– Предложение, от которого невозможно отказаться, – заметил мистер Уилберфорс, с наслаждением жуя одну из маминых сосисок. – Сегодня вы назначаетесь помощницей воспитательницы, юная мисс Джоди. Вы становитесь незаменимым членом сообщества Мельчестер Колледжа. Ведь вы, кроме того, младший садовник и главный выгульщик собак.
– Надеюсь, ты и сегодня погуляешь со Стариной Шепом, Джоди. После долгих прогулок он ведет себя намного лучше. Я-то с ним гулять подолгу не могу, быстро выдыхаюсь, – сказала мисс Френч.
– Конечно, я с ним погуляю, – сказала Джоди и бросила взгляд в сторону Джеда. – А потом, если хотите, помогу и по саду. Я люблю возиться в саду. Можете поручить мне любую, даже самую нудную работу.
Джед посмотрел на Джоди и удивленно приподнял бровь. Мистер Уилберфорс просиял.
– Приходите, приходите, дорогая, – сказал он. – Работы в саду всегда хватает. Как мы с Джедом ни стараемся, сад зарастает быстрее, чем мы успеваем справляться. В этом году даже наш английский парк выглядит заброшенным, особенно лужайки.
– Не смотрите на меня так, – сказал Джед. – Я тут ни при чем, это все барсуки. Они перерыли весь сад. Проклятые грызуны. Вы должны разрешить мне насыпать им отравы.
Я замерла. Куда только делась моя застенчивость!
– Вы не смеете травить барсуков! Это прекрасные животные, – сказала я.
– Она права, – поддакнул у меня из-за спины Харли. – Вы не имеете ни морального, ни юридического права их травить. Убивать барсуков запрещено законом. За это вас могут привлечь к суду и наложить огромный штраф.
– Ты просто глупый городской мальчишка, – презрительно заявил Джед. – Нашел кого жалеть – барсуков! От них один беспорядок, и к тому же они разносят туберкулез среди рогатого скота.
– Это вопрос спорный, – возразил Харли. – Некоторые специалисты, напротив, считают, что это рогатый скот заражает барсуков туберкулезом.
– Олух длинноносый, – негромко сказал Джед, повернув голову так, чтобы его не услышал мистер Уилберфорс.
– Пойдем, Сакура, показывай дорогу, – поспешно сказала Джоди.
Мы всей гурьбой вышли из столовой. Харли шел вместе с нами, сжав кулаки.
– Ты слышала, как он меня обозвал? – спросил он.
– Нет, – тактично солгала я.
– Он назвал тебя длинноносым олухом, – пришла мне на помощь Джоди, хотя лучше бы она этого не делала. – И нечего кипятиться.
– Что?! Я не кипячусь, я сейчас взорвусь!
– Да он не со зла. Джед всегда такой, ну и что? И у тебя действительно длинный нос, Харли. Аристократический. А олух… Нужно заметить, именно как олух ты себя порой и ведешь.
– Премного благодарен, – сказал Харли. – Нужно понимать, тебе нравится Джед, этот убийца барсуков, да, Джоди? Если так, то это ты ведешь себя как олух.
– Чушь! Он не убивает барсуков.
– Ну, тогда отравитель барсуков, что ничуть не лучше.
– У тебя такие большие уши, Харли. Почему ты до сих пор не научился пользоваться ими? Он сказал, что хотел бы отравить барсуков, но не говорил, что в самом деле отравит. Может, он просто дразнил тебя. И вообще, мы с мистером Уилберфорсом валяем в саду дурака, подрезаем какие-то веточки, а в основном все делает Джед, это его работа, для того его и наняли. Конечно, мы его раздражаем.
– Ты его не раздражаешь. Он за тобой ухлестывает, – сказал Харли.
– В самом деле? – радостно переспросила Джоди.
– В самом деле? – повторил за ней Зеф.
Джоди подхватила Зефа под мышки и закружилась вместе с ним. Зеф завизжал от радости. Потом она покрутила Сакуру и Дэна тоже. Я вспомнила, что когда была маленькой, точно так же Джоди крутила и меня. Я не хотела ссориться с Джоди из-за Джеда, хотя сейчас он мне был неприятен как никогда. Я взглянула на Харли, он держался чуть в стороне, лицо у него пылало.
– Кончай наезжать на Джеда, Харли, – сказала Джоди. – Успокойся, и пойдем.
Мы прошли по дорожке мимо места, где в норах под деревьями жили наши с Харли барсуки. По крайней мере, этим барсукам ужасный Джед был пока что не страшен. Харли взглянул на меня, и мы оба многозначительно кивнули. Мы пошли дальше, мимо бунгало Уилберфорсов – малыши радостно крутились у нас под ногами.
У окна бунгало сидела миссис Уилберфорс. На ней было свободное темно-красное платье, со своими распущенными длинными волосами она напоминала в нем постаревшую, забытую всеми сказочную принцессу. Я почувствовала неловкость от того, что до сих пор ни разу ее не навестила. Не потому, что не хотела. Я постоянно вспоминала миссис Уилберфорс и ее прекрасные старинные книги в кожаных переплетах. «Таинственный сад» я уже закончила, и мне ужасно хотелось взять у миссис Уилберфорс новую книгу, но из-за своей дурацкой стеснительности я никак не решалась пойти к ней.
Проходя мимо ее дома, я втянула голову в плечи, но краешком глаза заметила, что она мне машет. Я неуклюже приподняла руку – так, будто останавливала такси на улице.
Зеф заметил мой жест и удивленно спросил:
– Ты машешь этой леди-призраку?
– Она вовсе не леди-призрак, – сказала я. – Это миссис Уилберфорс, жена мистера Уилберфорса.
– Она такая чудная. Не может ни ходить, ни говорить, – сказал Дэн.
– Глупости. Она прекрасно умеет разговаривать. А в инвалидном кресле сидит потому, что в свое время неудачно упала.
– Кто ее толкнул? – спросила Сакура.
– Никто. Она сама, – ответила Джоди. – Она собиралась выйти замуж, но в день свадьбы жених обманул ее и бросил, и тогда она забралась по ступеням на башню и в полночь с отчаянным криком бросилась вниз. Она летела из окна башни вниз, вниз, вниз, крутилась в воздухе, на ветру развевалась ее ночная рубашка. Она разбилась бы насмерть, разлетелась бы на мелкие кусочки, если бы упала на каменные плиты внизу! Но ты видел ее длинные волосы? Они зацепились за плющ, и миссис Уилберфорс сломала шею. Она беспомощно повисла на плюще и болталась, пока ее не сняли. С тех пор у нее отказали руки и ноги и она стала похожа на бедную сломанную печальную куклу.
Зеф, Сакура и Дэн остановились и слушали рассказ Джоди открыв рот.
– Прекрати, Джоди, они же еще маленькие. Верят всему, что ты говоришь, – сказала я, хотя и сама очень живо представила себе миссис Уилберфорс с распущенными волосами и как она падает, падает, падает…
– Со мной такого не случится? – спросила Сакура.
– Нет, если только ты не надумаешь подняться на башню. Тогда неведомая сила может притянуть тебя к окну, и ты ничего не сможешь с собой поделать. Ты встанешь на подоконник, и шагнешь в пустоту, и…
– Не слушай ее, Сакура, – сказала я, зажимая ладонями ее маленькие ушки. Волосы у Сакуры были очень густыми, мягкими и шелковистыми.
– Она придумывает сказки, правда? – спросил Зеф. – На эту башню никто не может подняться.
– Это ты так думаешь, – сказала Джоди. – А я могу.
Мы подошли к двум совершенно одинаковым двухэтажным домикам с белыми оштукатуренными стенами, черными оконными рамами и окрашенными яркой красной краской дверями, с зелеными прямоугольниками травы перед каждым домом. Добавить над ними улыбающееся солнышко на синем небе – и получится огромный детский рисунок.
– Это дом для девочек, – сказала Сакура, указывая на ближний к нам домик. – А вон тот дом для мальчиков.
– Вот незадача, – пробормотала Джоди. – Могли бы их покрасить. Один дом голубой краской, второй розовой.
– А мое вечернее платье красное с золотом, – сказала Сакура. – Пойдемте, и сами увидите!
Мы все, включая Харли, Зефа и Дэна, вошли в дом для девочек.
– Вообще-то нам запрещено сюда заходить, – сказал Дэн. – Большие девочки всегда выгоняют мальчиков, если они сюда заходят.
– Нас не прогонят, – сказал Зеф, выпячивая грудь. – Мы же с тобой не боимся глупых старых девчонок, правда, Харли?
– Я ужасно боюсь девчонок, – сказал Харли. – Джоди, например. Смотри, как бы она тебя не лягнула своими каблучищами. А Перл может сильно пихаться. Но самая опасная из них Сакура. Она же владеет карате! Хряк-хряк – и разломает тебя на кусочки. Верно, Сакура?
Сакура захохотала, прикрывая рот ладошками.
– Какой ты глупый, Харли! – сказала она.
Сакура привела нас в маленькую девчоночью спальню на первом этаже. Все кровати были без простыней, одеял и подушек – все, кроме одной, в дальнем конце, у открытой задней двери.
– Там комната Бессменки, – сказала Сакура. – Когда мы живем здесь только вдвоем, она всегда оставляет свою дверь открытой, чтобы я не боялась. Я слышу, как она храпит ночью, и не боюсь.
На красном покрывале на кровати Сакуры лежали куклы и плюшевые медведи. Их было так много, что, казалось, совершенно не оставалось свободного места для самой Сакуры. Зеф взял в каждую руку по кукле, и они у него стали каратистками. Дэн тоже схватил куклу и стал стягивать с нее трусики, чтобы посмотреть, есть ли у куклы попа. Сакура, ясное дело, встревожилась.
– Положите кукол на место, мальчики, – сказала я. – Они не ваши, а Сакуры.
Чихать они хотели на мои слова.
– Эй-эй, Зеф, не будешь слушаться, я сама покажу тебе, что такое карате, – предупредила Джоди и показала жестами, как она будет это делать. – И ты, Дэн, прекрати, или я спущу тебе штанишки, чтобы посмотреть, есть ли у тебя настоящая попа.
Это подействовало. Мальчишки бросили кукол назад на кровать Сакуры. Она аккуратно положила их на место и с благодарностью посмотрела на Джоди.
– Ну, давай показывай нам свое вечернее платье, – сказала Джоди.
Сакура открыла гардероб и принялась осторожно перебирать в нем свои вещи. Я уже изобразила на своем лице улыбку, готовясь заверить Сакуру, что у нее прелестное платье, хотя ожидала увидеть что-нибудь такое же нелепое и старомодное, как ее повседневная одежда. Но это оказалось действительно красивое платье, точнее – настоящее японское кимоно из красного шелка, расписанное золотыми цветками вишни и с широким золотистым поясом.
– Какая прелесть! – искренне сказала я.
– Фантастика, – подтвердила Джоди.