Хотя… Рай все равно легко не отделается. Крайдин не был истинным врагом короне, но корона сделала из него истинного врага. Свадьба еще эта бесова. Крайдин никогда прежде не чувствовал себя таким униженным. Он, наверное, даже в младенчестве не был настолько безобидным, смиренной беззубой овцой. О, он мог бы простить младшему братцу многое, но это чувство он ему точно припомнит. Дня через три можно будет поднять вопрос о посещении матери – заговорщица или нет, но традиция предписывает получить ее благословение. Поднять вопрос, да. Униженно попросить. Крайдин и попросит, пополам не переломится, зато поставит в мысленный список еще один крестик. У Рая, должно быть, отказало чувство самосохранения, раз он все еще не чувствует, как чернеет над ним небо. Умишком брат, вероятно, пошел в свою тупую мамашу, поскольку их отец был мудрым правителем – он все сделал для того, чтобы ни у кого и мысли не возникало о дележке власти. Все развалилось уже после его смерти, до коронации Рай успешно строил из себя рассудительную тихоню, даже Крайдина в заблуждение ввел.
А пока заняться ровным счетом было нечем. Крайдин проверил расходы – его хозяйство было в исправном порядке, не зря на поиски управленцев мать потратила столько сил. Удостоверился, что жалованье всем солдатам выплачивается. Распорядился, чтобы «молодой госпоже» носили еду в ее комнату. Но если она горит желанием спускаться в столовую, то пусть не препятствуют… однако напомнят, что трапезу с ней будет делить любимый муж. Это на всякий случай, чтобы у нее аппетит пропал. Охрану от ее комнаты отпустил. Брак уже заключен, Мариссе бежать некуда и незачем – угрозы о ведьмах все еще действуют. Все же так лучше, чем слухи, что он держит жену в собственном доме силой.
После, скорее от нечего делать, Крайдин прошелся по замку, разглядывая служанок. Ни одна из них не была достаточно хороша, чтобы поднять ему настроение. Тоже, кстати, материно участие – она со смехом настаивала, что красавица и уродина чистят котел одинаково, но красавицу отвлекают намного чаще. Хотя теперь ему сгодилась бы красотка, чистящая котел – могла бы даже руки не мыть, все равно руки бы Крайдин ей связал за спиной, чтобы не мешались.
Очень кстати посыльный принес приглашение «выпить по чарке в честь возвращения домой» от своего полковника Хореса, верного подчиненного и боевого друга. Очень хороший знак – не все решили держаться в стороне от генерала, так сильно подмочившего репутацию. Крайдин не хотел снаряжать экипаж, он мог и верхом, но статус незаконного, но признанного сына короля с юных лет обязывал его хотя бы в столице соблюдать этикет. Жители издали узнавали его крытую повозку без специальных опознавательных знаков и теперь кричали даже восторженнее, чем раньше, приветствуя своего героя. Похоже, эти из тех, кто о вчерашнем событии еще не знает.
Хорес был уже заметно на хмеле – щеки раскраснелись, как если бы старый служака собирался на них яичницу жарить. Крайдин присел к нему за столик чуть в стороне от остальных: этот кабак хорош, престижен, видывал гостей разной степени почетности, но все равно хозяева предусмотрительно отделили небольшую зону от остальных, чтобы некоторым посетителям не досаждали. Генерал положил на край стола один золотой и махнул разливальщику, чтобы не медлил. Однако вместо парнишки прискакал знакомый шинкарь, выпучил и без того выпученные глазенки и запричитал:
– Что вы, милорд! За счет заведения – от сего дня и вовеки веков! Правду поговаривают, что по всему Накхасу налоги снизят, раз уж столько земель к казне присоединили? Или правильно говорить «по старому Накхасу»? – он задумался над прежним значением, ведь назвать привычным родным словом все новые земли язык не поворачивался. Однако мужичок очнулся и продолжил изливаться восторгами: – Да если после этого с вас какой накхасит плату возьмет, знайте – не накхасит то, а демон в человечьем обличии!
А сам одним глазом на монетку плотоядно зыркает, и глаз этот профессионально блестит не хуже самого золотого. Крайдин поморщился. О налогах указа пока не вышло, но должны понизить, если у Рая хватит ума хотя бы на это. Теперь незачем из своих последние копейки вытрясать. Пусть и они радуются тому, что теперь старого Накхаса нет, а радоваться намного приятнее, если подати убавляются.
Шинкарь перехватил парня с подносом и возопил:
– Ты что несешь, выродок? В подвал беги, вино самое старое отыщи! Одну минутку, милорд, одну минутку!
Крайдин только отмахнулся, показывая желание остаться с другом наедине. И монетку на краю стола оставил – возьмет владелец и не поморщится. Эта показуха была направлена на чуткие уши всех притихших посетителей, а не являлась актом чистого благородства. Вот если накхасит монетку не возьмет, так Крайдин сразу поймет – не накхасит то, а демон в человечьем обличии.
Сделав пару глотков – вино действительно оказалось неплохим – Крайдин наконец-то смог расслабиться и перейти к разговору.
– Тебя не было на моей свадьбе, старый друг, – с улыбкой заметил он.
– Не было, – запросто признался Хорес. – Ногу неудачно подвернул. Ковылял, ковылял, а как доковылял, так уж и праздник окончился!
– Врешь, пройдоха. На позор мой смотреть не хотел.
– Вру, конечно, – он и не думал тушеваться. – И что с того, что не хотел? Милорд главнокомандующий, я уже слишком стар для подобных выкрутасов судьбы, не обессудьте.
– Не сужу, – улыбнулся Крайдин. – Я бы на твою свадьбу с ведьмой тоже не пошел. Лучше уж на следующий день встретиться и как следует напиться.
Хорес расхохотался:
– И то верно. Как-то странно все повернулось. Я ж видел, когда ее только поймали и в лагерь приволокли. Кто ж догадывался, что там целая история любви зачинается? Клянусь девственностью своей жены, во сне бы пленницу придушил. Но раз уж не придушил, так примите мои искренние поздравления. Девка-то красивая, кто б спорил. Простите, госпожа же теперь… Сложно сразу перестроиться.
Крайдин охотно стукнул своей чашей об его.
– Перестроишься. Мы с ней собираемся жить очень долго и счастливо, успеешь привыкнуть. Все успеют.
– А ежели кто не привыкнет, то вы им челюсти ломать начнете, милорд?
– Или так.
Ко взаимному удовольствию, эту тему следовало лишь затронуть, но продолжать ее уже было необязательно. Потому они быстро перешли к солдатским байкам или воспоминаниям, а приконченное вино наконец-то сменилось на мутную и куда более бодрящую жидкость.
И вот когда полковник дошел до того самого состояния, когда прощаются все оговорки, Крайдин и рискнул:
– Давно мы с тобой в Хлаохе не были, но ты за последние дни уже успел заново освоиться. Так как дела в тылу? Не повзрослели новые красавицы, а то грехом будет, когда красавица уже повзрослела, а этого никто не заметил.
Хорес пьяно расхохотался:
– Уже? Милорд, вы из брачного ложа только одной ногой! Неужель ведьма снизу устроена не так, как другие красавицы?
– Так-так, – заверил Крайдин. – Но не хочу благоверную своим темпераментом в гроб вогнать. Ей еще моих наследников вынашивать.
– А, понимаю! Темперамент учитывать нужно! И уж лучше ведьма, чем бревно, клянусь тонкой талией моей жены! – тот многозначительно кивнул и вдруг помрачнел. – Госпожу Найну жаль, на таких женщин со стороны смотришь и только оттого мужиком себя чувствуешь… Простите, не хотел напоминать, – он вдруг сильно наклонился и зашептал. – Милорд, а может ли быть такое, что госпожа Марисса уже в вас влюблена была и потому Найну со свету сжила руками мага? Так сильно замуж хотела, что не сдержалась…
– Нет, не она, – уверенно и немного сухо ответил Крайдин. Но все же другу был готов спустить любые домыслы, которые от другого бы не проигнорировал: – Я уже много раз повторил, что Марисса только выглядит как ведьма, но силы не имеет. Не стал бы я на ней жениться даже по большой любви, если бы женушка после вот такой попойки могла бы меня болезнью какой наказать.
– Верно, верно, милорд, – тут же снова засмеялся Хорес. – Выходит, та гнилая рухлядь, другая ведьма, которую дозорные видали. Жаль, ушла, погань, будто в воздухе растворилась. Да что мы о неприятном вспомнили? Мы же о красавицах говорили!
Уже через полчаса у Крайдина был целый список кандидаток на роль любовницы, а полковник только разгонялся:
– Младшая дочка барона Стахиса чудо как хороша! Он с ней носится как с торбой писаной – правильно рассчитал, что такую замуж можно очень выгодно пристроить. Но я бы не советовал, девица наверняка невинна аки бабочка. Барон вам, само собой, в чести не откажет, но с невинной девицей возиться – пф!
В этом аспекте Крайдин со старым другом был согласен. И снова некстати помянул Найну, которая уже до их знакомства многое умела, а за время научилась большему. Остановил он приятеля, когда тот при описании начал захлебываться:
– …и не подовьешься же! О, я подвивался, клянусь идеальным характером моей жены! Глаза черные, как сама линия тьмы, губы поджаты. Но когда улыбнется – все, конец света, сам готов завыть, лишь бы продолжала улыбаться.
– Тогда едем! – Крайдин хлопнул по столу.
– Куда? – Хорес забыл, о чем рассказывал.
– Так к молодой вдове графа Арьякуша. Знакомиться буду. Почему-то не могу ее припомнить до отъезда, или она тогда совсем девчонкой была?
– Да где ж там! Ей уже под тридцать, но хороша – глаз не отвести. А припомнить не можете, поскольку граф до своей кончины ее на люди не выводил, все опасался, что кому-то из знатных, типа вас, приглянется. Может, она его того, отравила, чтоб уж наконец-то жизнью пожить?
План был утвержден единогласно, но на полдороге Крайдин крикнул вознице, чтобы остановил.
– Хорес, это не твой дом там виднеется? Не хочешь ли и жену навестить в качестве исключения?
– Фух, – выдохнул полковник. – Хочу! А то уж приготовился с ужасом смотреть, как мою же мечту у меня из-под носа уводят!
И, шатаясь, вышел из экипажа. Он и так был слишком пьян, продолжать веселье со старым другом Крайдину не хотелось, нужно было быстрее скинуть напряжение, от которого он все хуже соображал.