– Извините, – почему-то покраснела девушка, будто обязана была знать, что очаровательные темнокожие женщины в красных платьях и с оранжевыми губами никогда не закажут себе латэ. – Эспрессо?.. – неуверенно спросила она, боясь снова попасть впросак.
– Двойной, – кивнула Катерина, отметив, что у девушки акриловые ногти с нелепым рисунком и слишком худые ноги.
Нет, это не есть материнское чувство.
В кафе никого не было. Только на неком подобии застеклённого подиума, за дальним столиком маячил одинокий господин. Катерина достала зеркальце и, делая вид, что красит губы, стала ловить его отражение.
Для буднего летнего утра господин был неподобающим образом одет. Тёмный костюм, белая рубашка, вместо галстука – бабочка. Катерина хмыкнула, и помада неровно легла на губы, которые и без помады были хороши – чёткий контур, объём, который никак не нуждался в модном нынче увеличении. Губы были хороши, и Катерина стала пальцами стирать помаду, заинтересовав этим действием господина. Она видела в зеркальце, как он смотрит на неё через застекление, и знала: он прилип к ней глазами надолго, она ему нравится в своём красном платье, со своей тёмной кожей, роскошными губами и оранжевыми пальцами. Она – восхитительное зрелище для господина, по какой-то причине нацепившего с утра бабочку. Катя взяла салфетку и стала стирать помаду с рук, вспомнив почему-то любимое выражение их штатного фотографа, которым он сопровождал любую съёмку. «Эротичнее!» – кричал всегда Алексей, и было трудно понять, что он имеет в виду.
Девушка принесла кофе, и Катерина задумалась, не заказать ли коктейль. Ведь лето. Отпуск. Она выглядит как Наоми Кэмпбелл на обложке журнала. Нет, лучше. Эротичнее! Пока она раздумывала, девушка, мелькнув ножками – спичками исчезла. Вот если бы у Кати была дочка, она бы ей объяснила, как одеваться так, чтобы превратить недостатки в достоинства. Но у Кати никогда не будет дочки и пора перестать прикидывать на себя чужой наряд – шкуру мамочки.
Говорят, есть два типа женщин – мать и Клеопатра. Матери пестуют своё потомство, Клеопатры сводят с ума мужчин. Говорят, что эти качества вместе не уживаются. Быть Клеопатрой Катерине нравилось, и только чистое любопытство заставляло её иногда думать о том, что чувствуют и как живут «мамашки».
Они не носят маленьких сумочек, где только зеркальце, помада и пудреница. Они таскают сумищи, бока которых трещат от напора продуктов, и не всегда они прут эту ношу лишь до машины. Частенько они спускаются с нею в метро, поднимаются на высокие этажи. Они маются с неудобными колясками на московских улицах, где ничего для этих колясок не приспособлено, они плохо накрашены, у них беспокойные, тревожные лица, которые трудно назвать счастливыми. «Трудно», – каждый раз убеждала себя Катерина, при случае старавшаяся заглянуть в чужую коляску.
– Мадам любит горький кофе? Кофе без сахара, молока, и даже без минеральной воды? – Он произнёс это по-английски и был в этом неоригинален. Попробовал хотя бы французский. Впрочем, он мог и не знать французского.
– Мадам любит, мадам любит, – пробормотала Катерина тоже по-английски, потому что так и не выучила французского.
Она знала, он стоит у неё за спиной в тёмном костюме, белой рубашке и бабочке, невесть откуда приземлившейся с утра на дорогой прикид. У него чёрные волосы, профиль полководца, и возраст, позволяющий думать об опыте, такте и хорошем достатке.
– Разрешите составить компанию?.. – это было плоско, совсем не подходило к бабочке, но Катерина кивнула.
– Валяйте, – без церемоний, на русском сказала она.
– О? – удивился он. – Вы учились в России?
– Нет более российского продукта, чем я, – засмеялась Катя. – Цвет кожи только подтверждает это. У всех истинно русских есть свой прадедушка Ганнибал.
Он сел напротив и вежливо рассмеялся, давая понять, что оценил её шутку. Вверху, над его головой, был закреплён телевизор, и в отличие от других таких заведений, он был настроен не на музыкальный канал, а на информационный. Шли новости, и какой-то дядька, очень похожий на подсевшего господина, витиевато рассуждал о налогообложении. Катерина мысленно пририсовала дядьке бабочку вместо галстука. Получилось смешно – бабочка не шла к гневным рассуждениям о налогах. Катерина рассмеялась.
– Слушайте, так вас и зовут-то, наверное, Таня?! – продолжал быть плоским господин.
– Мы знакомимся? – Катерина перестала улыбаться и пожалела, что спровоцировала этот инцидент.
– Вы разрешили составить вам компанию, – вежливо напомнил господин.
– Катерина Ивановна.
– Роберт. Тоже Иванович.
Кофе показался излишне горьким, утро не таким уж и солнечным, а господин, при ближайшем рассмотрении оказался изрядно посечён молью: седые виски, костюмчику сезона три, бабочка – глупый фарс.
«Ты ездишь на старой «Мазде» с правым рулём, у тебя бэушный мобильник, растолстевшая жена, и дети, которые сосут кровь, – поставила диагноз Катерина. – Наверное, ты отправил жену в подмосковный санаторий, а сам решил взять от жизни то, что тебе полагается. И тут – я. Наоми Кэмпбелл. Нет, лучше. Катерина Ивановна».
Телевизор над его головой мерцал, и ведущий выдал нарочито многозначительно:
– А теперь криминальные новости.
Катерина никогда не смотрела телевизор. Голубой экран представлял основную угрозу её лёгкой и беззаботной жизни. Только там она могла увидеть человека, при виде которого могло остановиться её сердце… Она надеялась, что только там.
– Катенька, я закажу вам коктейль?
– Спасибо, но я за рулём.
Третьим собеседником оказался телевизор.
– Трое преступников вчера вечером совершили дерзкое ограбление центрального отделения «Приватбанка».
– Хорошо, тогда пирожное «Антре».
– Большое спасибо, но сладкое с утра – это лишнее.
– Как сообщает РИА «Новости» со ссылкой на источник в правоохранительных органах, трое неизвестных вошли в помещение банка и, угрожая пистолетом, сковали наручниками троих сотрудников банка и охранника.
– Вашей фигуре ничего не грозит! Попробуйте! Я сам привёз рецепт из Италии!
– Вы?!
– Затем преступники потребовали от них открыть сейф. Однако служащие отказались подчиниться налётчикам.
– Я лично езжу по всемирно известным кондитерским и собираю рецепты. Вам не повредят ни взбитые сливки, ни шоколадный крем! Мои девочки научились отлично готовить «Антре». Лучше чем в Риме!
– Ваши девочки?
– Тогда неизвестные стали сами искать ключи от сейфа, и тут между ними возникла ссора.
– Мои! Это моё кафе!
– Ваше?!
– Ну да. – Он был доволен произведённым эффектом.
– Один из грабителей выстрелил в сотрудницу банка.
– Давайте ваше римское пирожное, Роберт, тоже Иванович!
– Галочка, нам «Антре»!
Не такой уж у него и потрёпанный вид. Седые виски – импозантны, бабочка – прихоть небедного, костюмчик тянет на тысячу баксов.
– Другой нападавший попытался остановить расправу над служащими, но сам получил от своих подельников пулю в живот.
Девочка Галочка принесла пирожное, при виде которого Катерина почувствовала тошноту и головокружение.
«Пулю в живот».
– Я не похож на хозяина кафе? – вкрадчиво поинтересовался Роберт Иванович. Он явно кокетничал и ждал комплимента.
– Не очень.
– И на кого же я похож?
– На дирижёра. Вам подошёл бы фрак, симфонический оркестр и бурные аплодисменты.
– Ха-ха. У вас нестандартное видение.
– Тем и живу. Ха-ха.
– Кушайте, кушайте. Я угощаю.
– Раненая женщина, несмотря на то, что была в наручниках, сумела нажать тревожную кнопку. Нападавшие, опасаясь задержания, стали уходить, и тут раненый грабитель предложил им забрать сейф с собой.
– Ваша жена тоже работает в этом кафе?
– Я вдовец.
– Отлично! Трое детей?
– Вы кушайте, кушайте. Взрослый сын, живёт за границей, устроен.
– Да вы лакомый кусочек, Роберт Иванович!
– Вы тоже, Катерина Ивановна!
– Преступники схватили сейф и успели покинуть банк до прибытия группы задержания.
– «Лакомый кусочек» – отличное название для кафе. Дарю, Роберт Иванович! Ведь у вас сеть таких заведений?
– Сеть, Катерина Ивановна, сеть! Я обязательно воспользуюсь чудесным названием, но назову им не кафе, а пирожное. Фирменное! У него будет вкус кофе, молока и цитруса. А вы, конечно, модель?
– Свидетелям удалось запомнить машину преступников. Грабители скрылись на автомобиле УАЗ без номеров. Был объявлен план «Перехват».
– Была, Роберт Иванович. Была, но обнаружились другие таланты.
– Какие, если не секрет?
– Нестандартное видение, как вы изволили заметить. Я креативщик, и, говорят, талантливый.
– Машину обнаружили недалеко от МКАД. Бандиты успели скрыться вместе с сейфом, скорее всего, их поджидал другой автомобиль. Но удалось задержать грабителя, который получил ранение в живот. По какой-то причине сообщники не взяли его с собой, оставив в бессознательном состоянии истекать кровью у брошенного УАЗика.
– Разведены?
– Отличное пирожное! Вы не зря съездили в Рим.
– Значит, замужем.
– Не отгадаете. Не замужем. И не разведена.
Он искусно изобразил удивление: приподнял брови, чуть округлил глаза.
– Гражданский брак?
– Тоже нет.
– В поиске?
– В свободном полёте.
Её ответ ему понравился больше, чем все его версии.
– Преступник был доставлен в больницу и прооперирован. Он был без сознания, и его не успели допросить. Утром произошло непредвиденное…
– Давайте встретимся вечером у меня. Я покажу вам жилище вдовца.
– Тише!
– Придя в себя, бандит оглушил охранника, дежурившего у палаты, завладел его оружием, формой, и беспрепятственно покинул больницу. Врачи заявляют, что не понимают…
– Катенька, мне нравится ваш лёгкий нрав, выше чувство юмора, мне нравится ваше красное платье…
– Тс-с-с!!!
– … не понимают, как человек с таким ранением, после глубокого наркоза, мог сбежать, и заявляют, что преступник не мог далеко уйти.