — Я хочу в деревню. Пойдем? Ну пойдем же?
Диккери заколебалась. И неудивительно: с нами она сейчас шла по инерции; после неудачной стычки на холме Ригуми попросту сгреб всех себе под крылышко и потащил — так, на всякий случай. Да, бойцом девчонка оказалась даже лучшим, чем я, но лезть в логово к свободным она была психологически не готова.
— Но как же Пайн? — неуверенно протянула Диккери.
И тут Мике словно башку снесло.
Секунду назад передо мной была обычная девушка, худощавая и нервная, а теперь — звереныш. И этот звереныш в мгновение ока взвалил Диккери на плечо, взвился в прыжке… И мягко опустился обратно.
— Успокой ее, — приказал Ригуми, даже не взглянув на Кагечи Ро, но тот словно того и ждал — выдвинулся решительно к барахтающимся девчонкам. — Какие у тебя стали интересные руки и ноги, Мика — кан. «Жидкий айр»? Где‑то я уже видел подобное.
Диккери замерла. Выражение лица у нее стало беспомощным.
— Это Пайн сделал?
Дубль два — Мику подкинуло на месте, и только Айка на пару с Кагечи Ро сумели ее успокоить… Конечно, я сейчас соображала медленнее обычного, но не настолько, чтоб не уловить закономерность.
У Тейта мозги тоже работали, впрочем.
— Пайн, — громко произнес он, глядя на всхлипывающую девчонку, которую удерживала Айка. И — ноль реакции. — Повтори, — обратился рыжий к Диккери.
— Пайн, — послушно произнесла та.
На сей раз рывок Мики удалось пресечь в зародыше.
Лиора, которая до сих пор наблюдала со стороны с видом утомленной царицы, протянула:
— О, как это работает, теперь, пожалуй, понятно. Непонятно только— зачем, — сощурилась она. — И как Пайн связан с твоей бабкой. Или прабабкой. Как ее зовут, к слову?
— Аламати, — откликнулась Диккери придушенно. Я машинально потянулась успокоительным импульсом — именно к ней, а не к Мике, которая уже находилась в полубессознательном состоянии от перенапряжения. Там требовалась помощь не эмпата, а хорошего биокинетика без комплексов.
— Как дерево? — вырвалось у меня.
Диккери невольно улыбнулась.
— Наверное. Я не спрашивала, откуда у нее имя — старуха есть старуха.
— Старая, как дерево аламат. Вечная, как аламат. Способная выживать, как аламат. — Ригуми перебирал версии, кажется, искренне наслаждаясь процессом. Жаль, Шекки летел слишком быстро и сейчас как раз порядочно отдалился от мастера — я бы не отказалась получше рассмотреть выражение его лица. Думаю, было бы похоже на то, с каким дорогой братец Тони корпел над очередной статьей в «Псионик — экстрим» о нестандартном применении пирокинеза. — Такие имена дают не родители, — загадочно добавил он. — Что ж, когда встретимся, я попрошу ее назвать полное имя.
Шекки зашел на новый круг, на сей раз — поверх голов. Я рассеянно оглядела нашу разномастную спасательную команду, стараясь сконцентрироваться на связи с Итасэ. На связи…
И тут у меня словно шестеренки в мозгах провернулись, зацепились — и заработали.
Свободные искали Пайна в деревне ещё до того, как он там появился — раз.
«Старуха» была единственной, кто не противился связи Диккери и приблудного мага — два.
Первой свободные забрали «старуху», но не как пленницу — три.
«Старуха» из всех пленников выделила именно Мику, над которой явно поработал Пайн, и сумела убедить свободных избавиться от нее — четыре.
У «старухи» было очень странное имя, «Аламати». Ригуми сказал: «Такие имена дают не родители».
И ещё — Аламати не старела и явно владела какими‑то магическими фокусами.
И ещё — вряд ли Пайн случайно наткнулся именно на эту деревню.
И ещё — они наверняка были связаны, давно и неразрывно, однако узы их тяготили.
И…
— Шаа — кан, — наклонилась я, глядя на мастера; Шекки заложил вираж и спустился ниже, словно реагируя на невысказанное желание. — Аламати и Пайн могли учиться у одного мастера?
И тут черты лица у Ригуми Шаа смягчились, брови слегка выгнулись, глаза — такие красивые и молодые сейчас — распахнулись, а с губ сорвался удивленный выдох, что‑то вроде шелестящего «хо — о-о», оборванного на половине. Наверное, подобное и называют мигом триумфа. Я даже возгордилась собой — до того, как неловко соскользнула боком с химеры и едва не упала.
Тейт вовремя перехватил меня и ругнулся.
— Вполне возможно, — склонил голову к плечу Ригуми, возвращая самообладание. — Ро — кан, я хочу, чтобы ты ещё раз осмотрел Мику и выяснил…
Что там должен был выяснить Кагечи, я так и не узнала, потому что меня скрутило. Точнее, скрутило Итасэ, но и отголосков, долетевших по связи, хватило, чтобы выбить дух.
— Под гору, — прохрипела я, обвисая на руках у рыжего и жмурясь. Летели мы сейчас куда‑то или в воздухе зависли — не знаю; чувство направления пропало напрочь. — Быстрее.
Шрах, ещё немного — и я сама, без всякой магии буду кидаться на свободных.
— Ро — кан, усыпи Мику, мы оставим ее здесь, — послышался голос Ригуми, приглушенный, словно доносившийся через ватное одеяло. — Хотелось бы посмотреть, куда она собиралась отнести Диккери; думаю, там мы нашли бы и Пайна. Но времени нет Вернемся за ней, когда закончим со свободными.