— Веня, поиграй немного во дворе, а я дядю Илью накормлю завтраком.
— Ага, — крикнул мальчик и помчался к велосипеду, стоявшему у крыльца.
Оля провела Илью в комнату, а сама двинулась на кухню, но остановилась:
— О чем ты хочешь поговорить? Мне казалось, что мы все обсудили. Ты опять исчез, как и тогда.
— У меня умер отец, — тихо сказал Илья и посмотрел на девушку.
— Как? — охнула Оля. Сумка выскользнула у нее из рук и с тихим шмяканьем упала на пол. — Почему? Что случилось с Антоном Николаевичем?
Про завтрак она забыла…
Оля села рядом с Ильей, взяла его руку в свои ладони. Ее душа просто выворачивалась наизнанку от жалости к бывшему возлюбленному. На глазах стояли слезы, но Оля часто моргала, чтобы избавиться от лишней влаги. Она слушала друга, стараясь не пропустить ни слова, но мысли иногда убегали далеко. Девушка не понимала, почему судьба к ним с Ильей так несправедлива. В чем они провинились? Что в жизни сделали не так? За чьи грехи расплачиваются?
Оля не выдержала и всхлипнула. Она подняла глаза и поймала взгляд Ильи и только потом сообразила, что уже какое-то время он молчит. Девушка смутилась.
— Я в порядке. Так, нахлынуло… Продолжай.
— Я уже все рассказал. Но я приехал не для того, чтобы жаловаться на жизнь…
Закончить он не успел: на него налетел ураган в виде маленького мальчика.
— Пусти маму! Отстань! — Венька вцепился ручонками в ладонь Оли, пытаясь оторвать ее пальцы от чужого дяденьки, заставившего маму плакать. — Я тебе к-а-а-а-к дам!
Мальчик замахнулся, но Илья перехватил его ладошку.
— Не волнуйся, — засмеялся он, — видишь, сумка упала. Мама расстроилась, что разбила яйца. Давай, посмотрим?
Венька недоверчиво посмотрел на Олю, потом на Илью, нахмурил бровки, но любопытство пересилило. Он оставил мать в покое и присел возле пакета. Илья осторожно раздвинул ручки. Теперь пришла его очередь удивляться: неизвестно, крепкие деревенские яйца выдержали удар об пол или падение смягчило ковровое покрытие, но треснуло только одно белое яйцо. Рыженькие так и лежали рядком, веселые и целенькие.
— Слушай, Вень, а ты яичницу умеешь делать? Есть хочу, страсть. Я полночи ехал, позавтракать не успел. Теперь, слышишь? — Илья поднял вверх палец, а мальчик замер, округлив глазенки. — Живот урчит.
— Я не умею. Я еще маленький. Мама умеет.
— Нет. Маму мы трогать не будем. Она устала. А хочешь, научу.
— Ага.
Не обращая внимания на Ольгу, сидевшую с отрешенным лицом, мужчины (большой и совсем маленький) пошли на кухню.
— У тебя будет ответственная задача: вымыть помидор, — сказал Илья мальчику.
Венька придвинул стул к мойке и старательно потер красный плод под струей воды. Гость быстро огляделся, нашел разделочную доску и мелко нарезал веточки укропа и лука, а затем и помидор.
— А мама фартук надевает, — оглядел Венька с ног до головы гостя. — Она говорит, что масло пачкает одежду.
— Ничего. Если футболка запачкается, я ее выкину и возьму другую.
На разогретую сковородку полетели яйца с оранжевыми желтками и зеленая смесь. Мальчик, наклонив голову, наблюдал за движениями Ильи.
— Хочешь все перемешать?
— Ага.
Гость подвинул Венькин стул к скворчащей маслом сковороде и сунул ему в руку лопаточку. Оля смотрела из комнаты на мальчика и Илью. Они отлично ладили. Илья не сюсюкал с мальчиком, не зарабатывал себе дешевый авторитет. Он беседовал с ним, как с равным, и Венька принимал такое общение. На минуту, нет, на секундочку, она вдруг представила, что это отец с сыном готовят завтрак маме, вернувшейся с работы. В груди опять сжался комок. Она вскочила с места.
— Все, хватит! — Венька с Ильей оглянулись. — Съедай свою яичницу и убирайся!
Эти слова прозвучали грубо и неуместно. Оля почувствовала неловкость, будто обидела больного человека.
— Мам, ты чего ругаешься? — глаза Веньки наполнились слезами.
— Оля, и вправду. Ты зачем сейчас сына испугала? Я, пока мы не поговорим, никуда не уеду. Так и знай! Уже после ты будешь решать, гнать меня или нет.
Оля опустила глаза. На кого она злилась? Конечно, на себя. Ни сын, ни гость не виноваты в ее фантазиях. Это она выдает мечту за действительность, а вымещает недовольство жизнью на близких людях.
— Простите, давайте завтракать.
Оля быстро разложила яичницу по тарелкам, нарезала хлеб, сварила кофе. Ели молча. Даже обиженный Венька сидел на своем стульчике, не трещал без умолку, как обычно, а возил чашкой с чаем по столу. Потом мальчик тихонько оставил взрослых и вернулся с двумя машинками. Он положил их на стол и ткнул рукой Илью. Тот поднял глаза.
— Это тоботы, — прошептал Венька гостю на ухо. При этом он косился на мать: не заругает ли.
— Правда? Первый раз такие машинки вижу, — поддержал игру Илья и тоже покосился на сердитую Олю.
— Они так называются, потому что превращаются в роботов. Смотри.
Маленькие пальцы замелькали в воздухе, и через секунду пожарная машина на превратилась в красного робота, а из джип — в желтого.
— Здорово! — Илья опять покосился на Олю, но девушка пила кофе, глядя поверх головы сына. Илья оглянулся: там, на стене, висели часы.
— Веня, поиграй с роботами немного во дворе. Ладно? Нам с мамой поговорить надо, — решил Илья.
— А ты потом придешь?
— Конечно. Ты мне еще не все игрушки показал.
Венька убежал.
— Оля, прости, что никак не начну разговор, но то, что я хочу сказать, очень трудно выдавить из себя. Ты только не кричи на меня, не обзывай сумасшедшим. Выслушай.
— Хорошо. Говори и уезжай.
— Оля…
— О боже! Да не мямли ты! Я слушаю.
— Разреши сделать тест ДНК на отцовство, — выпалил Илья и втянул голову в плечи, будто ожидая удара.
— Чт-о-о-о! С какого перепугу? Или от горя у тебя крыша поехала? — Оля чуть не захлебнулась от возмущения и стала большими глотками допивать кофе.
— Не поехала. Просто открылись новые обстоятельства, — Илья замолчал, пережидая, пока Оля придет в себя от его заявления. Она чувствовала себя так, будто оказалась под асфальтовым катком.
— Что ты хочешь сказать? — прошептала она неожиданно осипшим голосом. — Что тогда, в лесу… был ты?
Она вскочила и кинулась в комнату, остановилась. Бросилась к выходу, раскрыла дверь. Вернулась и стала выталкивать Илью на улицу. Она не могла говорить. От ярости и разочарования свело спазмом горло. Она могла только толкать, толкать, толкать…
— Нет! Нет! — крикнул Илья, пытаясь остановить истерику девушки. — Не я! Я думаю, это был мой… мой… отец! — последнее слово он произнес едва слышно и тяжело задышал.
Оля замерла. Руки бессильно упали вдоль тела. На нее навалилась такая усталость, что казалось, если она сейчас не сядет, то упадет на пол и разобьется, как белое яйцо.
Она прошла к дивану, тяжело опустилась на край, сложив руки на коленях. Гость встал рядом, но молчал. Информация была настолько шокирующей, что нуждалась в осмыслении. Наконец она посмотрела на Илью. На белом, как его футболка, лице синим пламенем полыхали глаза. Темным пятнышком выделялась на подбородке ямочка. Такие родные и знакомые черты. Сколько раз она зцеловала их у сына!
— Почему? — Оля прокашлялась. — Почему ты решил, что это был Антон Николаевич? Он никогда не интересовался мною.
— Я нашел в его бумагах свое письмо к тебе.
Илья протянул Оле сложенный вчетверо и помятый листок бумаги. Она взяла его, медленно расправила и стала читать. На середине остановилась, подняла глаза на Илью, не в силах продолжать. Опять перед глазами появилась картинка: Мама что-то прячет от нее за спину. Если бы она могла вспомнить, когда случился этот эпизод! Но нет. Картинка осталась, а время стерлось из памяти.
— Письмо ни о чем не говорит, — наконец разжала губы она. «Рассказать Илье о своем видении или нет?» — лихорадочно металась в голове мысль.
— Сергей Викторович, папин друг, говорит, что отец в то время, когда я оставил письмо, был в командировке на Дальнем Востоке. Но я сомневаюсь. Просто не понимаю, как письмо оказалось в ящике его стола.
— А ты не думал, что его кто-то Антону Николаевичу передал? — спросила Оля, все еще боясь поделиться сомнениями.
— Я бы подумал, что это случайность, но Венька так похож на меня и моего отца, что я измучился, решая эту загадку.
Оля помолчала. Доводы Ильи не укладывались в картину ее воспоминаний. Ей казалось, что в лесу на нее напал совершенно незнакомый человек. Она не слышала раньше его голоса, не чувствовала запаха. Ни разу мысль, что подлость сотворил с ней Илья, не приходила в ее голову. А уж то, что это сделал его отец, тем более.
— Что ты докажешь, если сделаем тест?
— Если на тебя напал мой отец, и Венька — его сын, я возьму ответственность на себя.
— Каким образом?
— Ну…, — Илья замялся. Над этим вопросом он пока не задумывался. — Не знаю. Пока я просто хочу выяснить, не причастен ли к насилию над тобой отец.
— Хорошо. Тебе нужен биологический материал.
Илья оторопел. Он явно не ожидал, что Оля так быстро согласится. Она видела, каким растерянным и беззащитным стало его лицо. Оле хотелось подойти и обнять его, утешить, сказать, что для нее совершенно неважно, чей Венька сын. Она уступает просьбе Ильи только для того, чтобы он успокоился. Она понимала, как тяжело парню в один момент потерять отца и понять, что, возможно, тот был еще и подонком.
Глава 20
— Ты согласна? — Илья удивленно приподнял брови. Они выгнулись домиками, а кожа лба собралась в горизонтальные морщинки.
Получилось такое комичное выражение лица, что Оля чуть не засмеялась, но сдержалась. Она вообще не понимала себя. Илья истерзан душой, говорит ей о страшных подозрениях, а она спокойна. Неужели ее действительно не волнует, кто отец ребенка?
— Да. Где ты планируешь делать тест?
— Есть два варианта, — бровки-домики встали на место. — Сергей Викторович предлагает сделать его сам через служебные каналы. Но я ему не доверяю. Чтобы обелить имя отца, он может и подтасовать результаты. А второй вариант — через мою юридическую консультацию. Мы, бывает, решаем такие вопросы.