Ганс вздрогнул и застонал, но в сознание не пришел. Что ж ему же лучше. И я принялась работать смелее. Не успевшая свернуться кровь смывалась легко. И я уже отчетливо видела рану. Точнее раны.
Копье Вовчика прошло между торсом и правой рукой, чуть выше локтя, разорвав кожу и мышцы на руке, и правом боку, но кости остались целы.
Я даже обрадовалась, что раны не такие серьезные. Краем глаза заметила, что Вовчик тоже облегченно выдохнул, когда понял, что не убил человека.
Но мягкие ткани были повреждены, особенно предплечье. А из ран, сочащихся кровью, торчали обломки дерева. Надо извлечь хотя бы крупные. Но как?
– У меня есть щипцы, – смущенно говорит Лилиана, – пытаюсь иногда избавиться от шерсти.
– Неси, – говорю я.
Через минуту девушка выложила на стол несколько разнокалиберных щипцов. Прежде чем совать в рану, их надо бы продезинфицировать. Я задумчиво посмотрела на муженька.
– Нужно обработать сильным жаром. Перевоплотись в дракона и дыхни огнем на щипцы, – сказала я ему, – на кухню долго бежать.
Вовчик глянул растерянно, но подчинился беспрекословно. И обернулся быстро. Мне кажется, или крылья стали не такими прозрачными, как были раньше?
Но не время любоваться на дракона. Я взяла в руки еще горячие щипцы и начала аккуратно извлекать щепки из раны. Ганс стонал и метался, но мои недобровольные помощники крепко его держали.
Из раны потекло сильнее, я не успевала смывать кровь. Надеюсь, мы закончим раньше, чем она остановится сама по себе. Не думаю, что здесь практикуют переливание.
Постепенно рана делалась чище. Кровь текла уже не так интенсивно: то ли я близка к успеху, то ли Ганс почти на краю. К концу операции я едва стояла на ногах, от напряжения болели руки и пот заливал лицо. Я трясла головой, как замореная лошадь, и время от времени пыталась вытереть лоб о плечо.
Бледная Лилиана гладила такого же бледного Ганса по холодному лбу. Вовчик, удерживающий своего недавнего соперника от лишних движений, кусал губы.
Я услышала, как открылась дверь. Шер вернулся? Это хорошо, сможем обработать рану. Но к моему ужасу, он пришел не один.
– Почему, стоит вас оставить одних, как вы тут же впутываетесь в какие-то неприятности! – заявила вошедшая вслед за сыном Элеонора Капитоновна.
Вот только матушки нам и не хватало сейчас.
– Только вас одних оставишь ненадолго, так какую-то грязь с улицы домой притащите, – ворчала Элеонора Капитоновна.
Мои глаза болели от напряжения, спина ныла, но щепок в ране я больше не видела, а значит, операцию можно считать успешной. Я стерла немногочисленные потеки, плюхнула окровавленную тряпку в воду и только потом подняла голову и посмотрела на свекровь: в руках неизменная корзинка, на голове шляпка, в глазах превосходство.
Сейчас бы упасть и отдохнуть, но придется общаться с внезапной Элеонорой Капитоновной. Мои ассистенты, кажется, были абсолютно со мной солидарны. Больше часа они помогали фиксировать раненого, который то и дело норовил убежать, хоть и находился без сознания.
Я посмотрела на Шера. Какого черта он вообще притащил сюда мамочку? Тот лишь развел лапки в стороны, как бы говоря, что он тут ни при чем.
– Что это за очередной бездомыш? – брезгливо сморщила носик свекровь, подходя ближе.
– Это Ганс. Мой соперник по поединку. Он намеревался не просто одержать победу, но и покалечить меня. А в результате сам оказался раненым и брошенным без помощи лекаря, – отрешенно сказал Вовчик.
– Оу! – только и смогла произнести удивленная мать.
Интересно, что ее поразило больше: то что сын позаботился о чем-то кроме своего желудка, или то, что он смог произнести такой осмысленный текст? Муженек явно прогрессирует!
– Кстати, кто из вас начал пить крепкие напитки? – поинтересовалась Элеонора Капитоновна, шаря рукой внутри корзинки, – не удивлюсь, конечно, если это ты, Мирочка. Чего еще ожидать от приблудной иномирянки?
С ангельской улыбкой она протянула мне стеклянный пузырек с прозрачной жидкостью. Я молча схватила добычу. Мне было плевать, как я выгляжу в глазах этой женщины. Не уверена, что есть что-то, что может заставить ее подумать обо мне хорошо. Разве что некролог.
Отвинтила крышку и понюхала. Резкий запах и обжигающие пары ударили в легкие, а из глаз брызнули слезы. Спирт. Это будут пытки, а не борьба с микробами. Но другого варианта я не видела, а мои сообщники по спасению падших рыцарей и вовсе смотрели на меня не то как на сумасшедшую, не то как на волшебницу. Надо бы хоть кипяченой водой развести, чтобы не сжечь рану чистым спиртом.
– У вас точно нет каких-нибудь артефактов, которые излечивают такие раны? – уточнила я у свекрови, припомнив, как отмывала дом, хотя у нас был специальный магический помощник.
Свекровь обошла стол и внимательно посмотрела на рану распростертого на столе рыцаря.
– Не жилец, – хладнокровно заявила она, – от жара и боли у нас есть средства, а открытые раны с таким загрязнением только лекарь за большие деньги возьмется лечить. Но денег у этого неудачника, скорее всего, нет.
– Мне нужен артефакт, который обезболивает. Ему сейчас это пригодится.
Я постаралась не обращать внимания на циничные слова свекрови. Поругаюсь с ней позже.
– У меня есть, – тихо сказала Лилиана, – я использую, когда пытаюсь избавиться от волос.
Я понимающе кивнула. Эпиляция – процесс болезненный. А уж если нужно убрать шерсть практически везде…
Девушка достала маленький красный кристалл из сумочки и вернулась к столу.
– И как это работает? – поинтересовалась я.
Лилиана вложила в ладонь рыцаря артефакт, а сверху положила свою.
– Возьми мой артефакт, он увеличит магические и физические силы, – сказал Вовчик, доставая из кармана свою семейную реликвию.
Не ожидала от него такого благородства. Какой удивительный день. Авторитет муженька в моих глазах стремительно поднимался.
– Что дальше? – с волнением спросила Ли. – Раз мы все это делаем, то ему сейчас будет больно?
– Надеюсь, он стойкий мальчик, – сказала я, – держите крепче. Мне надо обработать рану этим.
Лилиана ойкнула и зажмурилась, сжав одной рукой ладонь рыцаря, а другой – артефакт Вовчика. Муженек придерживал ноги.
Я досчитала до трех и плеснула разведенным спиртом на рану. Ганс дернулся, застонал и затих. Лилиана побледнела, с ее лба потекли капли пота.
Оба кристалла начали светиться, словно раскаляясь. Кажется, девушка выступала сейчас в качестве проводника, по которому энергия одного артефакта питает и усиливает другой.
Тем временем кровь почти перестала сочиться. Рана выглядела ужасно, но я надеялась, что мы справились, и рыцарь выживет. Я привалилась к стене и медленно сползла по ней на пол – сил стоять больше не было.
Постепенно свечение артефактов уменьшилось, и Лилиана открыла глаза. Оставив обезболивающий артефакт в руке раненого, она сделала несколько неуверенных шагов и опустилась на пол рядом со мной.
Шер тем временем по хозяйски прошелся по комнате, собрал и выкинул окровавленные тряпки. А затем, видимо, активировал артефакт уборки. Легкий вихрь пронесся по дому, стирая следы крови и грязи.
– Сынок, ты, наверное, очень устал и проголодался? – раздался голос Элеоноры Капитоновны с кухни. – Идем, расскажешь мамочке, как прошел твой турнир. Я тебе тут вкусненького принесла.
Я даже не заметила, в какой момент свекровь покинула нашу спонтанную операционную. Вовчик немного помялся, а затем направился на зов материнской любви. Мы с Лилианой так и остались сидеть на полу, подпирая друг дружку плечами, пока силы не покинули нас.
Не помню, как я в тот вечер добралась до своей комнаты на верхнем этаже, но утром я проснулась в постели, а не на полу. Или уже не утром? И, кажется, добиралась я сюда накануне не сама.
Солнце ярко светило в окно, в доме стояла звенящая тишина, словно и нет никого. Интересно, где все? Хотелось спуститься и посмотреть, но сначала в ванную.
Освежившись и надев красивое розовое платье с воланами, я направилась вниз на поиски своего чудесного семейства.
Все обнаружились в гостиной. Наш вчерашний пациент так и лежал на столе. Хорошо хоть простынкой прикрыли. И еще лучше то, что лицо было открыто. Хотя, не уверена, что тут принято обращаться с умершими так, как привычно мне.
Вовчик сидел на диване, понуро опустив голову. Подле него наблюдалась маман с поджатыми губами. В кресле лежал, свернувшись клубочком, Шер. Он не спал, просто положил мордочку на хвост и смотрел куда-то прямо перед собой.
Судя по виду семейства, кто-то тут действительно умер. В комнате не хватало Лилианы.
На мое появление присутствующие никак не отреагировали. Словно и не было меня сейчас здесь. Может быть действительно с Ли случилось что-то страшное?
Я молча присела рядом с Элеонорой Капитоновной. Наверняка она сейчас начнет возмущаться и обвинит меня во всем, что тут произошло.
– Что случилось? – спросила я вместо приветствия.
– Все из-за тебя, – прошипела свекровь.
Как же она предсказуема! Немного терпения, и я узнаю, что тут произошло и по какому поводу траур. Надеюсь, что у Вовчика просто несварение от покупных пирожков, которые свекровь по привычке продолжает выдавать за свои.
Я разгладила оборки на платье и приготовилась ждать. Братья напряженно молчали, а матушка, однозначно, рано или поздно не выдержит.
– Это же было твоей идеей: притащить сюда этого оборванца? – не то спросила, не то подтвердила Элеонора Капитоновна, кивая головой в сторону стола.
Словно по команде Ганс дернулся и застонал. Живой.
– Сама должна была использовать этот артефакт, – продолжала она, – а теперь моя единственная доченька умирает!
– Лилиана что?! – подпрыгнула я.
– Она, обессиленная, так и осталась вчера лежать на полу, подле этого, – свекровь кивнула в сторону Ганса, – когда Владомирус, мой заботливый мальчик, решил отнести вас в постели, то заметил, что у Лилианы начался жар, бред и стали резко выпадать волосы!