Разломав сургучные печати, он вскрыл пакет. Там был небольшой листок, на котором сообщалось, что в гарнизоне объявлена готовность № 1, и лейтенанту Климову надлежит срочно прибыть в расположение части. Собираясь, лейтенант подумал, что хоть бы к завтрашнему празднику готовность сняли, а то он так и не оденет свой парадный мундир с кортиком и не прогуляется ни по базе КАФ, ни по Карлухе. Так хабаровчане называли центральную улицу Карла Маркса. Взяв карманный фонарик, Климов вышел из комнаты, выключив за собой свет. Попрощался с хозяевами, на вопрос хозяйки: «Надолго ли?» ответил: «Не знаю, всех офицеров в часть вызывают». Дед опять проворчал: «Ни сна, ни покоя с этим постояльцем», хотя в душе был рад, что нашелся квартирант, и они с бабкой имеют какие-то лишние деньги. Хотя как могут быть деньги лишними?
Климов быстро пошел на улочке, обычной деревенской с её колдобинами, канавами и еле пробивающейся из земли травой, светя себе под ноги, чтобы не споткнуться. Идти до береговой базы было недолго, минут пять да еще под горку. Он увидел КПП у входа в базу и нескольких офицеров перед собой, которые при свете фонаря над КПП входили внутрь. Потом подъехало такси, и из неё вышли два офицера. «Из центра города, видимо. Позвонили им», – решил про себя Климов. Лейтенант проследовал за ними и скоро оказался на плавбазе, где были кубрики личного состава его дивизиона. Прямо к плавбазе были пришвартованы катера. Командование бригады располагалось на другой плавбазе, недалеко. Между плавбазами был деревянный причал, к которому носами приткнулись СДК, средние десантные корабли, а так же несколько ДК, десантных катеров.
В офицерской кают-компании находились уже несколько офицеров во главе с командиром дивизиона, капитан-лейтенантом Пунановым. На вопросы входящих офицеров он не отвечал, лишь предлагал подождать, когда придут все остальные. Наконец, все офицеры дивизиона были в кают-компании, и Пунанов начал: «Товарищи, по гарнизону объявлена готовность № 1. По данным разведки, ожидается провокация на границе, и мы будем, в случае необходимости, оказывать помощь пограничникам. Пока это все, что я знаю. Штаб работает над предложениями, и завтра утром все будет ясно. Вопросы?» Вопросов не последовало. Что мог еще добавить комдив, который сам знал только то, что сообщил. Офицеры стали расходиться по каютам.
Настало время пояснить, что за воинская часть была, в которой служил лейтенант Климов. Это была 28-я бригада речных кораблей, одно из подразделений Отдельной дивизии Краснознаменного Тихоокеанского флота. Когда-то все военные корабли и катера, плавающие по Амуру, входили в состав Краснознаменной Амурской флотилии, или просто КАФ. Создана она была еще до революции и решала задачи по охране границ вначале Российской империи, а потом СССР, проходивших по рекам Амур и Уссури. В послевоенные годы, с образованием дружественной СССР Китайской Народной республики, все корабли и катера флотилии были порезаны на металлолом, части расформированы. Но в последние годы ситуация на границе обострилась, особенно после событий на острове Даманский. СССР усилил не только пограничные части, но и сформировал Отдельную дивизию Тихоокеанского флота на берегах Амура, во главе с контр-адмиралом. Катера и корабли собирали, как говорится, с миру по нитке, даже гражданские катера проекта 86-у были вооружены крупнокалиберными пулеметами и встали под ружье. Перебросили из Советской Гавани десантные корабли и катера. Потом наладили производство бронекатеров проекта 1204 в Керчи , и по железной дороге привезли их на Дальний Восток. Сформировали три отдельные бригады. Одну в Благовещенске, вторую в Хабаровске и третью в поселке Иман на Уссури. В зону ответственности этой бригады входило озеро Ханко.
Два года назад бригаду из Имана передислоцировали в Хабаровск, в Кировский затон, где уже находилась 12-я бригада. У этой бригады были хорошие условия. Располагалась она на Заячьем острове, который соединялся с другим берегом понтонным мостом. Несколько кирпичных зданий под штаб, казармы, ремонтные и складские помещения, оборудованные причалы. А вот 28-я бригада оказалась не в очень хороших условия, можно сказать, не на земле, а на воде. Две плавбазы и катера, в основном пришвартованные к ним. Плавбазами бригады служили переделанные гражданские колесные пассажирские пароходы, в которых были созданы самые примитивные условия для размещения различных служб бригады, штаба, кают офицерского и кубриков личного состава. На одном пароходе, где располагался штаб бригады, сохранили машинное отделение и колеса по бортам судна, вторая плавбаза самостоятельно не могла передвигаться. В салонах пароходов были размещены зал для проведения совещаний штаба бригады, кают-компании офицерского состава и столовые для личного состава всех дивизионов бригады. Каюты первого класса, более просторные, были отданы офицерам штаба и командирам дивизионов, остальные офицеры разместились в каютах второго класса, с кроватями в два яруса, столиком и парой стульев. А мичманам отдали каюты третьего класса, в трюме. В них они размещались, где по 4, а где и по 6 человек на кроватях в два яруса. На каждой из плавбаз были оборудованы комнаты для занятий по боевой и политической подготовке, камбузы, и на одной из плавбаз – медицинский пункт.
В составе 28-й бригады на момент описываемых событий было три дивизиона. Первый, артиллерийский, в котором служил Климов, состоял из трех звеньев по три бронекатера типа «Шмель» в каждом и представлял довольно грозную силу. На носу бронекатера была установлена 76-мм пушка в башне от плавающего танка, в корме спаренный крупнокалиберный пулемет тоже в башне, система залпового огня, а в середине катера разместили 4 гранатомета, по 2 с каждого борта, за броневыми листами. Моряки это помещение называли «курятник». Скорость бронекатеров была для реки очень хорошая, около 25 узлов. Катер, несмотря на довольно внушительные размеры, имел очень маленькую осадку, всего около метра, и мог пройти по довольно мелким речкам и перекатам. Должность командира катера – старший лейтенант, командир звена – капитан-лейтенант, командир дивизиона – капитан 3 ранга.
Во втором, десантном дивизионе были десантные средства. Пять средних десантных кораблей, которые могли вместить три танка или бронетранспортера, личный состав до роты, имели аппарель для высадки на необорудованное побережье. Еще в составе дивизиона входили шесть десантных катеров с аппарелью, которые тоже могли взять на борт или танк, или бронетранспортер. Оружия на борту катеров не было, на СДК – пара зенитных крупнокалиберных пулеметов. Командир СДК – капитан-лейтенант, катера – мичман и комдив – капитан 3 ранга.
Третий дивизион назывался десантно-штурмовой и состоял из шести катеров на воздушной подушке типа «Скат». Каждый катер мог взять на борт 40 десантников, из вооружения было личное оружие десанта и 4 гранатомета на катере. Главное оружие этого катера – скорость. До 80 км над водой и над землей. Никакие бугры и рвы ему не помеха. Командир катера старший лейтенант, звена из трех катеров ДШК – капитан-лейтенант и дивизиона – капитан 3 ранга. Стояли катера отдельно, на специально оборудованной бетонной площадке, которая полого спускалась к воде затона. Эта площадка была на другом берегу, на Заячьем острове, который вместе с насыпью и формировал Кировский затон в Хабаровске, где отстаивались в зимний период все военные и несколько гражданских судов.
В 12-й бригаде было тоже три дивизиона. Два таких же артиллерийских, как в 28-й бригаде, а также дивизион тральщиков. Так что силы Отдельной дивизии, сосредоточенной в Хабаровске, были очень мощные для условий действия на реке. Китайцы ничего подобного выставить не могли. Тогда зачем же нужна была такая сила в дивизии на Амуре? Для действий в составе войск Сухопутных сил. Дивизия могла высадить десант в любой точке рек Амура и Уссури на необорудованное побережье, и оттуда десантники могли развивать успех в тылу противника. При высадке десанта дивизия должна была действовать так. Вначале артиллерийские катера подавляют огневые средства противника на берегу и в глубине обороны, затем катера на воздушной подушке на огромной скорости подходят к берегу с передовым десантным отрядом, захватывают плацдарм, а далее десантные корабли и катера доставляют на плацдарм танки, БТР и дополнительные части десантников. Устоять против этой силы китайцы не могли. И вот эту силу привели в боевую готовность в ночь с 8 на 9 мая 1973 года.
Офицеры расходились молча. Часы показывали уже далеко за полночь, спать хотелось всем. Что завтрашний день готовит, никто не знал. Климов размещался в каюте со своим командиром звена, старшим лейтенантом Босым. Тот считался одним из ветеранов бригады, прошел с ней путь из Имана до Хабаровска, был на хорошем счету у начальства. Но он зашел в каюту к дивизионному механику, поэтому Климов какое-то время находился в каюте один. Разделся и забрался на свой второй ярус. Он считал, что ему повезло. На старой плавбазе было полно крыс, они прогрызли в ржавом металле дыры и не боялись лазить даже по спящим офицерам и матросам. А вот на второй ярус не могли забраться. Климов, когда оставался обеспечивающим на плавбазе, на ночь бросал в угол каюты сухарь и ночью слышал, как крысы грызут его. Избавиться от крыс было невозможно. На всех надводных судах они настоящий бич. Вскоре пришел Босый, разделся, и они оба уснули тревожным сном.
Утром было всё как обычно. Подъем, завтрак, построение всей бригады на причальной стенке для подъема флага. Потом с короткой речью перед строем выступил командир бригады, капитан 1 ранга Тановицкий. Он сказал, что перед соединением стоит важная задача, о которой личному составу доложат командиры дивизионов. А сейчас надо будет подготовить катера и корабли к походу. Запастись боеприпасами, топливом, провизией. После этого он распустил строй, и все разошлись по своим кораблям и катерам, а командиры дивизионов последовали за комбригом на штабную плавбазу.
На дивизионе закипела работа. Подъезжали машины, и матросы сгружали ящики с провиантом и заносили на свои катера. Командиры стояли у трапа и отмечали по накладным, сколько чего занесли на катер. Потом катера по очереди отходили от причала и шли к танкеру, стоящему на рейде, заправляться топливом. И, не подходя к пирсу, так же по очереди, шли к арсеналу и загружали боеприпасы. Для Климова эта суета подготовки к длительному выходу была впервые. Он пришел в часть 8 месяцев назад, свой катер получил в начале ноября и ни разу не отходил от причальной стенки. На Амуре весной ледоход закончился накануне 1 мая, навигацию открыли 2 мая, а сегодня лишь 9 мая. Поэтому с Климовым на борту во время его перехода к танкеру и в арсенал находился командир звена Босый и указывал на ошибки. Наконец все приготовления к выходу были закончены, и катера один за другим стали швартоваться к плавбазе. К этому времени командир дивизиона не только получил задания в штабе у комбрига, но и успел провести совещание с дивизионными специалистами – артиллеристом, связистом, механиком и врачом. И когда все катера пришвартовались, последовала команда: «Всем офицерам собраться в кают-компании».