А может, ей все только мерещится, и прошло всего несколько часов? Сколько раз за это время она прохрипела:
– Ты ошиблась, Лида… Твоя интуиция тебя подвела…
Лиды могло уже не быть в живых. Теперь не осталось никого, кто сообщил бы Мариссе такие новости. На ведьму она злилась, но смерти той по-прежнему не желала и надеялась, что Лида все же сбежала в свои леса, где найти ее невозможно.
Решетку не заперли даже на засов, потому Марисса пару раз выходила в узкий коридор и изучала его наощупь. Поднималась и по низкой лестнице, стучала в запертую дверь и просила воды. Никто ей не отвечал, а на третий раз она и пытаться не стала. Сил оставалось только на то, чтобы попытаться уснуть, а проснувшись, снова повторять как молитву духам:
– Ты ошиблась, Лида…
И на тысячную молитву темнота ответила ей:
– Нет.
Марисса вскочила, и голова тут же поплыла от резкого движения. Она все чаще путала игру воображения и реальность, потому и не поверила сразу:
– Лида?.. Лида, ты здесь?
– Да, девочка, – устало ответила темнота.
– Ты снова вернулась? – Мариссе стало плевать, что она может говорить с иллюзией разума – если она уже спятила, то хотя бы так развлечься. – Но тебя поймают!
– Я осторожна, Марисса. Отвела следы, а сама вернулась, – заверила ведьма. – И я здесь очень ненадолго, для последнего разговора с тобой. Вдруг нам больше не удастся встретиться? Я готова рискнуть ради этого последнего разговора.
Марисса всматривалась в кромешную чернь и ничего увидеть не могла, но так казалось, что ее внимание больше сосредоточено на собеседнице.
– Ты ошиблась, приворожив Ноша, – озвучила она мысль, которая навязчиво крутилась в ее голове и разъедала мозги.
– Нет, Марисса, не ошиблась, – уверенность в тоне ведьмы обескуражила. – Просто не рассказала тебе всего, потому что ты бы не согласилась. Я увидела два твоих пути, и ни в одном ты не получила бы свободы. Если бы я не закляла мага, то ты умерла бы от рук Найны. Если бы я закляла мага, то ты бы осталась несвободной, но живой. Я просто выбрала из двух зол меньшее.
– Но ведь и Нош погиб!
– Этого я просчитать не могла, потому что вообще не смотрела на его путь. И мне плевать, извиняться не стану.
Марисса думала, что давно выплакала все слезы, но теперь ей снова захотелось рыдать:
– Как ты не понимаешь, Лида? Он здесь был единственным, кто умел поступать по-человечески! И что дала его смерть, если я все равно погибну?
– Нет, теперь не погибнешь. Я выбрала правильный путь, спасибо моему ведьмовскому дару. Генерал не убьет тебя, но и не освободит. Я не могу знать подробностей, но теперь вижу тебя живой – сегодня, завтра и через много лет. Значит, я поступила правильно! А твой характер испортили люди, с которыми ты всю жизнь жила. Будь ты настоящей ведьмой, то сейчас бы даже не подумала меня осуждать. У ведьмы в приоритете только ведьмы, запомни это навсегда.
У Мариссы не было сил на споры. Да и если Лида не чувствует сострадания, то вряд ли начнет его ощущать после каких-то уверений. Потому она просто тяжело выдохнула:
– Не любая жизнь достойна таких жертв, Лида. Что мне с той жизни, если всю ее придется провести в каменных мешках и клетках?
– Твоя – достойна, – снова решительно отрезала Лида. – Даира умерла не просто так, она намного лучше меня видела все пути. Пусть твоя жизнь станет местью за погибших сестер. Мне безразлично, что именно произойдет, лишь бы главная твоя задача была выполнена.
– Какая еще задача?
– К сожалению, точно не знаю, – после паузы ответила Лида. – Просто будь жива и будь собой, Марисса. И никогда не забывай, что ты ведьма. Пусть в тебе нет ни капли нашего дара, но твоя сущность все равно обязана быть нашей. И именно она тебе подскажет, где правильные пути: ведьма может склонить голову, может проиграть на время, может сдаться, но ведьма никогда не выпускает из головы цель. Потому и выигрывает. Ты выиграешь, Марисса, если не забудешь, кто ты есть. Для этого тебе не нужны магические способности.
– О чем ты говоришь, Лида?
Голос будто метнулся из одной точки в другую:
– Они близко, мне пора уходить. Если когда-нибудь сможешь простить за то, что я спасла тебе жизнь, найди меня. Я хочу увидеть собственными глазами, что…
Она не закончила, исчезнув. Мариссе оставалось только снова бессильно упасть на лежанку.
Через несколько снов и мучительных пробуждений раздался жуткий скрип, оглушающий после глухой тишины.
– Эй, ведьма, ты там еще живая? Радуйся, ты едешь в Хлаох!
– Росир, подсвети, я спущусь.
Какой-то солдат взял ее на руки и вынес на свет. Марисса зажмурилась от яркости и не сразу поняла, куда ее тащат. Потом вода – она едва не захлебнулась, пытаясь проглотить как можно больше. Затем другое питье – горькое, после которого Мариссу покинуло сознание.
Сквозь дремоту она вроде бы слышала голос Крайдина Сорка – как обычно, подчеркнуто спокойный:
– Сделай все возможное, чтобы она не сдохла. Принесите ей другую одежду, оботрите чем-нибудь, а то от этой вони мы все дохнуть начнем. Если она будет достаточно здорова, то свяжите. Тварь не должна сбежать. И не бойтесь ее идиоты, если бы она умела проклинать, то никого из нас бы уже не осталось.
– Как прикажете, милорд.
Катастрофа была настолько немыслимой, что Крайдину хотелось смеяться, а не плакать. Да, бесы его дери, у Рая определенно толковые советники – сам брат до такого бы не додумался. Крайдин ждал письма из столицы, уверенный в отказе, но он даже представить не мог себе такого поворота.
«Видится мне, любимый брат, что ты осознанно тянешь время, потому что привык к героическим свершениям и теперь сложно остановиться, – писал Рай своим идеальным, витиеватым почерком. – Но я со своей стороны надеюсь, что никаких противоречий между нами никогда не случится. Мы ждем тебя и твоих доблестных солдат в Хлаохе, чтобы воздать вам заслуженные почести.
Но новый мир так просто не выстроить. Теперь требуются шаги и с нашей стороны. Лучшим доказательством нашей лояльности к завоеванным народам стал бы законный брак лучшего представителя нашего дома и кого-то из местных. Уверен, ты сможешь оценить мудрость этой задумки.
До меня дошла информация, что наиболее незащищенной и уязвимой прослойкой являются так называемые ведьмы. Потому выбери одну из них и сделай своей женой. Ничего не придумаешь лучше, чтобы показать – теперь мы не выше их, теперь мы справедливые и милосердные покровители. Я, со всей братской любовью, обязуюсь устроить такой грандиозный праздник, который будет достоин героя нации. Допускаю, что поначалу тебе этот вариант не слишком понравится, но со временем и ты разделишь нашу общую точку зрения. В конце концов, ни один из обладателей королевской крови никогда не женился по любви. А в твоих жилах течет кровь нашего отца, к нашей общей радости.
К сожалению, на этом хорошие новости закончены. С огромной тяжестью на душе сообщаю, возлюбленный брат, что твоя мать обвиняется в заговоре против короны. Нашлись свидетели того, что еще при жизни нашего с тобой отца она готовила переворот – убийство королевы-матери, преследуя цель занять ее место и, соответственно, изменить порядок престолонаследия. Таким грязным слухам я не верю, твоей благородной матери пока приказано лишь оставаться в своем поместье под незначительным надзором. Обязуюсь, что без веских доказательств я не стану принимать радикальных решений на ее счет. Тем паче, что в помощниках ей называют почти всех верных тебе людей».
Крайдин вначале задохнулся, а потом злобно расхохотался – попытался хоть как-то выплеснуть ярость. Представил, как будет хохотать ведьма, когда он ей об этом расскажет – и оттого разразился еще большим смехом. Никогда до сих пор, даже когда погибли Найна и Нош, Крайдин себе таких истерик не позволял.
Обвинение однозначно исходит не от «пострадавшей» королевы-матери – мягкотелой, добродушной, пустоголовой родовитой лошади, на которой отец женился уже после того, как полюбил мать Крайдина. Окирна Сорк родовым именем похвастаться не могла, зато во времена своей молодости по праву считалась первой красавицей всего Накхаса. В этом вопросе Рай прав: высокопоставленные лица всегда женятся по статусам, а не чувствам. У двух «соперниц», матерей Рая и Крайдина, всегда были довольно доброжелательные отношения – Крайдин не видел ни одного тому опровержения. Его мать всегда знала, кому принадлежит настоящая любовь короля и утешалась его заботой и даруемыми благами, а беззлобная королева понимала, что с этим ничего не поделаешь, и если она не будет показывать характер, то и проживет всю жизнь припеваючи. Да и не было у нее отродясь никакого характера. Она не сумеет оговорить невинную, даже если Рай ее об этом попросит. Но и без ее слова найдутся сотни свидетелей «заговора», в этом сомневаться не приходится.
Рай с советниками поработали ювелирно. Если Крайдин дернется в неправильном направлении, то его мать сразу же будет казнена. Или просто зарезана во сне «незначительным надзором». После чего перейдут ко всем верным его людям. Притом если Крайдин женится на ведьме – да хоть на ком такого же низкого статуса – то потеряет уважение всего Накхаса. Традиции родины очень сильны, а эта – незыблема. В некоторых завоеванных народах Крайдин узнал о странной традиции – разводе. Мол, супруги по взаимному согласию могут просто разойтись в разные стороны и даже создать другие семьи. В Накхасе ничего подобного не было. Само собой, когда Крайдин найдет выход из сложившейся ситуации, то очень неожиданно и самым наисчастливейшим образом овдовеет. Однако подмоченную репутацию уже не добела высушит. Крайдин хотел лишь одного – обеспечить себе такую власть, чтобы жить спокойно и не озираться по сторонам. Но Рай увидел в нем угрозу для себя и принял самое тонкое и верное решение: растоптать репутацию Крайдина так, что потом и по осколкам не соберешь.
Каждому не объяснишь, да и вообще в привычки Крайдина не входило перед кем-то отчитываться – здесь Рай тоже сделал верную ставку. Даже если бы генерал прямо сейчас вышел перед войском и огласил, что его заставляют так поступить, взяв его мать в заложницы, то ничего хорошего этим бы не добился. Сейчас весь Накхас пошел бы за Крайдином, но только по одной причине – он сильнейший лидер. Стоит только Крайдину показать слабость, как все развалится даже быстрее, чем от брака с недостойной.